нельзя.
втереться к Саньке в доверие и узнать, что у него там с Лехой. А как
только он узнает - сразу же Саньку превратит в отбивную, но так, чтобы тот
на Лехе уже не смог отыграться. Противно будет, конечно, раба изображать,
но другого пути нет.
водяная пыль заполняла все пространство, иногда в ней возникали капли
покрупнее, короткой дробью лупили по земле - и снова в воздухе одна
морось.
просветов между ними не было. И всюду царил холод. По коже опять, как и
ночью, забегали мурашки.
с крыши натекло, крыша-то дырявая. А он даже и не почувствовал. Видно,
очень уж крепко спал. Что же ему такое снилось? Никак не удавалось
вспомнить. Единственное, что осталось в голове - лампы какие-то яркие, от
них еще глаза слезились.
оба кеда с носками в пакет, сунул туда же огарок свечи и выскользнул за
дверь.
пятками траве. Такое удается нечасто.
прочь от Ведьминого Дома. Вскоре тот скрылся из виду.
ворочаясь в постели. - А то я уж думал, стряслось с тобой чего-то. Рассвет
уже давным-давно начался, а тебя все нет. Ну, как успехи? Принес книгу-то?
Детей капитанских?
после холодного утреннего леса. До подъема оставалось всего полчаса, в
холле уже начала стучать шваброй бабка Райка.
он еще минут пятнадцать - обязательно бы его кто-нибудь заловил. Лагерь
ведь рано жить начинает. Продукты в столовую уже в полшестого завозят.
обгорела.
засунуть ее в одно место. Ты про главное говори! Книга-то где?
Нарочно шухер для этого устроил!
даже на койке подскочил. - Да мне в этот Дом и днем-то войти страшно. Да,
пацаны, честно говорю - боюсь. Я из себя героев не корчу, не то что
некоторые... Так что не надо ля-ля... Значит, книжечки у тебя нет? -
спросил он, помолчав.
было. Вот так.
спросил Санька. - В доказательство ты приносишь свечку и книжку. Только
тогда считается, что ты победил. Свечка есть, книжки нет. Согласен?
значит, ты проиграл. Так ведь?
Понял?
подчиняться?
я все равно тебе буду говорить, что ты сволочь и дерьмо.
получать будешь. Но сейчас я тебя прощаю. Только ты присягу должен дать.
становись передо мной на колени и говори: "Я, Серега Полосухин, даю слово,
что до конца смены буду тебе, Саня, подчиняться и все делать, что ты
скажешь. А если я свое слово нарушу - пусть никто в лагере со мной
водиться не будет." Запомнил? А то могу повторить.
Словно наш разведчик в немецком тылу.
и пробормотал глупые слова присяги.
разрешаю. Мы с тобой еще после кое-о-чем поговорим.
снова вылезать и бежать на холод. А что тут такого? Физрук Жора не
признавал плохой погоды. Зарядка - дело святое.
рупором-матюгальником в рыжей волосатой руке. Стоял и ждал, когда стекутся
отряды на зарядку, то и дело поглядывая на секундомер. Пять минут пройдет
- и все. Зарядка начинается. Кто не успел, тот опоздал. Того уже к своему
отряду не пускают, те в специальном месте занимаются, как говорит Жора, на
"штрафной площадке". Потом, когда зарядка кончится, он будет их гонять.
толстый, с мохнатым животом, голый по пояс. Очень уж он смахивал на
медведя. Казалось, стоит ему кого-нибудь слегка задеть - и у того череп
сплющится. Да что там казалось - так оно и было. В прошлом году заявились
на территорию деревенские парни, взрослые уже, поддатые. Начали борзеть,
вырубаться на вожатых. Начальница к ним вышла, Валентина Николаевна, так
они ее матом обложили и спасибо что не врезали. Вот тогда-то и послали за
Жорой. Тот спал в своей крохотной комнатушке за эстрадой. Спросонья он
лишь ругнулся, но потом все же до него дошло, что пора вставать. Сбросив
одеяло, встрепанный и злой, он вышел навстречу парням.
накачанные мужики. Жора ими как апельсинами жонглировал. После, говорят,
эти деревенские на него в суд подавали. Кому-то он руку сломал, кому-то
ногу... А может, и череп сплющил. Все может быть. Но Валентина Николаевна
запросто доказала суду, что это была всего лишь необходимая самооборона, а
также спасение детских жизней от разъяренных бандитов. И выписала Жоре
премию, одиннадцать рублей. "За особые заслуги в деле спортивного
воспитания подрастающего поколения." Во всяком случае, Миша именно так
рассказывал Свете. (А Серега все слышал.)
ему приборе нечто таинственное. И вот, лишь стрелка коснулась последней
отметки, Жора щелкнул пальцами.
поясе...
Осенью в городе Дмитрий Иванович, тренер, пощупает Серегины мускулы.
Усмехнется в густые усы и скажет: "Я вижу, ты времени даром не терял.
Опять в лагере?" Серега кивнет. "Ну что ж, передай мое почтение этому
вашему Жоре..." Серега давно уже Дмитрию Ивановичу про Жору рассказал. И
вообще про лагерь.
"Здоровье в порядке - спасибо зарядке!" и помчались по корпусам. А Жора
остался с опоздавшими.
зубными щетками на один умывальник, отпихивали друг друга, плескали водой,
брызгались. Бабка Райка орала из коридора:
кому подтирать, спрашивается? Бабе Рае! Ну, дождетесь вы у меня... Запру
туалет - забегаете тогда! Я вон вас сейчас тряпкой!
успел одеться и сидел теперь на тумбочке, уплетая печенье "Юбилейное".
Кровать его оставалась незастеленной, из-за чего бабка Райка, время от
времени просовывая в дверь голову, грозно вопила.
кровать. И получше, чтоб на пятерку. Кстати, сегодня за чистоту в палате
отвечаешь ты. И завтра тоже. И вообще. А то я смотрю, что-то устали пацаны
шваброй махать. Ладно, стели. А потом выйдешь на крыльцо, поговорим.
быть, чтобы выхода не нашлось. И вообще, я всегда с тобой дружить буду,
что бы этот Санька с тобой не сделал. Ты мне веришь?
Шилова Юлия
Соломатина Татьяна
Круз Андрей
Афанасьев Роман
Посняков Андрей