Чтение 17–й страницы книги ~Армагед-дом~

Мужчины и женщины в равных условиях... У кого-то ноги короче, у кого-то длиннее.
Кто-то спортсмен... Кто-то старик..."

Вспомнились вязанные салфеточки на столе в той квартире, в которую они
вломились на пути отступления.

"Естественный отбор", - сказал тогда Андрей Игоревич. Голос-то был его, но
Лидка ни за что на свете не могла поверить, что Зарудный способен на такие
жестокие слова.

"Те, кто ниже ростом, имеют больше шансов погибнуть в толчее..."

Ну, пока толчеи особой нет. Вот только идти так быстро Лидка долго не
сможет... Но ведь и в толпе-то не сплошь здоровые мужики. Устанут, пойдут
медленнее...

"Я хочу, чтобы в момент катастрофы рядом с тобой, Лида, обязательно кто-то
был. Кто-то достаточно сильный, чтобы поддержать тебя..."

Лидка покосилась на отца. С гордостью. Как когда-то, когда ей было восемь
лет. Отец все делает правильно. Все обойдется...

Новый подземный толчок. Лидка своими глазами увидела, как качнулся
девятиэтажный дом, - будто карточное строеньице, будто гибкая складная удочка.
Будто в мультфильме. Качнулся, на мгновение размазав себя по пространству,
взмахнул верхними этажами, но не упал.

Где-то в толпе закричали, правда, крик почти сразу стих.

- Мы так и будем... пешком?- спросила Лидка, стараясь не прикусить язык.

Никто не ответил.

Темп действительно снижался. Они шли по проспекту вот уже час, он был очень
длинный, проспект Возрождения, самая длинная улица в городе. Время от времени
радио подкидывало новые подробности, но теперь все они касались других районов.
Где-то прорвалась "угроза из моря", где-то вертолет зацепился за провода и
рухнул на идущих людей. Лидка шла, все сильнее наваливаясь на руку отца.

Проспект Возрождения заканчивался площадью, Лидка не помнила ее названия.
Тут поток людей раздвоился, отец не раздумывая свернул вправо, и мама с Тимуром,
и Лидка с Яной последовали за ним.

Миновали кладбище. Не центральное, помпезное, где похоронен Андрей
Игоревич. Обыкновенное пригородное кладбище. Старое, давно закрытое для
захоронений.

Занималось утро. Красный свет потускнел, смешавшись с серым предрассветным
сумраком.

- Ни единой птички, - сказал Тимур, и Лидка подумала, что он прав. Ни
обычных ворон на голых газонах, ни воробьев, ни мусорных городских голубей.

- Лида, не спи на ходу...

- Я больше не могу, - сказала она виновато. Состояние болезненного
возбуждения схлынуло. Накатилась усталость. Серое утро, колонна людей, бредущая
из города в поле. Цементный завод вдалеке. Шарканье ног по грязной дороге. Шаг,
шаг, еще шаг...

Дурной сон.

- Вперед! - привычно прикрикнул отец. - Силы еще понадобятся... Еще...

Он не договорил. Затрещало радио.

- Внимание... Слушать всем! Угроза с моря, линия обороны по радиусу
Прорывная - Левый спуск -Рощевая...

Лидка вздрогнула. Самый центр города. Далеко забрались глефы.

- Внимание на Северной трассе! Сейсмическая угроза не зафиксирована.
Продолжайте следование. Внимание на Большой Лучевой трассе! Движение дальше
пункта Дубки представляется нецелесообразным. Распределение нагрузки на
Ворота...

- Ворот-то и нет,- сказали у Лидки за спиной. Она побоялась оглядываться,
чтобы не упасть.

Они стояли посреди поля. Стояли и сидели. Лидка хлебала из жестяной кружки,
а отец, когда она отворачивалась, доливал ей в термос свой чай. А Лидка,
малодушная, делала вид, будто не видит...

Они стояли среди поля, а Ворот не было. Нигде. Становилось тепло, на землю
летели куртки и шапки, и свитера. Воздух над полем дрожал: со стороны холмов
накатывался горячий ветер.

Лидка сидела на собственной расстеленной куртке. Ей давно хотелось в
туалет, но туалета не было, а людей вокруг толпилось, как на центральной площади
в праздник.

Небо было нехорошего красно-фиолетового цвета. Будто кровоподтек.

До объявленной "непосредственной воздушной угрозы" оставалось часа два. По
расчетам хриплого радио. А может быть, гораздо меньше - фиолетовое небо уже не
однажды вспыхивало, перечеркнутое следом горячего падающего камня...

Где-то там извергались вулканы. Где-то поднимались цунами. Где-то горела
нефть.

Здесь, в поле, было тихо и душно. Накатывала жара. Тимур вслед за другими
парнями разделся до пояса - и зря, потому что поверх его рельефных мускулов
подергивалась бледная, пупырчатая "гусиная кожа".

- Внимание, - устало сказал приемник. - Слушать всем! Данных об образовании
Ворот не поступало. Внимание на Большой Лучевой трассе - возможна термическая
опасность с северо-запада...

Толпа вокруг зашевелилась.

- Уходить...

- Ворота...

- Нет Ворот, ты же видишь... Лидка слушала, прикрыв глаза.

Ворота появляются близ людских поселений. Вокруг города их должно быть
больше.

Дальше - меньше. Но пока нет нигде. Нигде.

Пляшет факелом парень-стеклодув... "Термическая угроза с северо-запада"...
Наваливается раскаленное облако. Воды. Плюхнуться бы в чистую водичку и полежать
в набегающей волне...

Бред. Бред от духоты и усталости. И от страха. В фиолетовой полутьме она
нашла мамину руку:

- Ма... Я такая дура была. Прости.

- Лидка, ты чего?!

Ей вспомнился мамин день рождения. Тот самый, на который она не купила
цветов, зато влипла в скверную историю. В качестве подарка.

- Лидка, успокойся... Соберись... Немножко осталось...

Немножко.

Лучше бы им свалился на голову упавший вертолет. Лучше... чем...

Жара. Пекло.

Все-все погрязли в грехе, и кто знает, смилуется ли Он на этот раз и
откроет ли спасительные Врата, чтобы дать человечеству еще один шанс...

С неба опустится огонь. Из моря выйдут чудовища. Все как обычно.

Только Ворот не будет.

Мама положила ей на лоб смоченную в уксусе тряпочку. Откуда здесь уксус?
Мама знала... припасла... на всякий случай...

- Ты поспи пока, Лида. Вон, Яна спит... Поспи. Мы тебя разбудим.

Разбудит огонь, валящийся с неба. Разбудит навсегда.

Радио затрещало снова. Затрещало на грани яви и бреда:

- Всем! Всем! Зарегистрированы Ворота. Зарегистрированы ВОРОТА! Координаты
для находящихся на Северной трассе... Координаты для находящихся на Обводной...
На Большой Лучевой... На побережье...

Ее подхватили с земли. Еще секунда - и всех лежащих затопчут.

- Руку! Руку!! Это близко... Мы успеем. Все должны успеть! Все будет...

Лидка уже не понимала, к ней ли обращены слова, или сама она говорит их
кому-то. А может быть, и то и другое.

- Девочки! Тимур! Ну же! Ну!!

Потемнело в глазах.

...Поле стояло почти вертикально. Поле было неровное, в колеях и рытвинах,
на бегу так легко подвернуть ногу. Поле по дернуто было редким горьким дымом, и
казалось, что люди бегут по колено в вате.

А потом Лидка увидела Ворота.

Они не были похожи на свои изображения, на описания в рассказах очевидцев.
Они не были ни красивыми, ни величественными. Они были безлики, как безлика
больничная дверь, крашеная белой масляной краской. И они не были даже особенно
большими.

На бегу Лидка поняла, на что это похоже. Так выглядит вход на станцию
скоростного трамвая, только не в центре, а на окраине.

Со всех сторон к Воротам бежали люди. Миг- и Ворота исчезли, заслоненные
потными прыгающими спинами.

Яна тонко завизжала- нога ее все-таки подвернулась на кочке; она визжала,
как подстреленный заяц. Лидка никогда не была на охоте, и сравнение было чужое,
книжное, отстраненное.

Отец подхватил Яну на спину. Натужно крикнул Тимуру:

- Лидка!

Лидка увидела протянутую к ней руку брата. И потянулась ему навстречу, но в
этот момент налетели сзади, толкнули ее далеко вперед, в спину ей ударил
отчаянный крик мамы:

- Беги сама! Не оглядывайся! Беги!

Она побежала.

Спереди была чья-то спина. Сзади было чье-то дыхание. Справа и слева
двигались чьи-то острые локти. Неба не было - головы, головы, головы, будто
Лидка заблудилась в густом лесу. Выигрывает тот, кто выше ростом, у кого длинные
ноги...

И тот, кто очень хочет жить.

Шипение над головами. Крик. Удар- дрогнула земля. Лидка ни о чем не думала.

Сполохи. Под ногами что-то мягкое, Лидка успела подпрыгнуть, не
споткнуться.

Мама! Мамочка!

Она бежала, втиснутая в толпу, вбитая в толпу, будто колышек. Она не могла
оценить красоты и величия происходящего.

Массы людей текли, как студень, со всех сторон и к одной цели; к той же
цели спешил, взрывая землю гусеницами, одинокий броневик ГО. Неведомо, чего он
хотел добиться, оказавшись у Ворот раньше толпы. И осталось неизвестным, потому
что броневик не успел.