транспортных средств. Кучеренко, получив эту информацию, отправился в
"Арфу", представился сотрудником Крипо и переписал из регистрационного
журнала все имевшиеся там кавказские фамилии. За последние десять дней
кавказцы купили или арендовали четыре легковых автомобиля, грузовик,
речной катер и три частных квартиры - именно те квартиры, которые попали в
список Якова. Яков понял, что ухватили удачу за хвост и рискнул: влез в
память раухера паспортного отдела городского полицейского управления. Риск
его оправдался: он скопировал регистрационные карточки всех ребят,
попавших в список Кучеренко. Двоих: взявшего катер и купившего легковушку,
- можно было исключить из наших интересантов: они имели давнюю московскую
прописку; все прочие прибыли почти одновременно: двадцать восьмого и
двадцать девятого мая. Итак, трое, снявшие квартиры, вне всяких сомнений,
принадлежали к "Пятому марта"; взявший грузовик жил в шлафтблоке
Центрального рынка; одну из легковушек арендовал врач тифлисской команды
кетчистов, которые на стадионе "Гром" готовились к показательным
выступлениям... наконец, две легковушки не номерами, но цветом и моделью
совпадали с теми, которые Кучеренко пометил маячками.
двадцать семь лет, прибыл второго июня - из Пишпека. Живет в "Алазани" в
дорогом одноместном номере. В группе выполняет функции, условно говоря,
шефа контрразведки. Подлежит захвату или ликвидации в первую очередь.
Дальше: Кетеван Дадешкелиани, девятнадцать лет, прибыла двадцать восьмого,
самолетом, из Хельсинки. Живет в "Алазани-2", занимая одна двухместный
номер. Функция в группе не ясна; безусловно, имеет отношение к
руководству, но чем именно занимается и как влияет на принятие решений -
вопрос. Возможно, главную роль играет ее княжеский титул, и тогда она сама
- знамя или талисман группы... Ираклий Хорава, Георгий Мирава, Сакуа
Оникашвили, восемнадцати, девятнадцати и двадцати лет соответственно;
прибыли двадцать девятого, поездом, из Тифлиса. Через бюро "Арфа" сняли
квартиры в фешенебельном районе между Смоленской площадью и Смоленской
набережной. Леван Лежава, двадцать два года, прибыл вместе с ними, но
живет при Центральном рынке, арендует грузовик. Александр Калабадзе,
двадцать лет, Акакий Даушвили, двадцать три года. Самолетом, двадцать
восьмого. Живут в кемпинге "Тайнинка" на Ярославском шоссе. Арендуют
легковой полуфургон "Оппель-пони-800" и спортивный "Центавр". Доктор
Самсон Шанидзе, тридцать семь лет, спортивный врач, прибыл из Ростова
самолетом двадцать девятого; живет в спортивной гостинице на стадионе
"Гром". Пустые карты: абонент еще одного номера в шлафтблоке Центрального
рынка, два неустановленных парня, прикрывавших Иосифа на контакте (одному
из них Командор сломал руку) и, главное, сам абонент номера 171-65-65...
меня. Свою работу они сделали блестяще.
вниз - выполнять. Сзади Яков был безумно похож на большую собаку-колли,
занявшуюся прямохождением.
Кучеренко, конечно же, пожал плечами. - И вообще - какой у них грузовик?
здесь уже мог быть готовый ответ на многие вопросы: дело в том, что у
Русского территориального корпуса на вооружении состояли
сташестидесятимиллиметровые минометы, смонтированные именно на
нижегородских полуторках...
по плечу - так, что задребезжали оконные стекла. Кучеренко покачнулся, но
устоял на ногах.
Яков... - он ускользнул от второго поощрительного тумака и затопал по
лестнице. Лестница была непарадная, с железными решетчатыми ступеньками,
удивительно громкая.
Работа по твоей основной специальности. Выбирай: этот, этот или этот, - я
показал на тех троих, которые снимали квартиры. - Выбирай. Надо будет его
тихонечко исчезнуть, квартиру осмотреть, а самого допросить и потом
куда-нибудь незаметно пристроить.
не профессиональным баритоном. Я никогда не слышал, чтобы он пел. -
Понятно. Возьмем... вот этого.
очкастый, начинающий лысеть мальчик.
карточки. - Как получится, как пойдет масть... нет, Пан, за сроки не
ручаюсь.
промолчал.
Ордынка, и Пятницкая были забиты грандиозными пробками. Вроде как через
мосты пускали уже только по пропускам... Хвоста за собой мы не видели, но,
с другой стороны, если "Алазани" под превентивным наблюдением - а
Кучеренко был уверен, что так оно и есть, - то и подходы к нему могут
скрытно контролироваться через оптику, а это такой способ наблюдения, от
которого не оторвешься. С другой стороны - ну и что? Даже если гепо
сфотографирует нас входящими в ресторан... пусть. Такие методы разработки
требуют значительного времени, а нас, если все пойдет как задумано, завтра
здесь уже не будет.
деревьев. Кто придумал этот город, заворчала Саша, Томск куда лучше... Она
запрыгала на одной ноге, вытряхивая камешек из туфли. Томск действительно
был лучше: плотный, чистый, зеленый, очень удобный для житья город -
только вот мне он изредка начинал давить на виски, и хотелось попасть
куда-нибудь, где смешались времена и стили, проросли, проломились одно
сквозь другое... побыть там сколько-нибудь времени и вернуться. В Томске -
да и в других наших городах - я ловлю себя на чувстве, будто попал на
страницы рекламного каталога "Ваш дом" или "Уют", или даже "Шик" - все
чуть-чуть слишком: слишком красиво, слишком уютно и слишком продумано.
Когда я говорю, что у меня дом в Старом Томске - с печным отоплением, без
горячей воды, но зато с садом - на меня смотрят, как на ненормального. У
тебя что, с деньгами туго? Нет, с деньгами у меня полный порядок. Так
зачем тебе этот хлам, посмотри, какой домик можно за две недели... Зато у
меня есть баня и кузница, говорю я. Может, у тебя и сортир во дворе? -
смотрят подозрительно. Нет, сортир теплый, есть у меня слабость к теплым
сортирам... Мало кто понимает, что я не могу видеть над собой гладкий, без
малой трещинки, потолок - и поэтому у меня самый-самый удобный и уютный -
для меня одного - дом...
пахло пряным. Метр, похожий на генерального директора процветающего
концерна, проводил нас к сервированному на четверых столику. Первым делом
я налил Саше и себе по бокалу фруктовой воды. Потом достал из кармана
детектор микрофонов, поводил им над столом, под столом, над диваном -
чисто. С точки зрения скрытности столик был очень неплох: его окружал
С-образный диван с высокой, выше голов, спинкой. Поэтому дистантный
аудиоконтроль был, мягко говоря, затруднителен - если, конечно, не
ввинтить направленный микрофон в потолок над нами - что маловероятно: ведь
если гепо распоряжается здесь, как у себя на Лубянке, то на кой черт
наружные посты? Мы с Сашей потягивали фруктовую, я изредка смотрел на
часы: наши хозяева задерживались. Это было против всех и всяческих законов
разведок и контрразведок, и если следовать им, то нам сейчас надо было
удалиться и никогда сюда не показываться. Но мы, слава Всемогущему, были
не разведкой-контрразведкой; мы были, если формально, вольнонаемными
служащими ВВС, "отделом особых операций", или "Трио" - "Три-О" -
наследниками знаменитой "Бригады "Сокол", той самой, которая в шестьдесят
шестом отбила у мятежников Гурьянова, тогдашнего президента, вытащила его
из зоны боевых действий - и при этом полегла практически вся. Почему-то
имя той бригады досталось пресловутой "форме "Сокол" - самому грязному, на
мой взгляд, изобретению Тарантула. Суть формы заключалась в том, что
группа, выполнившая задание, не эвакуировалась, а ликвидировалась на
месте. Правда, за всю историю "Трио" форма "Сокол" в полном виде применена
была только один раз: в семьдесят третьем году в Гамбурге. Усеченная,
повседневная разновидность формы - это когда все заботы по эвакуации
перекладываются на саму группу. Конечно, сознание того, что тебе купили
билет только в один конец, не радует; но почему-то всегда получается так,
что группы, работающие по стандартным формам, несут не меньшие потери...
костюме-тройке, похожий, скорее всего, на преподавателя гимназии,
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Сапковский Анджей