- Мы остаемся здесь, - объявил отряду Отон, - пока не получим новых распоряжений Вождя.
Новые распоряжения поступили очень быстро. Принесший запечатанную железную трубочку с письмом улаг был измучен до полусмерти - Гарлог только тряс головой, держа на руках бессильно раскинувшую крылья ящерицу.
- Что ж это Вождь ему сказал, что он примчал вдвое быстрее обычного! - ворчал старик. - Ему пришлось забраться высоковато. Как еще выжил...
Отон молча прочел письмо; лицо его оставалось бесстрастно и спокойно, однако хоббит видел, что у Капитана свалилось с плеч тяжелое бремя.
- Вождь выражает нам свое удовлетворение! - громко произнес Отон, обводя взглядом весь сбежавшийся к нему отряд. - Мы должны охранять это место - вплоть до его прихода! Он прибудет сюда со всей возможной быстротой - примерно через две недели.
***
- Ну вот все и кончается, - заметил, точа топор, Торин вечером того же дня.
Малыш, посмотрев некоторое время на его занятие, тоже взялся за свой меч. Хоббиту не сиделось - он не находил себе места, быстрым шагом кружа вокруг огня.
Да, все подходило к концу - Олмер сам шел им навстречу; хоббит боялся поверить, что приходит конец их долгим скитаниям, - один удачный выстрел... О том, что будет дальше, он старался не думать.
- Да, он сам идет к нам, - мрачно заметил Малыш. - Торин, если ты твердо решил покончить жизнь самоубийством, умоляю тебя, ради всемогущего Дьюрина, скажи об этом сразу! Глупо, пойми же, бросаться на прекрасно вооруженного и невероятно сильного человека посреди его стражи и погибать, как бык на бойне! Я ведь знаю, с тебя станется - вообразишь себя Сожженным Гномом 1 и полезешь махать топором направо и налево!
- Не бойся, не начну, - проворчал Торин. - Но, друзья, пришло время решать. Так ли уж нам необходимо встречаться с Вождем лицом к лицу?
- Да, в самом деле, - оживился Малыш. - Мы знаем, что Берель в чем-то нас заподозрил, донес о случившемся Олмеру, получил от него приказ не спускать с нас глаз и при первой возможности отправить к нему... Разве не ясно, что Вождь настороже? Он явно что-то учуял! Учуял и теперь хочет по-быстрому расправиться с этими непонятными типами, что крутятся у него под ногами. И тут такой случай! Мы сами пришли - осталось только сказать:
"Вот они мы, ваша милость, отдаем себя вам на суд и расправу!" Приказ-то Берелю он посылал или нет?!
- Посылал, посылал, - по-прежнему ворчливо отозвался Торин. - Но, сбежав перед самым его появлением, мы тотчас распишемся в том, что мы - скрытые враги его дела! А так - мы честные воины, ни о чем таком не помышляем, ждем Вождя с нетерпением... А главное, что он может нам приписать, какие преступления против него?
- Ты все шутишь, а дело серьезное, - обиделся Малыш. - Уж сколько говорено об этом! Вспомни, Келаст ведь предлагал тебе уйти из отряда, пока не поздно!
- Я отменно помню, что я ему ответил! - огрызнулся Торин. - Тогда уходить было безумием. Сейчас, я считаю, тоже неразумно. Но надо обсудить...
- Обсудить, обсудить! - буркнул Малыш. - Вы с Фолко оба - того! Тысячу раз я слышал от вас, что надо дождаться встречи с Олмером лицом к лицу, и смирился даже, вас не переспоришь, но ты снова предлагаешь вертеть круг без точила? До каких пор?!
- Малыш, быть может, говорит дело, - неожиданно поддержал Маленького Гнома хоббит. - Дом Высокого или это всеми забытое место - все равно, теперь мы точно знаем, что Вождь здесь будет. Но если мне не изменяет память, мы ни разу не обсуждали детали самого главного. Зачем нам рисковать? Зачем гадать, знает Олмер что-то про нас или не знает, или просто подозревает, или вообще все совсем не так? Не лучше ли и впрямь исчезнуть из отряда - непосредственно перед его появлением? Не стоит играть с огнем, лучше подстеречь Олмера на подступах к яме... И, будьте уверены, если только на меня не кинется вся орава его охранников, я не промахнусь!
- А если кинется? - прищурился Торин.
- Мне нужно секунд пять, не больше. Если вам удастся задержать их хоть на эти пять мгновений - я ручаюсь за успех.
- Разумно, но если мы сбежим - это будет сигналом для большой охоты! - возразил Торин. - И никто не скажет, сумеем ли мы вообще выследить этого Вождя, если у нас на хвосте повиснет вся Отонова рать! Они запросто загонят нас так далеко, куда и ворон костей не заносил - откуда нам и предоставится возможность наблюдать за дальнейшим. Нет, я говорю - нужно ждать его здесь! Так вернее. Случайная стрела где-нибудь в сумерках - а там ночь прикроет. Пусть он себе нас допрашивает - будем говорить правду, чтобы не сбиться и чтобы нас не поймали на противоречиях, и все будет в порядке. Ему не в чем нас обвинить! У него ни одной улики против нас!
Может, он в чем-то нас и подозревает - но, поскольку мы ему небезынтересны, он постарается сперва выяснить все в подробностях, а уж потом отдаст приказ повесить. Но... - Торин хищно усмехнулся, - нужно сделать так, чтобы у него не оказалось никакого "потом".
- Он мог заподозрить нас после того, как Берель донес, что мы постоянно прикрывались его именем и его заданием, - напомнил Фолко.
- Это легко истолковать, - отмахнулся Торин. - Единственный способ не поссориться с его людьми, весьма скорыми на расправу. Единственный способ получить правдивые вести - и добраться наконец до его владений. Иначе, можно сказать, мы бы заблудились и сгинули в Глухоманье... Нет, это мы объясним легко. Друзья, вам ли страшиться каких-то туманных подозрений, витающих в голове этого Олмера! Что нам до него?! Наш Долг должен быть исполнен - так исключим же малейшую возможность неудачи!
- Красно говоришь, - покачал головой Малыш. - Сказать почти что и нечего. Но все это твои рассуждения - как на самом деле думает Олмер, мы не узнаем никогда. Малейшая возможность неудачи - это как раз отдавать себя в его руки! Мы не знаем, что это за Клятва, которую приносят вступающие в его войско, не знаем, что у него за Сила и как много открыто ему помимо того, что он может узнать из донесений! Нет, Торин, рисковать нельзя! Он появится здесь через две недели - прекрасно! Исчезнем за день до его появления! Откуда он может подойти?
- Отон обмолвился - с юго-востока, - сказал Фолко.
- Так что нам еще нужно? Устроим засаду! Почему тебе обязательно нужно совать голову в петлю, Торин?
- Вы что, оба за то, чтобы сбежать? - сдвигая брови, сумрачно проговорил Торин. - Ну и ну! Вы совсем не слушали меня, что ли? Ты думаешь, тебе дадут спокойно сидеть в засаде?
- Поэтому и важно исчезнуть в самый последний момент!
Друзья спорили еще долго, на разные лады повторяя одни и те же рассуждения. Торин сдался не сразу; однако постепенно совместный натиск хоббита и Малыша возымел действие. Они решили уйти, как и предлагал Малыш, в самый последний момент, перед появлением Вождя.
- А если он задержится? - запоздало возразил Торин.
- Задержится - вернемся, - пожал плечами Малыш. - У нас не будет иного выхода. Мы пропадем в здешних краях без Отона, пропади он пропадом!
- Вернемся! - фыркнул Торин. - Вернемся и попросим прощения за долгое отсутствие?
- Это я беру на себя, - объявил Фолко. - Постараюсь добиться у Отона какого-нибудь задания для нас троих вне лагеря - дрова там рубить или на охоту чтобы нас отправили. Главное, чтобы в охранение этой ямы не нарядили.
Торин поупирался еще некоторое время, прежде чем окончательно сдался.
Разговор на время пресекся; они молчали, каждый по-своему обдумывая принятое решение.
- Уйдем, и... - прочистив горло, заговорил Малыш. - Я уже знаю, где засядем. С юго-востока к лагерю есть три не тропы, но так - просвета в лесу, по которым удобно ехать конным. И холм есть - милях в двух от ямы, два из трех просветов огибают его справа и слева, еще один проходит в шагах пятистах к востоку. Думаю, они поедут по ним - вблизи от своих, чего коням ноги по чаще ломать?
- А как узнаем, по какому из трех они поедут? - спросил Торин, все еще внутренне не смирившийся со своим поражением.
- Птицы подскажут, - сказал хоббит. - Сойки, сороки - они шум поднимают такой, что далеко слышно.
- Ну, тут мы тебе не помощники, - развел руками Малыш.
- Ничего, справлюсь, - сказал Фолко. - Думаю, засесть все-таки на этом холме. Если левее поедут, успеем перебежать. Только зарядите арбалеты! На всякий случай, если слишком много народу вокруг него окажется...
- А потом? - гнул свое Торин. - Охрана кидается в лес - всех-то нам точно не перестрелять! И превращает нас в нечто похожее на котлету?
- А сам-то ты что хотел?! - перешел вдруг в наступление Малыш. - Я ж знаю - собирался зарубить Олмера посреди его лагеря и геройски погибнуть, если не будет иного выхода! Не так, скажешь? Не поверю!
- Да, верно, - с некоторым смущением признался и Фолко. - Что делать дальше?
В памяти у него всплыл образ Фродо, измученного, истерзанного неподъемной тяжестью рокового Кольца, заставившего его забыть обо всем ради выполнения Долга, готового на самую мученическую смерть - лишь бы спасти Средиземье от вечного рабства. Он не думал о том, как будет выбираться из Мордора после того, как швырнет средоточие власти Врага в багровые глубины Ородруина, - и в самом деле, их спасло тогда лишь чудо...
"Да, мне далеко до него, - подумал хоббит. - Он был великим героем, а я вот изо всех сил думаю, как бы исхитриться и остаться живым - и в случае успеха нашего плана, и при его провале... Гэндальф бы этого не одобрил. Не зря он перестал приходить. Что ему до нас? Нет у меня той безоглядности, что была у них у всех: у Фродо, у Сэма, да и у Мериадока с Перегрином!
Откуда она у них только взялась? Но, - оборвал он сам себя, - хватит причитать. Я таков, каков есть, никого лучше для погони за Олмером не нашлось, и раз так, то нечего стыдиться. Да, я хочу остаться в живых! Что же тут предосудительного?"
"Это твое желание может погубить все дело", - услышал он вдруг ворчливый старческий голос.
Он узнал его тотчас, хотя тот сильно изменился - но немало ноток Олорина все-таки в нем сохранилось. Так мог говорить только Гэндальф!
Настоящий Гэндальф, тот, кого он видел в своем сне в самом начале путешествия, еще в Арноре.
"Догадался? - В говорившем с Фолко голосе прозвучала насмешка. - Да, малыш, трудная задачка, не так ли? Но не кори себя. Олмера все-таки придется убить - остановить его иным способом невозможно, а этот, по крайней мере, сохранит жизни тысячам и тысячам тех, кого он, обманув и одурманив, повел бы за собой и которые заслоняли бы его собственными телами вплоть до последнего. И тогда пришлось бы убивать их всех - а это ужасно и лишь приумножит силу Зла".
"Гэндальф! - воскликнул мысленно хоббит. - Это ты? Ты снова здесь? А я думал..."
"Что Олорин в обиде на тебя? Он - да, в обиде, если только такие, как он, вообще способны обижаться. Но будь спокоен - я вернулся! Я вернулся туда, где прожил свои лучшие годы - в Средиземье, увы, но в облике Гэндальфа, который любил вас, мои милые чудаки-хоббиты, и которого, хочется верить, кой-когда с почетом принимали и у тебя на родине... Но оставим это! Я помогу тебе - перстень Авари и браслет Черных Гномов далеко не просты, они подскажут тебе, с какой стороны появится Олмер, - их создателивложиливнихчувствительностько всему враждебно-нечеловеческому, так что не думай, что перстень Форве - красивая игрушка, а браслет - лишь смертельная угроза тебе. Эльфы-Авари навсегда запомнили дни владычества Саурона и, хотя они тебе об этом не сказали, готовились к дню появления его преемника все эти три столетия. Перстень сменит цвет при приближении этого Вождя, из голубого станет багровым, а в браслете появится огонек, показывающий направление. Не знаю, зачем Подземные Короли дали тебе не обычный браслет-убийцу, а способный ощущать Тьму, один из двенадцати, сделанных в незапамятные времена самим Отриной.
Может, потому что у тебя на груди был его клинок? Мой тебе совет - не спрашивай, откуда мне известно о ваших приключениях, - жди Олмера! И да направит твою стрелу Манве! А теперь прощай, мои силы иссякают, трудно столько времени говорить с тобой, когда ты не спишь..."
- Фолко, Фолко, да очнись же наконец! - тормошил друга Малыш. - Что с тобой? Что ты бормочешь?
Хоббит пришел в себя; отдышавшись, он рассказал гномам о случившемся.
- Здорово! - восхитился Торин. - А у нас, интересно, такие же браслеты?
- Наверное, нет, - предположил Фолко. - Гэндальф говорил - они редкость... И он не знает, почему мне дали такой.
- Ну, наши шансы растут! - потер руки Торин. - Знать, порой бывает толк и от призрачных голосов. Значит, уходим?
- Уходим, - кивнул Фолко, - я потолкую еще с Отоном - и тогда уйдем.
После всего происшедшего предводитель отряда стал особенно выделять хоббита среди прочих. Рана на его щеке заживала, правда, должен был остаться шрам, но Капитан лишь беззаботно махнул рукой, когда хоббит, улучив момент, решил все же еще раз объяснить свой поступок - что называется, на холодную голову. Фолко надеялся, что ему удастся, не вызвав подозрений Отона, добиться так необходимого им задания вне лагеря.
И все же, несмотря на лихорадочное возбуждение, его не переставала донимать мысль: они даже не попытались понять, что же может притягивать Олмера к этой яме. Фолко явственно ощущал присутствие там древней и недоброй Силы, но природа ее оставалась для него тайной. Он мучился, догадываясь, что, быть может, корень не разгаданной никем из магов силы Вождя именно здесь, но что толку? Никто не знал, что именно являл собой этот Небесный Огонь и что, в сущности, это было такое.
После того, как пришел ответ Олмера и друзья наконец решили, как они будут действовать, время, казалось, застыло. Хоббит ходил как во сне; он что-то делал, кому-то отвечал, и часто невпопад. В голове раскаленным гвоздем сидело только одно - Вождь появится через одиннадцать дней... уходить через десять... Вождь появится через семь дней - уходить через шесть... Он перестал есть, почти перестал спать - вид еды внушал отвращение, что было уж совсем не похоже на хоббита; ночами, не отступая, грызли тревожные мысли: нет ли где не замеченной ими роковой ошибки?
А в отряде все шло своим чередом. Менялась охрана около ямы, регулярно уходили в лес назначенные на рубку дров, порой от скуки показывали удаль хазги или истерлинги, отдавал какие-то распоряжения Отон... Все это происходило в некоем странном, туманном, словно затянутом дымкой от Фолко мире; его же собственный - сжался, исчез, в нем не осталось ни гор, ни лесов, ни людей - лишь скачущая, скачущая сквозь неведомые пространства жуткая и непонятная фигура Вождя, странным капризом судьбы накрепко притянутая к жизненному пути хоббита.
- Завтра уходим, - глухим от волнения голосом сказал Торин, когда наступил двенадцатый день означенного в письме Вождя времени его выступления. - Фолко! Все ли готово? Что с Отоном?
- Все в порядке, мы назначены в дальний южный секрет, - откликнулся хоббит. - Я уложил мешки - провизии негусто, но выбирать не из чего, хорошо еще, что хоть это досталось.
- Ну, помоги, Дьюрин, - дрогнувшим голосом сказал Малыш. - Давайте-ка спать, завтра день тяжелый...
Он завернулся в плащ и лег к огню; его примеру последовал и Торин;
Фолко знал, что ему все равно не заснуть, и остался сидеть, поддерживая огонь.
Однако на сей раз хладнокровие изменило даже Малышу; поворочавшись с боку на бок, он приподнялся на локте и повернулся к хоббиту.
- Фолко! А ты уверен, что его вообще можно убить?
- Кого? - сперва не понял хоббит, погруженный в свои невеселые размышления. - Ах, его!..
- Ну да! - горячо зашептал Малыш. - Вот я помню, все колдуны нам толковали одно: не знаем, мол, откуда его сила! А вдруг ни мечом, ни стрелой его не взять? Ведь того, древнего, кто сидел в Мордорском Замке - его ведь убить было невозможно!
- Так что теперь? - с некоторой злостью в голосе перебил друга хоббит.
- Выбора нет. Вот пустим стрелу - и все узнаем. Ну, а если ты прав... Что ж, тогда я нам не завидую. Но делать нечего - раз начали, поворачивать уже поздно. Конечно, быть может, у Кэрдана Корабела или Трандуила, не говоря уже о Короле Вод Пробуждения, это могло получиться лучше, чем у нас... Но раз их здесь нет, нечего и горевать по этому поводу.
- Ты прав, - уныло согласился Малыш и лег, укутавшись с головой.
Ночь тянулась медленно, нельзя было даже скрасить томительное ожидание красотой звездного неба - плотные тучи спустились необычно низко, даже луна едва-едва пробивалась сквозь их непроницаемый покров. Перекликнулись часовые, и тут что-то горячо толкнуло хоббита в правое запястье. В недоумении он поднял рукав - браслет Черных Гномов побагровел, в глубине серого металла словно билось скрытое пламя; и желтоватый лучик, внезапно пробившись из этой раскаленной глубины, заплясал перед глазами хоббита, постепенно вытягиваясь и опуская острие к земле; еще минута - и огненная стрелка, поколебавшись, уверенно застыла, показывая на юго-восток.
Фолко несколько секунд тупо смотрел на огнистое чудо, отказываясь верить происходящему. Слова Гэндальфа он помнил крепко, но поверить все же не мог; его рука панически рванулась за пазуху, туда, где хранился перстень Форве; голубой камень в свете костра показался непроницаемо-черным, а на ритмические взмахи золотистых крыльев мотылька, спрятанного в нем, накладывались какие-то смутные тени, еще чернее мрака, извивающиеся, подобно змеям; и вот через мягкое сияние похожих на осеннюю листву огней в перстне пролегла неширокая темная полоска, она не колебалась - ее острие показало также на юго-восток.
Это был конец. Конец тщательно разработанному плану, относительно простому и безопасному; конец их довольно спокойному пребыванию в отряде Отона, конец... конец... конец... И теперь волей-неволей приходилось, выпрямившись в полный рост, встать лицом к лицу с сильнейшим врагом Запада со времен Войны за Кольцо, кем бы он ни был на самом деле. Желание Торина осуществилось помимо его собственной воли.
Подавив непроизвольно рванувшееся из груди рыдание, хоббит бросился будить друзей.
- Вставайте! Олмер близко!
Перекошенное лицо Фолко подействовало на гномов, точно ведро холодной воды; бормоча себе под нос неразборчивые проклятья, друзья хоббита схватились за оружие. Никто не стал разводить долгих разговоров, выясняя, откуда он это узнал, да точно ли это, да не путает ли он чего...
- Скорее! Навстречу им! Туда!
Лук в руки, стрелу - на тетиву; бегом, бегом, следуя огненной стрелке, по спящему лагерю - только б не заметили раньше времени караульные! Но воины Отона спокойно спали у погасших костров; дальше дозорные - нужно проскользнуть мимо них...
- Поздно, - мертвеющими, не слушающимися губами проговорил Фолко, внезапно останавливаясь возле самого края леса.
Гномы с разбегу чуть не налетели на него, и все втроем поспешно упали ничком в высокую траву, моля великого Дьюрина и Светлую Варду Элберет, чтобы их не заметили, - из леса чуть левее грянул конский топот, а еще миг спустя раздался крик часового. У Фолко пресеклось дыхание - Олмер вступил в лагерь.
Глава 3
ОЛМЕР ВООЧИЮ
Как по волшебству, только что мирно спавший лагерь мигом очнулся.
Раздуты были тлеющие под золой угли, разгоняя сгустившуюся ночь; отряд Отона поспешно построился, чтобы приветствовать своего Вождя; тролли, как никогда тихие и робкие, жались кучкой поодаль, не решаясь приблизиться к шатру Отона, где сейчас сидел только что прискакавший Олмер с немногими приближенными. Три десятка охранников Вождя по-хозяйски расположились у огня, в намерении вознаградить себя за долгое и утомительное путешествие.
Люди из отряда Отона охотно присоединились бы к ним - многие были друзьями, - но прежде всего нужно было встретить Вождя.
Мало было их, тех, кто начинал поход в Свободной Области, чуть больше двух десятков, троллей сейчас в полтора раза больше, чем людей.
Бойцы ждали, хоббит и гномы стояли среди них; деться было некуда, вырваться они не успели, а теперь любое их подозрительное движение - и бой неизбежен. Фолко видел, как горят глаза у его соседей по строю, какое нетерпение написано на лицах, и понимал, что эти люди умрут по первому кивку своего главного предводителя, умрут, благословляя его имя и его дело.
Торин кусал губу, Малыш просто стоял, словно в забытьи, прикрыв глаза;
Фолко изо всех сил боролся с предательской дрожью в коленях; он пытался почувствовать Олмера, разглядеть его своим внутренним взором - и не мог, он помнил запечатленную в его памяти картину - Войско Вождя выходит из-за Серых Гор, и он, зажмурившись, безошибочно ощущает его присутствие - присутствие Силы, теперь ничего этого не было. Как будто тот вновь стал обычным человеком. Или научился держать эту Силу в жесткой узде, не давая вырываться наружу, как Фолко держал в тисках собственной воли, не позволяя растечься, Силу Талисмана? А может, действовало еще что-то, о чем он, хоббит, до сих пор не имел никакого представления. Мир был четок до рези в глазах, хотя Фолко пытался напрячь все свои способности, малопонятные и ему самому; однако ничего не получалось. Мелькнули и исчезли, словно сдвинутые неистовым ветром, голубые лепестки - и все.
Во рту пересохло. Да скоро они там, сколько же можно так стоять! Фолко казалось, что земля вот-вот начнет дымиться у него под ногами - так велико было напряжение. Только бы не выдать себя, только бы Торин не лишился рассудка - ведь строй стоит при оружии, в полных доспехах! Но вот полог шатра качнулся, откинулся, и в проеме показались пять человеческих фигур.
Идут!
Сердце хоббита, казалось, оборвалось и низринулось куда-то вниз, перехватило дыхание; невольно поддаваясь странному порыву, он даже приподнялся на цыпочки, чтобы лучше видеть, хотя и так стоял в первом ряду.
- Слава! Слава! - грянул торжественный и одновременно торжествующий клич. - Слава!
Мечи ударили в щиты. Невольно отшатнувшись - клинок соседа едва не задел щеку хоббита, - Фолко краем глаза увидел, что все тролли валяются ничком, воздев руки к небу, словно в беззвучной мольбе, а Олмер стремительным шагом уже шел вдоль строя.
К людям Отона присоединились и охранники Вождя. Фолко замер, как очарованный, подобно птичке перед змеей, не в силах оторвать взгляд от Вождя. Было в нем нечто такое, что завораживало, все в нем казалось исполненным особой силы и окутано завесой непроницаемой тайны, которая, однако, обещает неописуемое блаженство тем, кто верно служит ее обладателю. Он действительно знал ответы. Он действительно мог указать путь. Олмер еще не сказал ни слова, а Фолко чувствовал, как в его незримую броню знания ударил могучий таран обаяния, исходящего невесть откуда.
Рядом с Олмером шел Санделло, держа в руке факел; отблеск пламени играл на спокойном, суровом лице Вождя, словно высеченном из камня - настолько резки были его черты; и все же Фолко чувствовал, что Олмер изменился.
Изменился даже внешне - лицо стало суше, нос заострился, щеки чуть ввалились, заметнее стал выдавшийся вперед подбородок...
Вслед за Санделло шел знаменосец с небольшим штандартом, уже знакомым друзьям: черная трехзубчатая корона в белом округлом поле на черном фоне полотнища; за знаменосцем следовал Отон, за ним - еще двое незнакомых хоббиту. Олмер шел вдоль короткого строя, вглядываясь в восторженные лица воинов и едва заметно улыбаясь; он приближался... приближался... захотелось исчезнуть, скрыться, превратившись в крошечную песчинку или букашку где-то в траве, - хоббит ощутил на лице могильный холод, знакомое дуновение той же древней Мощи, что составляла основу Талисмана; силы изменяли ему, он чувствовал, что вот-вот упадет, но тут Олмер, сделав еще шаг, встретился глазами с Фолко.
На тонких губах Вождя появилась легкая улыбка; он чуть приподнял голову, словно ища кого-то взглядом; и, найдя гномов, стоявших чуть сзади и левее хоббита, вновь улыбнулся. На краткий миг в его глазах сверкнул багровый огонек, - а может, это был просто отблеск факела?
Вождь ничего не сказал, он даже не задержался; еще несколько шагов, и обход окончен; остановившись, перед тем как скрыться в уже разбитом для него большом походном шатре, Олмер сказал:
- Благодарю вас, храбрецы. Вас осталось так мало, а это свидетельствует о том, что вы действительно сделали все, чтобы выполнить мой приказ. И не ваша вина, что он все-таки остался невыполненным. Я прощаю вас за то, что вы смогли найти! Спите спокойно, наше дело еще только начинается, и всем понадобится много сил для грядущих битв! А вы, - он повернулся к троллям, по-прежнему лежавшим на животах и слабо подвывавшим, - поднимитесь! Завтра вы дадите Клятву - встанете в один ряд с моими испытанными бойцами, ибо делом уже доказали свою преданность! Сейчас ночь, и время спать. Утром я потребую вашей службы. Все! Разойдись!
"И голос... - подумал хоббит, отрешенно вытирая струящийся по лбу пот.
- И голос не совсем тот - суше, резче, безжизненней. Да, меняется Вождь..."
Возбужденно и радостно переговариваясь, люди понемногу расходились к своим кострам; Малыш, Торин и Фолко задержались.
- Ну что, сматываемся? - деловито спросил Малыш, косо поглядывая на часового у крайнего огня.
- Нет, - еле слышно ответил хоббит. - Теперь уже поздно. Давай, Торин, у тебя же какой-то план на этот случай.
- Нет у меня никакого плана, - угрюмо ответил гном, опуская голову. - По правде говоря, так хотелось все кончить разом... Ведь рядом стоял! Один взмах...
- Который отбил бы Санделло, - докончил хоббит. - И наше путешествие бы бесславно окончилось.
- Ну, это еще неизвестно, отбил бы или нет, - упрямо набычился Торин, однако их дальнейшие споры пресек повелительный голос - знакомый, холодный, несколько скрипучий:
- Эй, старые знакомые! Вождь зовет вас, хочет поговорить с вами... - Горбун незаметно подошел сзади; однако говорил и смотрел он вполне дружелюбно, скрестив руки на груди. - Я рад видеть вас здесь. Не зря Вождь заметил вас еще в Арноре! Пути наши были извилистыми, но в конце концов они сошлись. Я приветствую вас! - сказал Санделло и протянул руку.
Фолко первым пожал протянутую ладонь. Жесткая, крепкая, бугристая от мозолей - рука опытного воина; время не стерло обиды, которую хоббит претерпел в Пригорье, но эти простые чувства были давным-давно заперты на крепкий и прочный замок.
- Я приветствую славного Санделло! - произнес он, удивившись спокойствию своего голоса, и даже сумел улыбнуться, хотя этот человек был, наверное, главным препятствием для них. - Мы сделали свой выбор. На Западе для нас дела не нашлось - и мы отправились на Восток. Легок ли был ваш путь?
- Благодарю, не слишком тяжел, - вежливо ответил Санделло. - Но нам, увы, некогда. Пойдемте - Вождь ожидает вас.
Друзья невольно переглянулись; горбун спокойно повернулся к ним спиной и, не оглядываясь, как бы не придавая никакого значения, следуют ли они за ним или нет, зашагал к просторному шатру Олмера. Гномы и Фолко нехотя поплелись за ним.
- Дер то барукан, Торин Дартул! - вдруг зловещим шепотом произнес Малыш, и Фолко догадался о чем: "Только без топоров, Торин, сын Дарта!"
Вокруг шатра с мечами наголо стояли стражники - много, не меньше дюжины, отметил хоббит; он вгляделся в лицо ближайшего охранника и поспешно опустил глаза - свирепое выражение широко расставленных косых, как у орка, глаз очень ему не понравилось.
Санделло остановился перед опущенным пологом.
- Мечи и топоры можете оставить здесь, - как о чем-то совершенно несущественном, мимоходом сказал он, берясь за край занавеси, прикрывающей вход.
Видя секундное колебание гномов - особенно Торина, - Фолко поспешно сделал шаг к Санделло, загораживая собой друзей и торопливо расстегивая перевязь. Он передал оружие в руки почтительно поклонившегося стражника;
Санделло проводил меч хоббита чуть насмешливым взглядом и, вновь переводя взор на Фолко, бросил:
- Дар Вождя можешь оставить... Тут не обыскивают своих.
"Своих?! Значит, мы все-таки свои?!" - мелькнула быстрая мысль.
Чуть замешкавшиеся гномы по примеру хоббита тоже отдали оружие.
"Но ножи с перевязи, что под плащом, при мне... и клинок Отрины... Еще поборемся!" - подумал Фолко.
- Входите, - с легким поклоном предложил Санделло - сейчас сама любезность, никак не вяжущаяся с его обликом и всем, что знали о нем друзья; он раздвинул тяжкие складки толстой ткани шатра.
Там пылал огонь; воткнутые в железные кольца, ровно горели факелы; стоял стол с какими-то чашами, на складных походных стульях сидели люди, их лица были скрыты тенями, а в углу, точно огромный сторожевой пес, на ковре свернулся клубком громадный тролль.
Когда глаза привыкли к темноте, Фолко смог различить лица сидевших в шатре. Тут был Отон; трех других хоббит видел впервые - но по их могучим плечам и полным достоинства позам можно было предположить, что они из числа высоких слуг Олмера. Санделло, приведший друзей, бесшумно отступил в тень, и, как заметил Фолко, он один в шатре был при оружии. Горбун встал слева от сидевшего в дальней части шатра человека; взор хоббита немедленно обратился к сидящему.
Легкое мановение руки в темной перчатке; горбун зажег еще один факел и воткнул его в свободное кольцо. Ровный свет выхватил из полумрака лицо сидящего - и Фолко поспешно упал на одно колено; секундой позже его здравому примеру последовали гномы - потому что перед ними был Вождь.
Молчание. Никто не шелохнулся, и Фолко далеко не сразу набрался храбрости поднять взор и взглянуть прямо в лицо Олмеру, а когда наконец дерзнул - то в который раз уже изумился. Перед ним был Олмер, такой же, каким они встретили его на Сираноне два года тому назад; это было лицо человека, сильное, властное, гордое - но не было в нем померещившейся хоббиту сухости и резкости; нос его, выглядевший пять минут назад прямо-таки вороньим клювом, обтянутым тонкой кожей сухим костяком, вновь стал обычным; исчезла болезненная заостренность подбородка, исчезло все, что отличало его от прежнего Олмера и что так поразило Фолко, когда Вождь шел мимо строя.
"Он человек... Опять человек, еще человек или по-прежнему человек? Что за странные превращения?" - подумал хоббит.
Олмер едва заметно наклонил голову в ответ на молчаливое приветствие друзей.
- Итак, славные гномы, и ты, отважный половинчик, вот мы и встретились вновь, - заговорил Олмер неторопливо, не сводя с них пристально-изучающего взгляда. - Трижды встречались мы в Западных Землях, и вот теперь пришла пора расставить все по своим местам.
"Зачем он говорит все это? - мелькнула мысль у хоббита. - Пустые слова - что за ними?!"
- Я хотел бы услышать обо всем, что приключилось с вами за время, прошедшее после нашей последней встречи, - продолжал Олмер, и голос его вновь, как и тогда, на Сираноне, был исполнен если не дружелюбия, то, по крайней мере, некой приязни. - Вы тогда шли в Морию, ставшую к тому дню истинным пугалом для всех, кто хоть что-то слыхал о ней. Мне не терпится узнать, что же вам удалось увидеть в Черной Бездне и как вы смогли выбраться оттуда. Что делали дальше, а главное - что привело вас ко мне?
Где ваш отряд? И самое главное - чего вы хотите, чего ищете здесь?
Олмер умолк, выжидательно смотря на хоббита. Фолко отдал бы все, что имел, даже клинок Отрины, за возможность проникнуть сейчас в мысли этого человека... Впрочем, человека ли? Но нельзя, нельзя, он сразу же почувствует эльфийское в попытке хоббита, эльфийские корни его внутреннего зрений, а раз так, остается только одно - правда, правда, ничего, кроме правды, и никаких рассогласований с рассказанным Берелю!
- Начните с момента нашего расставания, - подсказал Олмер, видя наморщенный в раздумье лоб хоббита. - Не упускайте ничего, для меня это очень важно.
- ...Итак, довольно-таки мирно разойдясь с орками, гномы достигли дна Мории и воочию увидали те загадочные существа, которые прокладывают себе дорогу в скалах, прожигая и проплавляя для себя ходы; страх, источаемый ими, гномы едва могли вытерпеть, но в конце концов были вынуждены отступить, сумев лишь узнать, что кошмарные твари уходят из-под Мории, смещаясь куда-то на запад. Однако сказать, что они движутся к какому-то определенному пункту, нельзя; их ходы идут во всех направлениях. Но гномам посчастливилось найти несколько неразграбленных тайников, их содержимое позволило одному из членов отряда, гному по имени Дори, набрать войско и на свой страх и риск отправиться в Черную Бездну - для того чтобы в очередной раз попытаться возродить некогда могучее царство. Люди после выхода гномов на поверхность вернулись домой в Арнор, а гномы, исполнив задуманное, разделились. Часть отправилась вместе с Дори на восток, остальные же, не желая испытывать судьбу в превратностях войны, разбрелись кто куда. А мы трое двинулись на юг.
- Зачем? - тут же спросил Олмер, внимательно разглядывая хоббита.
Никитин Юрий
Зыков Виталий
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Контровский Владимир
Круз Андрей