Чтение 17–й страницы книги ~Когда отступают ангелы~

понимаешь?

- Кто за вами гонится?

- Инопланетяне! - рявкнул я. - С рожками! С ножками! С крылышками!..
Иди к автобусу!

- Не пойду!

Я открыл было рот и вдруг замер. Низкое, еле слышное жужжание прошло
над деревьями и пропало где-то впереди. Нет, не пропало... Снизилось и
загудело между стволами, мало-помалу приближаясь к нам. Кукушку - как
обрезало. Я оглянулся на Гришу.

- Они? - одними губами спросил я его.

Гриша неопределенно потряс головой. Лицо серое, зубы стиснуты.

- Не знаю, - ответил он шепотом.

- Что ты вообще знаешь?.. - прошипел я, лихорадочно соображая, на
какое расстояние мне поставить дальномер моей машинки.

Жужжание приближалось. Теперь уже не было сомнения, что идет оно
прямиком на нас.

Гриша с Люськой стояли оцепенев - бери их голыми руками. Опомнясь, я
толкнул их что было силы, и, отбежав шагов на десять от тропинки, мы
втроем повалились в траву.

Жужжание выплыло из кустов, но я ничего не увидел. Звук двигался в
метре над тропинкой, я мог показать пальцем, откуда он сейчас раздается,
но там ничего не было. Просто звук.

Быстро посмотрел на Люську. Не дай бог в обморок упадет - еще и ее на
себе тащить!.. Плохо я подумал о Люське. Так она и позволила себе упасть в
обморок! Побледнела, вцепилась пальцами в ствол - чуть кору не сорвала...

Жужжание задержалось над тем местом, где мы только что стояли, потом
снова двинулось и стало удаляться, но уже не по прямой, как раньше, а то и
дело давая петли то в одну, то в другую сторону.

- Они... - хрипло сказал я, поднимаясь. - Сколько здесь живу, а
такого ни разу не слышал... Ты когда-нибудь слышала?

Люська помотала головой. Вроде бы приходила в себя.

- Что это? - спросила она.

- Инопланетяне... - устало ответил я. - И Гриша твой -
инопланетянин... Особо опасный преступник...

Она посмотрела на меня, потом на Гришу. Выражение лица у нее было
самое жалобное.

- Не понимаю... - беспомощно сказала она.

- Люська! - взмолился я. - Ну не время сейчас! Я два месяца понять
пытаюсь - и то до сих пор до конца не понял! А у нас нет двух месяцев! У
нас минуты лишней нет, ясно тебе? Нам в город надо, к майору... Иди
обратно, Люська! Иди к автобусу! Ну что нам, на коленях тебя просить?..

- Это очень опасно, Люся... - в отчаянии добавил Гриша.

В лесу ожила кукушка. Сказала один раз свое "ку-ку", а повторить так
и не решилась. Можно понять птичку...

- Куда обратно? - встрепенулась Люська. - Туда? Я теперь туда не
пойду!

- Да не тронет оно тебя! - сказал я. - Ты-то здесь при чем?

Чуть запрокинутое лицо ее на секунду застыло, и Люська вдруг стала до
жути похожа на Рыжую, - только вот прическа другая... Нельзя нам ее с
собой брать. Во-первых, в самом деле опасно, а во-вторых, попробуй угадай,
что она отчудит в следующий момент...

- Я иду с вами! - решительно сказала Люська. - Только сначала вы мне
все расскажете!

Ну вот... Так я и знал! Вне себя я выхватил из пачки сигарету и, не
найдя в левом кармане спичечного коробка, полез в правый.

- Люська!.. - начал я.

- Я иду с вами! - Она повысила голос.

Ну вот что ты с ней будешь делать!

- Ладно, - буркнул я. - Гриша тебе все по дороге расскажет. Только
громко не болтать, ясно? Гриша, где дрын? Я для чего его строгал? Чтобы ты
его под деревом бросил?..

Недовольный, я выбрался на тропинку и зашагал, перекатывая в губах
незажженную сигарету и машинально хлопая себя по всем карманам. Были же
спички... Может, я их опять в сумку кинул?

За спиной у меня - сбивчиво, взахлеб, наперебой - говорили Гриша и
Люська. Я не слушал. Вернее, слушал, но не их. Пока вроде ничего
подозрительного... Будем надеяться, что ангелы нас потеряли.

Да что за черт - и в сумке тоже спичек нет!.. И тут я наконец
вспомнил. Я же их собственными руками отправил на корабль к ангелам! Ну не
дурак, а? Полный коробок!..

Я остановился, и разговор у меня за спиной мгновенно смолк.
Обернувшись, я увидел, что Гриша с Люськой смотрят на меня во все глаза.

- Спички есть у кого-нибудь? - спросил я.

Они даже не сразу меня поняли. Напугал я их своей остановкой.

- Ненормальный, - еле выговорила Люська. - Разве так можно? Чуть
сердце не разорвалось...

- Да что ты мне про сердце! - сказал я. - Спички у тебя есть?

- Нет у меня спичек! - отрезала она.

- А я не курю, ты же знаешь, - добавил Гриша.

Тоже мне грибники! В полном расстройстве я засунул сигарету в пачку.
Это что же я теперь, до самого города без курева буду? Совсем весело...

Некоторое время Гриша с Люськой молчали. Потом заговорили снова.

- То есть как запрещалось? - дрогнувшим голосом переспрашивала
Люська. - Говорить запрещалось? Ни с кем - ни с кем?..

Я так понимаю, что, когда выйдем на майора, она о Гришкиной планете
больше меня знать будет...

Переход до Глубокой балки сожрал у нас почти весь остаток дня. Отвык
я от таких маршей. Ну, куда это - почти десять километров пешком отмахать!
Хорошо хоть без приключений. Вот только шмели нас часто пугали - жужжат
похоже...

А приключения начались сразу же за Глубокой балкой.

Напрямик по стерне мы идти не отважились и решили просочиться по
тонкой ниточке лесопосадки. Жужжание навалилось внезапно, сверху. Мы
попадали на землю, и оно пошло кружить, становясь все громче и громче.
Потом я - по какому-то наитию, не иначе - лег на пистолет брюхом, и звук
остановился как бы в нерешительности. Поплутал по кустам смородины и,
взвыв, ушел в поле. Некоторое время мы лежали неподвижно. Потом я сдул
прилипший к губам жухлый листок и сел.

- Гриша, - позвал я. - Знаешь, в чем дело? Пистолет оно чует, вот
что...

- Очень может быть... - отозвался он, тоже приподнимаясь.

- Но ведь я же не стрелял...

Гриша пожал плечами и не ответил.

- Да выбросьте вы его! - сказала Люська, с ужасом глядя на
ярко-оранжевую игрушку.

- Нельзя, Люська, - с тоской проговорил я. - Никто нам без этой
машинки не поверит...

Огромное тяжелое солнце, вишневое, как остывающий металл, почти
коснулось краешком горизонта, когда мы втроем вышли наконец к старому
щебкарьеру. Пологий, несколько раз оползавший склон весь порос ковылем и
клубился при малейшем ветерке. Мы стояли будто на краю облака и смотрели
на показавшийся вдали город.

- Я, наверное, с ума схожу, - жалобно призналась Люська. - Что это
там? Вон там, видите?

Внизу шевелились тростники, далеко впереди посверкивала вода. А
метрах в трехстах от нас на каменистой, словно нарочно кем-то выровненной
площадке стояли рядышком скамейка и бетонная урна. Солнце осветило их
напоследок, и они были очень хорошо видны вдалеке - крохотные, будто
игрушечные.

- Зря мы тут маячим, - хмуро сказал я. - Давайте-ка отойдем.

Мы отступили от уходящего вниз склона и присели в ковыль. Кажется, из
всех возможных маршрутов я, как всегда, выбрал самый неудачный. Ну
показался город, а толку? Теперь между нами и майором лежал заброшенный
щебкарьер. Обходить его по краю вдоль обваловки - это только к утру
дойдешь. Напрямик идти, по дну?.. А если ангелы опять окопались в
щебкарьере? Тут в тростниках не то что корабль - целый космический флот
можно спрятать...

- Минька, - позвала Люська. - А этот ваш штаб... Он ведь где-то
здесь, правда?

Я смотрел на нее, соображая. Люська имела в виду пещерку, которую мы
с одним пацаном открыли, углубили и оборудовали еще бог знает когда - лет
пятнадцать назад.

- Не влезем мы туда втроем, - сказал я. - Да он уж, наверно, и
обвалился давно...

Солнце наконец коснулось дальней кромки щебкарьера. Плохо. Насколько
я знаю, эти ангелы как раз по ночам и работают.

- Ладно, пошли вниз, - решился я. - Только пригнувшись, в рост не
вставать...

Мы спустились на дно щебкарьера и двинулись вдоль клубящегося
ковыльного склона. Он становился все круче и круче - видно, грунт потверже
пошел. Ковыль скоро кончился, и теперь справа от нас тянулась голая
глинистая стена. А слева - тростники. Тоже стеной.

- Вроде здесь... - сказал я, останавливаясь.