Андросовым и был уже на середине склона, когда услыхал сзади шум
катящихся камней.
расставив руки, вниз головой по склону. В нескольких метрах ниже склон
обрывался отвесной стеной в сухое русло, и у меня мелькнула мысль о
гибели старого товарища. Но Эглон задержался на ничтожном выступе
песчаника в двух метрах от бровки обрыва и поднялся невредимым, даже
не разбив очков. Правда, ушибленная рука потом долго у него болела, но
не помешала работать так же энергично, как и раньше.
наискось уходя в песчаник нижним концом, лежала огромная белая кость,
расколотая на четыре куска. Одного взгляда на нее было достаточно,
чтобы признать бедро зауропода, то самое, о котором мечтали мы
позавчера. Оно было больше, чем бедро скелета громадного диплодока,
слепок которого стоит в нашем Палеонтологическом музее.
Самоуверенность Андросова оправдалась...
должны были донести на руках до лагеря рабочие. Я прошел немного
дальше по бровке обрыва и обнаружил в песчанике две бедренные кости
утконосого динозавра, а Эглон нашел третью. Мы решили отложить их
выемку на следующий день, а сегодня проехать на "Дзерене" вдоль края
плато бэля за останец "Первый", чтобы взять несколько находок Эглона.
Громов с Данзаном поехали на "водяной" машине к колодцу, чтобы
осмотреть красные отложения ниже бэля. В Северо-Западной котловине
ветер был еще сильнее, чем у нас в Главной. Помогая Эглону, я рубил
большим зубилом песчаник, оконтуривая кости, а Орлов заворачивал
пакеты, яростно борясь с ветром, рвавшим из рук бумагу.
работу, и быстро понеслись назад. С(r)ехали вниз в сухое русло по следу
"Смерча", но этот след вел поперек русла, и мы попали куда-то в
восточную часть лабиринта. Как выяснилось потом, сюда приехали Громов
и Данзан на обратном пути от колодца.
распорядился вернуться знакомой дорогой назад, выбраться наверх, на
плато, и оставить там машину до утра. Сами же мы пешком напрямик
должны были быстро пройти к лагерю. Однако, пока возвращались,
наступила полная темнота осенней безлунной ночи. Тут-то, как говорят
буряты, и "получилась беда".
трудно, хотя мы и знали точно направление к лагерю. На черном плато не
было видно почвы на расстоянии шага. Внезапно Орлов и Пронин
покатились с пятидесятиметрового обрыва в черную пропасть ущелья и
лишь случайно удержались на краю, вцепившись в какие-то кустики. Это
деморализовало всех. Теперь мы двигались, приготовившись ко всему.
Особенно было неприятно спускаться ощупью с крутых и высоких обрывов,
судорожно нащупывая под собой опору, или искать пути, упершись в отвес
противоположной стены ущелья...
выстрелы. Там явно беспокоились о нас и показывали направление, но оно
было и так нам известно. Нужны были фонари. Мы пытались искать путь
при мгновенной вспышке спички, сразу гаснувшей на свирепом ветру. Я
оступился в промоину и ободрал бок. Позади раздался тупой удар
падающего тела и болезненное ворчание. Мы перешли уже третье ущелье, и
до лагеря оставалось километра два - по нашим темпам не меньше чем
полтора часа пути. Бесчисленные ямы и промоины измотали нас
окончательно. Тут подоспела подмога: "батареец", а за ним Андросов
прибыли на наши голоса с фонарями. Много ли света от простого
карманного фонарика с батарейкой? Однако этот свет сослужил прямо-таки
неоценимую службу - мы перестали падать, страх миновал. Быстро был
преодолен самый крутой спуск, и через полчаса мы были в лагере, но
потом еще долго переживали случившееся.
коллекции и убрали лагерь. Больше двух с половиной тонн интереснейших
находок мы увозили из этой безвестной котловины. Но ценнее всех
находок было само открытие этого громадного кладбища динозавров:
теперь, после тщательного обследования части красного лабиринта, мы
знали, что множество скелетов залегает здесь в глубине обрывов с очень
хорошей сохранностью костей, внешне напоминавших современные кости,
выбеленные для анатомических кабинетов.
складывавший на месте лагеря обо из позвонков динозавра, заторопился в
машину. Предстоял под(r)ем на крутой песчаный склон. Полуторки были
тяжело загружены, а "Дракон" по-прежнему нес бремя бензовоза. Неистово
заревел мотор "Смерча". Андреев, недолго думая, кинулся на штурм
склона. Мы следили, как ползла наверх его машина, все круче задирая
нос, и ход ее становился все медленнее, несмотря на отчаянную
"газовку". Мотор сдавал, угрожая заглохнуть. Затаив дыхание, мы
смотрели вверх.
немного - и передние колеса перевалили. Машина вылезла! Торжествующий
Андреев выскочил из кабины и призывно замахал руками.
круто. Ведь у него передние подшипники в моторе с минуту были совсем
без масла. Еще чуть, и подплавил бы...
вылез легче, чем "Смерч", но с опасным креном - под обрыв.
песчаный склон и... зарылся по ось.
едва трети высоты склона. Сверху сбежали все на подмогу, но Андросов
махнул рукой и повернул "Дракона" вниз по руслу.
и мы нашли подходящую ложбину. Пришлось подкладывать доски, чтобы
тяжелый "Дракон" вышел из рыхлого песка, пересек саксаульник и
выбрался наконец на плато бэля. Каждая машина везла с собою по две
толстых доски на раме под кузовом. Это простое приспособление давало
возможность преодолевать очень трудные препятствия...
запарились и об(r)явили перекур.
Нэмэгэту, снова расстилавшийся передо мной как на ладони. Но теперь
его тайна была раскрыта. Правда, еще тысячи обрывов остались
неосмотренными - далеко к самому подножию хребта и на восток шли одна
за другой желто-красные стены. А вдали едва просвечивал сквозь
туманную дымку и совсем неизведанный остров желтых пород у подножия
Гильбэнту. На западе у Алтан-улы - еще один. Монголы рассказывали, что
там и там встречались кости. Как много нужно осмотреть! В будущем
предстоит огромная работа, прежде чем определишь наиболее выгодное для
раскопок место. Да и кто знает - может быть, у Гильбэнту или Алтан-улы
выходят другие горизонты, с другой фауной?
лабиринт.
К обнажениям здесь геологу приходится не вверх лезть, а спускаться
вниз, точно в преисподнюю.
гобийских межгорных впадинах все вскрытия красноцветных пород
образовались за счет глубокого размыва бэлей - этих постаментов горных
хребтов. Силы размыва - ливни, снеговые потоки - промыли в бэлях
глубокие лабиринты оврагов и ущелий, куда с поверхности бэля нужно
было спускаться, подчас рискуя рухнуть вниз с крутых и рыхлых стен. А
кругом простиралось черное щебнистое плоскогорье бэля, в котором эти
размывы зияли, как глубокие красные раны.
прямо на запад. Весь остаток дня справа тянулись желтые обрывы,
прерывавшиеся громадными конусами выносов. Низкий саксаул дробился под
колесами; два раза останавливались менять баллоны то на одной, то на
другой машине. Миновали островок странных пород - туфовые песчаники,
покрытые пузырчатой коркой железистого натека со стволами окаменелых
деревьев, местами обожженные лавой, следов которой поблизости не
нашли.
тугозакругленных песчаниковых сосулек. Конечно, это были не сосульки,
а не поддавшиеся выветриванию участки плотно цементированной породы. В
песчаниках оказалось множество мелких халцедонов - свидетелей размыва
базальтового покрова, некогда простиравшегося здесь. От халцедонов
большая площадь песка перед утесами приняла красивый жемчужно-серый
цвет.
Володихин Дмитрий
Корнев Павел
Роллинс Джеймс
Суворов Виктор
Орлов Алекс
Лукьяненко Сергей