Тем временем бейлиф закончил читать приговор, скрутил свиток и махнул
перчаткой. Двое его помощников подвели сарацина к импровизированной виселице,
кузнец подтолкнул вновь начавшего бешено сопротивляться пленника, заставив его
влезть на деревянный чурбак, поставленный под деревом. Когда разбойник, привезенный
из Святой Земли, просунул голову в петлю, кузнец, как стало теперь ясно, выполнявший
роль палача, хотел было выбить чурку у него из под ног, но сарацин, ругнувшись коротко
на незнакомом языке, оттолкнул крестьянина ногой, выкрикнул что-то сорвавшимся
голосом (Гунтер разобрал слово, похожее на Lаллаv), а затем, подпрыгнув, оттолкнул
пятками деревяшку, повис в петле и задергался, раскачиваясь.
¬ Еще и ругается! ¬ возмутился сэр Мишель. ¬ Поделом! Наконец-то в графстве
порядок будет. Э, Джонни, ты исповедаться хочешь? Дело доброе! Вон отец Дамиан
стоит, пойди к нему и скажи.
Гунтер глянул в сторону священника: дородный, молодой еще ¬ лет тридцать пять
на вид, приятное лицо, располагающее к себе с первого взгляда, ¬ такому и
исповедаться можно, и поболтать просто так, ни о чем. Видно, сказывался возраст ¬ не
успел нажить еще замкнутую надменность, показную приближенность к высшим силам,
подчеркнутое всепрощение... Но сейчас, когда в двух шагах качался в петле только что
повешенный на глазах германца человек, довольное лицо священнослужителя
показалось Гунтеру неуместным, странным, даже циничным.
¬ Да лучше потом... ¬ пробормотал германец. ¬ Слушай, есть здесь трактир
какой-нибудь? Выпить хочется. Очень.
¬ В деревне самой ¬ нет, ¬ ответил сэр Мишель. ¬ Но если пойти дальше, то по
дороге к Фармеру будет небольшой постоялый двор. Там поесть можно, попить, и не
только молоко. Ну что, идем? Или все же к отцу Дамиану?
¬ В трактир, ¬ твердо сказал Гунтер и решительно направился обратно к дороге,
стараясь не смотреть в сторону ясеня, на котором висело неподвижное тело. Крестьяне
почтительно снимали шляпы и гнули спины при виде сэра Мишеля, а на Гунтера
смотрели нерешительно ¬ вроде благородный, но одежда вовсе странная; ткань не-
богатая, вроде сукна, на шее железяка непонятная. И смотрит не так, как господину
положено, ¬ все по сторонам глазами шныряет да бормочет что-то. Некоторые вилланы
кланялись Гунтеру, кое-кто принял его за оруженосца, а дети с визгом и улюлюканьем
скакали на почтительном расстоянии.
Когда вышли из деревни. Гунтер облегченно вздохнул ¬ пристальные взгляды
селян и дразнилки детей порядком надоели ему. А сэр Мишель был рад-радешенек что
его спутник (в мыслях рыцарь уже сделал Джонни своим оруженосцем) произвел в Сен-
Рикье впечатление большее, чем повешение сарацина.
Бейлиф же с сержантами проводили странную парочку подозрительными
взглядами, но связываться не стали ¬ известный в округе беспутный сын барона де
Фармера вел себя смирно, порядка и законов не нарушал, а спутник его и вовсе был тише
воды ниже травы. Правда, сэр Мишель слегка побаивался, что бейлиф д'Эмери проведал
о его недавних безобразиях в монастыре Святой Троицы, но ни единого слова на сей счет
от представителя королевской власти сейчас не последовало.
На самом деле бейлиф уже был осведомлен об очередных приключениях молодого
Фармера ¬ приор обители, оскорбленный до глубины души, прислал в город одного из
монахов с жалобой. Описано в ней было все: и неумеренное потребление вина, и
поединок с наваррским рыцарем, да к тому еще пьяное непотребство, закончившееся
варварским избиением святых братьев, а в заключение ¬ покалеченным лицом отца
приора, едва не лишившегося глаза после знакомства с тяжелым кулаком благородного
рыцаря. Сэр Аллейн лишь повздыхал, зная, что вразумлять бестолкового юнца напрочь
бесполезно, а если попытаться, то дело снова непременно закончится дракой. Мишель де
Фармер прославился на все графство своей задиристостью, полным отсутствием
воспитания, а также привычкой сначала работать кулаками да мечом, а уж после головой
(и это при том, что барон Александр де Фармер, папенька сэра Мишеля, воин Христов,
побывавший в Святой Земле, служил образцом рыцарственности и благочестия).
Наконец, бейлиф считал, что сэр Мишель сам себя наказал за беспутство, оставшись без
денег, оружия и коня.
А вдобавок связался с субъектом, разряженным будто ярмарочный шут.
Сэр Аллейн зыркнул на сержантов, раскланялся со святым отцом, оставшимся
недовольным тем, что разбойника сарацина вешали едва ли не на церковной земле,
вскочил на лошадь и направился к городу. Сейчас у бейлифа и прочих забот хватало.
Крестьяне разошлись по своим делам, священник вернулся в церковь, повешенный
остался болтаться на суку, а сэр Мишель с Джонни покинули деревню и шли по
направлению к постоялому двору.
Хозяин трактира LСеребряный щитv выигрывал больше, нежели его собратья по
ремеслу в городах. Там подобных заведений имелось множество, и их содержателям
приходилось из кожи вон лезть, лишь бы угодить постояльцам да обойти конкурентов. А
здесь, на Алансонской дороге, в пределах баронства Фармер, было не в пример
спокойнее и прибыльнее. Лет шесть назад бывший арендатор Уилл Боул, или просто
Рыжий Уилли, как звали его завсегдатаи трактира, покинул Англию, где жил с рождения, и
перебрался в Нормандию искать удачи. Семейством обзавестись он не успел, разводя
овец в графстве Шрусбери, подкопил деньжат, да и явился однажды к его светлости
барону де Фармеру с просьбой разрешить построить трактир для проезжающих через
земли баронства.
Господин Александр подумал, посмотрел на Уилла серьезно, да и позволил. А что
¬ дело доброе, из южных графств Нормандии или Французского королевства
путешественники и паломники к святыням, расположенным за проливом, на острове,
ходят часто. Не все же в замке приют давать...
Поначалу новенький трактир прозвали LДомом Рыжего Уиллиv, однако хозяину
такое наименование напрочь не нравилось. Получить свое нынешнее имя постоялому
двору довелось после зимы 1185 года, когда английский странствующий рыцарь,
возвращавшийся из Иерусалима, остановился в доме Уилла. Бедняга сильно болел,
привезя из Святой Земли кровавый кашель, разрывавший его легкие. Пролежав
несколько дней, рыцарь, почувствовав, что умирает, позвал Уилла и попросил привести
священника. Хозяин немедля сбегал за отцом Дамианом, тот провел обряд исповеди и
последнего причастия, а к утру рыцарь отдал Богу душу. Все, что было при почившем
крестоносце досталось Рыжему Уилли. Денег рыцарь оставил немного, но щит, обитый
серебряными пластинами, да меч с кольчугой и шлемом Уилл не стал продавать, пускай
и мог выручить за них недурные деньги у оружейников в Руане. Щит теперь прибили над
входом, а прочие предметы рыцарского облачения красовались развешенными по стенам
трактира.
Много кого повидал за эти годы Уилл Боул. Приходили в LСеребряный щитv и
монахи, и рыцари, и торговцы, бывали нищие да блаженные, один раз постоялый двор
почтил визитом сам король Английский Генрих II Плантагенет, проезжавший на юг с
небольшой, свитой. Вот и сегодня гости любопытные появились. Ну сэра Мишеля-то Уилл
знал неплохо, еще дитем неразумным его помнил. Да впрочем, вырос сынок барона
Александра, а ума так и не набрался. Восемнадцатый год пошел, другие благородные
господа достойным делом в таком возрасте занимаются ¬ кто на войне с неверными, кто
своими манерами уже управляет, а этот... этот все пьянствует да по северным графствам
сшивается, странствующего рыцаря из себя корча. Ох, не зря батюшка из дому его
выставил. Ну как с эдаким оболтусом сладишь?
Сегодня сэр Мишель поразил Рыжего Уилли до глубины души. Мало что заявился
без оружия, без лошади, так еще и приволок с собой такого хмыря, что жуть берет! Рожа
иноземная, по-людски говорит с трудом, будто в рот каши набравши, глаза бешеные, так
еще и волосы едва не налысо обрезаны. А на одежку вовсе смотреть страшно, штаны
незнамо какой ширины, камзол невиданный, в серебристых штуковинах, шитье парчовом,
надо полагать. За эль и сыр заплатили, конечно, даже серебром, но каким!.. Да похожих
денег Уилл сроду не видывал! Взять, однако, пришлось. Не ровен час от младшего
Фармера и по мордесхлопочешь, он может. А тем же благородному, пускай и
придурочному, не ответишь...
Дом был сложен из крупных бревен. Внутри не было ни перегородок, разделяющих
его на отдельные комнаты, ни этажей ¬ вверху были видны стропила и солома крыши.
Один угол был отгорожен и скрыт драной засаленной занавеской, в двух
противоположных стенах прорублены по два окна, через которые в зал четырьмя мут-
ными, пыльными полосами проникал солнечный свет.
Гунтер, тщетно пытаясь не обращать внимания на оценивающий взгляд
трактирщика и перешептывания люден за соседними столами, молча пил из большой
деревянной кружки кислый хмельной напиток, по вкусу отдаленно напоминающий пиво, и
закусывал желтым овечьим сыром.
Германец напивался целеустремленно и со знанием дела, накачивая себя элем до
состояния совершеннейшего беспамятства. Кружек шесть, наверное, уже выдул, а кружки
здесь не чета даже баварским. В мюнхенском LБюргер бройкеллереv( знаменитая
мюнхенская пивная.) и то меньше, а там стараются подражать старине. Вот бы сюда
пивоваров из Мюнхена заслать, пускай посмотрят...
Итак, все оказалось правдой. Король Ричард вместе с принцем, черт бы его побрал,
Джоном; англичане, ушедшие в крестовый поход, битва при Гастингсе, случившаяся чуть
больше сотни лет назад... Бейлифы, рыцари, Нормандия, королевство Английское...
LСемьсот пятьдесят один год, семьсот пятьдесят один год, ¬ колоколом билось в голове
Гунтера, ¬ но почему?! Какие силы вмешались? Ведь если судить по хроникам,
сохранившимся с того, простите, с этого времени, если смотреть показания историков,
которые сейчас еще не родились, а их предки носят либо кольчуги, либо холщовые
крестьянские рубахи, то можно ли обнаружить единое упоминание о свалившемся с неба
драконе по имени Люфтваффе и хозяине его Джонни? Из этого следует лишь одно: жить
мне здесь ой как недолго... Нет сомнений ¬ завтра, а то и этой ночью, меня схватят, как
посланника сатаны, и вперед, на костер. Хорошо, если быстро. Могут и помучить.
Инквизиторы. Проклятые...v
Вспомнилось, что инквизиции в конце двенадцатого века еще не существовало, но
радости сей факт доставил немного. Не инквизиторы, так кто-нибудь другой, все равно
прикончат.
Гунтер стекленеющими глазами оглядывал прочих гостей LСеребряного щитаv, не
стесняясь изучал хозяина, наконец его взгляд кратковременно остановился на сэре
Мишеле. Рыцарь тихо сидел напротив, поглощая кислый эль, и, видя, что с Джонни
творится неладное, не беспокоил его. Лишь когда кружка германца показывала дно,
заботливо подливал из кувшина.
...И все же сомнения оставались. Разум постепенно начинал затуманиваться
пьяным маревом, но даже сквозь его пелену виделись странные, малообъяснимые
несоответствия меж тем, что Гунтер знал из курса истории, и живой реальностью. В
книжках эпоха крестовых походов смотрелась неприглядно: болезни, которые не умели
еще толком лечить, а то и вовсе до смерти залечивали; истощенные, забитые крестьяне с
выпавшими зубами из-за крайне скудного питания, опустошенные бесконечными войнами
деревни; тощие, заморенные непосильной работой на барских полях лошаденки, от
Контровский Владимир
Орлов Алекс
Курылев Олег
Суворов Виктор
Березин Федор
Шилова Юлия