Чтение 17–й страницы книги ~Адамант Хенны~

за десятилетие тропинке. - Ну да, помню его! Точно, помню! Хазг... Старый
такой, седой, на шее шрам... Проклятье? Но я же его здесь ни разу не
видел! Так откуда ж мне знать?

Пес трусил рядом, озабоченно поглядывал на хозяина и рад был бы помочь,
да вот только не знал чем...

Серый жил в этих краях уже почти десять лет. Память так и не вернулась
к нему, однако обузой приютившим его он не стал - научился ловить рыбу,
кое-как справляться с неводами да немудреным бобыльим хозяйством. Когда
его нашли, он не помнил ничего, совсем ничего - ни имени, ни возраста. На
вид ему можно было дать лет сорок; волосы стали совершенно седыми,
приобретя грязно-пепельный цвет. Правда, за прошедшие годы он и впрямь
изменился мало, и, поскольку в деревне ховраров Серый появлялся редко, это
как-то сразу бросалось в глаза. Телом он казался воином из воинов;
ховрарский жупан-князь обрадовался было, решив, что попавший к нему в руки
человек явно из Морского Народа, а значит - добрый ратник, да и парней
научить сможет. Однако выяснилось, что меча держать Серый вообще не умеет.
Если и был когда-то воином - всего умения лишился. Жупан плюнул, велел
всыпать найденному дюжину плетей для острастки и гнать на все четыре
стороны или, если тот хочет, оставить, но нарядить на работу...

Серый вышел на песок. Лениво катил прибой; море было спокойным и
ровным; казалось, никогда не случается на нем ни бурь, ни ураганов.
Заученными, вялыми движениями Серый принялся за работу, не переставая
бормотать про себя имя убитого хазга.

Внезапно рыбак остановился. Прижал левую руку к сердцу и замер. Пес
тревожно встрепенулся, вскочил, навострил уши, вопросительно глядя на
хозяина.

- Болит что-то... вот здесь, - негромко пожаловался собаке человек,
схватившись за грудь. - Болит сильно... И жжет, будто там огонь развели...

Пес тревожно заскулил. Прыгнул к Серому, лизнул в лицо - и во весь опор
ринулся прочь, точно преследуя ускользающую добычу. Рыбак оторопело глядел
ему вслед.

Но боль, как видно, не отступала, напротив, становилась сильнее. Серый
сполз на песок, по-прежнему прижимая ладонь к сердцу. Он застонал - тихо,
сдавленно, сквозь зубы.

- Жжет... - вырвалось сквозь сжатые губы.

Небо темнело, с разных сторон наплывали тучи - громадные небесные поля,
на которых, как верили хегги, боги сеют хлеб, а дождь идет, когда боги
поливают всходы...

Серый напрягся, застонал уже в голос, встал. Шатаясь, подошел к самой
воде.

- Я проклинаю тебя! - выкрикнул он, грозя кулаком необозримому и
необорному простору. - Это ты мучаешь меня, я знаю! Но больше я не
доставлю тебе этой радости! Зови своих рыб и раков, я больше не могу, я
весь горю изнутри!

С этими словами он ринулся прямо в волны. Миг - и вода накрыла его с
головой.

Послышался звонкий, заливистый лай. Миг спустя на берег вылетел пес, а
за ним, отдуваясь и бранясь на чем свет стоит, подлетая в седле, скакал
толстяк Миллог. Пес и всадник замерли, глядя на четкую цепочку свежих
следов, что вела прямо в океан...

Враз поникнув, собака села у воды, задрала морду и завыла.

- Утопился никак... - прошептал толстый сборщик податей. - Лицо его
побелело. - Боги превеликие, я же последний, кто с самоубийцей говорил! -
Его затрясло. - Спасибо, спасибо тебе, песик... - Дрожащими руками Миллог
бросил псу кусок вяленого мяса, но тот даже не повернул головы. - Так бы
не узнал и сгинул бы... лихоманка бы одолела, трясучая да костоломка... А
теперь, ежели вдруг тело на берег выбросит... а я его закопаю... беда
стороной и обойдет. Ну же, песик, давай, давай, нам теперь хозяина твоего
искать... Ты уж прости меня, дурака, спасти ведь ты меня хотел, умница, до
конца дней твоих тебя кормить буду и никакой работой донимать не стану...

Пес, словно поняв, что ему говорят, внезапно перестал выть, вскочил и
побежал вдоль берега. Пыхтя, толстяк повернул коня и поскакал следом.

ИЮНЬ, 12, РЕЙД УМБАРА

Южное солнце припекало. Здесь, на границах Великого Харада, было куда
жарче, чем в Гондоре, где горы и Андуин Великий все же защищали земли от
засухи. Фарнаку пришлось повозиться, подбирая для своих гостей подходящее
облачение.

- В доспехах тут ходить хоть и тяжело, но снимать их я вам все же не
советовал. Всякое бывает... А в полдень на улицу лучше и вовсе не
высовываться. Жизнь тут в основном по утрам да вечерам, а в жару все
прячутся, - наставлял друзей старый тан.

Гномам и впрямь пришлось нелегко под яростными лучами светила, а вот
Эовин - хоть бы что. Лицо и руки девушки тотчас покрылись густым загаром;
быстро она освоилась на "драконе", бородатые морские скитальцы, что ни
вечер, требовали ее песен, позабросив на время собственные кровожадные
баллады. И Эовин послушно пела, встав на носу, заложив руки за спину и
смешно, точно галчонок, вытянув от усердия шею. Однако никто и не думал
смеяться, потому что пела она действительно хорошо, от сердца. Отчаянные
рубаки Фарнака звучно колотили рукоятками мечей по закрепленным с
внутренней стороны бортов щитам в знак одобрения.

И вот настал день, когда из воды поднялись крутые обрывы окружавших
Умбар скалистых гор. Впереди замаячило узкое горло пролива. "Драконы"
сбавили ход, убирая паруса.

- Эгей! Шевелись, вы, там! Всех к Морскому Отцу вас бы отправил, да где
лучше взять! Гондорские сухоперы и то бойчее бы справились! - по привычке
распекал своих людей десятник, чьи молодцы спускали на воду ходкую
восьмивесельную лодку.

- Зачем это, почтенный Фарнак? - осведомился хоббит, стоя рядом с таном
на носовой палубе "дракона".

- Как "зачем"? А вон за нами видишь - плывут? Это Старх, если глаза
меня не подводят. Надо у причалов место захватить, а то будем посреди
гавани болтаться, пока кто-то не уплывет...

Фолко обернулся. Быстро догоняя "дракон" Хьярриди, с запада ходко шел
длинный и узкий корабль. Очевидно, его кормщик хорошо знал извилистый и
узкий фарватер, потому что скорости новоприбывший не сбавлял, напротив -
помогал свежему, надувающему парус ветру всеми до единого веслами.

- Старх, Старх, как есть Старх, - проворчал Фарвак. - Не к лицу нам
отставать! Эй, молодцы, заснули там, что ли? Сейчас-то он нас не обойдет,
по бокам тут - сплошные камни. Но вот в порту лодку все равно спустит -
там возле причалов не разбежишься; тогда-то силами и померяемся! А пока
будем плестись...

Так и случилось. Корабль Старха приблизился вплотную к "дракону"
Фарнака. Фолко видел, как там тоже спускают лодку.

- Вот и доплыли, - заметил Фарнак, обращаясь к стоявшему рядом хоббиту.
Едва шевеля веслами, "дракон" втягивался в узкий проход, что вел к
просторной умбарской бухте. Она могла бы вместить в себя тысячи и тысячи
кораблей: глубокая, прекрасно защищенная от ветров - лучшей стоянки для
флота и вообразить невозможно. С севера и юга бухту охватывали горы. На
вершинах хоббит разглядел сторожевые башни; седловины перегораживали
крепостные стены.

- Это чтобы с моря не напали, - пояснил тан.

Сама крепость поднималась прямо из зеленоватых вод бухты. Серые стены с
черными арками причальных тоннелей, в которых швартовались корабли,
вырастали прямо из волн.

- Если бы врагу удалось захватить северный и южный хребты, со стороны
бухты они все равно не смогли бы атаковать. Эти арки закрываются воротами
- и все! Впрочем, на моей памяти они еще ни разу не закрывались. И видишь,
понастроили плотов, потому что в тоннелях места хватает не всем...

Дощатые настилы временных причалов гнулись под тяжестью сотен и сотен
людей, вьючных животных и тюков с грузом. В отдалении разгружались баржи с
лесом.

- С деревьями в окрестностях плохо. Все давно вырубили, а новое когда
еще вырастет! Приходится из-за трех морей возить...

Едва флагманский корабль эскадры Фарнака миновал горло залива, вперед
тотчас ушла восьмивесельная лодка - искать свободное место у причалов, и
теперь кормчий всматривался в густое месиво судов, плотов, шлюпок и прочей
плавучей мелочи, выискивая свой флаг.

- Мой тан! Вон они, по левому борту! - крикнул дозорный с мачты.

Фарнак скомандовал поворот.

Но свободное место заметили и с лодки Старха. На соперничающем
"драконе" раздались азартные вопли. Команда Фарнака тоже тянула шеи,
норовя рассмотреть происходящее. Сидевшие на противоположном борту гребцы
сыпали проклятиями и требовали, чтобы им во имя Морского Отца ответили,
кто впереди.

Эовин, войдя в раж, визжала так, что слышно было на другом конце
гавани.

Сами "драконы" почти остановились. Впереди кишмя кишели мелкие
суденышки, лодки и лодчонки, а среди них, ловко лавируя и лишь в последний
момент избегая столкновений, неслись две шлюпки - Фарнака и Старха.

- Тут ему с моими молодцами не тягаться, - не без самодовольства
заметил Фарнак. - На хвосте привезут...

Лодка Старха сперва вырвалась чуть вперед; парни Фарнака, как пришитые,
шли следом. Рулевому в лодке Старха пришлось лавировать, расходясь со
встречными и поперечными; и, улучив момент, его соперник резко подрезал
нос едва не перевернувшемуся суденышку и оказался впереди.

Эльдринги Фарнака заорали и заулюлюкали.

Место у причала досталось им.