натягивал распоротый в голенище сапог на свою бесформенную ногу.
наделся на его левое предплечье; когти, подчиняясь движению кисти,
беззвучно выскользнули из гнезд и вернулись обратно.
почувствовала Аннабель, со стороны спины... и со стороны ног - по лощине!
Значит, все...
лет четырнадцати. Одежда его была грязна и разодрана в клочья, лицо
исцарапано в кровь. Длинные грязные волосы висели сосульками. Выражение
лица... Не было никакого выражения. Голова механически поворачивалась
вправо-влево, как у воронов, летавших вверху, в глазах не было блеска. Он
ни разу не мигнул, пока Аннабель смотрела на него. Но тяжелый меч лежал
поперек драного седла...
пронзительный голос спросил:
голову и почти не разжимая запекшихся губ.
Она и ее спутники оставались закрыты для постороннего взгляда. Мальчик
проехал мимо, оставив после себя запах конского пота и человеческой мочи.
его глазах, и Аннабель поняла, что подобное он видит не впервые. Над
головой, переступая, ударила копытами лошадь. Посыпалась земля.
места.
Аннабель. Она отпрянула - и увидела, как бесформенная фигура в
грязно-голубых развевающихся одеждах грохнулась на дно лощины. Секунду
лежала неподвижно - и встала, оборачиваясь...
страшно выделялись глаза. Ночные, огромные глаза, полуприкрытые
коричневыми морщинистыми веками. И этими глазами он видел сквозь запрет...
того мелькнула тонкая сталь, генерал отразил удар наручнем и сделал выпад.
Чужак, ломаясь в суставах, осел, превращаясь в кучу тряпья. Аннабель и
Берт уже стояли рядом с генералом, готовые к продолжению схватки.
собираясь, наверное, атаковать в конном строю. Это было безрассудно -
лощина скрывала, как окоп. Потом Аннабель увидела блеск коротких клинков.
Метательные ножи! Перепрыгивая лощину, всадники поразят ножами тех, кто
будет пытаться найти на дне спасение. На дне - но не в стенке, не под
козырьком. Там они не достанут... Тем временем рука ее сама нашла и
взвесила кинжал. У нас есть чем встретить...
были одеты в голубые развевающиеся плащи. Пятеро - обычные уланы в
кольчужных нагрудниках. Они были метрах в семи, когда Аннабель метнула
кинжал в летящего на нее улана и нырнула в нишу. Рядом с ней оказался
Берт. Через долгий миг генерал в неимоверном прыжке, изогнувшись, впечатал
ее в стенку ниши и прижал, закрывая. Она видела только тени перелетавших
лощину всадников. Ножи с коротким хрустом вонзились в землю.
лошади уносили в лес. Но еще один приближался по лощине - пеший, неся
отведенный для удара меч в вытянутых над головой руках. Мальчик с
остановившимися глазами. И остальные, поняв порочность конной атаки на
закрепившегося противника, спешивались и бежали, на ходу обнажая мечи.
неожиданно сильно нанес "гу-хо" - горизонтальный удар справа налево, через
локтевой сустав под ребра. Генерал принял меч наручнем, покачнувшись от
этого удара, и наручнем же сделал ответный выпад. Кисть с зажатым в ней
мечом отделилась от предплечья и упала на дно лощины. Но мальчик,
распластавшись в падении, попытался дотянуться до меча, и генерал ударил
его сапогом в голову. Все это заняло чуть больше секунды. В следующую
секунду Аннабель и ее спутники стояли лицом к нападавшим, выставив мечи, а
те с прежним напором шли в открытую атаку.
Пятеро налетели и почти сразу откатились - трое; один чужак и один улан
легли под ударами. Теперь инициатива была уже не их. Аннабель, угрожая
острием меча и закрываясь наручнем от атаки снизу и слева, стала теснить
доставшегося ей в противники чужака; он отходил назад и направо, готовясь
нанести "эли-хо" - колюще-рубящий удар в бедро или в пах на предельной
дистанции. Но для этого ему нужно было заставить Аннабель отступить хотя
бы на шаг. И Аннабель, будто бы готовя верхнюю атаку, сделала шаг в
сторону, а потом шаг назад. Чужак нырнул - резче и дальше, чем в глубоком
выпаде - и, опершись на левую руку, провел классический удар:
снизу-косо-вверх. Но вместо податливой плоти сталь встретила сталь:
Аннабель, упав на колени, закрылась клинком. Движение кисти - и клинок
чужака взлетел вверх, пропуская удар; движение плеча - и лезвие вошло в
шею.
вокруг улана явно без желания разом покончить дело. Он выманивал
противника на удар, стремясь обезоружить. Улан же удара никак не наносил,
лишь угрожая мечом. Похоже было, что он согласен на ничью.
крикнула Аннабель. - Это говорю я, твоя королева!
позиции. Улан повернул голову и посмотрел на Аннабель.
госпожа.
Кукла. И ты это знаешь, солдат. Все это знают.
умрешь. Но ты умрешь, служа злу - а это, думаю, тебя испугает.
королева Альбаста. Меня изгнали из страны, но не смогли лишить короны.
Теперь я возвращаюсь.
доказательств... но знак! Дай мне знак!
Аннабель, усмехнувшись одними губами, острием меча вырезала квадратный
кусочек дерна, подняла его за траву - как поднимают за волосы отрезанную
голову врага - и подбросила над собой. Восьмиобразное движение -
мгновенный стальной высверк - и четыре кусочка дерна покатились по земле.
дворянин Веслав Бернард, присягаю тебе и клянусь служить воле твоей, и под
руку твою передаю жизнь мою и смерть... Сзади! - крикнул вдруг он.
казалось, уже одолел генерал. Мальчик, ехавший на крестьянской лошадке...
Тяжелый двуручный меч, зажатый в тонкой руке, со свистом рассекал воздух.
он шел прямо на них...
другую сторону. Чудовище прошло по освобожденному для него коридору и
стало удаляться. Меч все быстрее мелькал в воздухе. Не в силах сдвинуться,
все смотрели вслед мальчику. Что-то должно было произойти.
и правую, уже покалеченную в схватке с генералом, руку. Покачнулся,
пропустил шаг - и двинулся дальше, безголовый, бескровный, все так же
размахивая мечом.
наконец, приграничную полосу и углубилась в лес Эпенгахен. Темная прямая
дорога, мощеная вулканической плиткой, вела к заброшенному курорту того же
названия. Здесь их не должны были ни встречать, ни выслеживать: по
неизвестной причине чужаки никогда не входили в Эпенгахен. От альбастьеров
в отсутствие чужаков - гернотов, как они называли себя сами, или упырей,
как их называли в коридорах власти Конкордиума, - особого усердия в
преследовании нарушителей границы можно было не ждать. Улан рассказал,
каково чувствовать себя рядом с чужаками - испытываешь буйную радость и
желание сделать все, чтобы им понравиться; а потом приходят отвращение и
стыд... и избавиться от этого можно, только вновь оказавшись рядом с ними.
Есть люди, говорил он, которые не отходят ни на миг, а если их оторвать
силой - умирают в муках. Есть другие, такие, как он сам - им все это
мерзко, но они не в силах противостоять волшебству. И есть немногие,
которые - в силах. Генерал слушал его и кивал крупной своей головой.
и умиротворяли проплывавшие навстречу и мимо белые, в зеленых пятнах