Чтение 17–й страницы книги ~Звездная месть~

- Например?

- Да не морочь ты мне голову, Ваня! Чего попадется под руку, то и
привезешь! Так что ты того, не думай, что я благотворительностью
промышлять начал, нет, Ваня, у частнособственнических акул навроде меня на
уме одно - нажива!

Иван расхохотался, хлопнул Бронкса по массивному обтянутому
титанопластиковой тканью плечу.

- Годится, Дил! - сказал он. - Ну, а коли не вернусь, считай, что ты
прогорел!

- Еще бы!

Капсулу чуть качнуло. Они пристыковывались к приемному узлу
обсерватории. Дверь сразу же распахнулась, в капсулу влетело шесть, а и то
восемь, многоногих и многоруких биокиберов. Они засуетились, замельтешили,
подхватили на руки и Ивана, и Дила Бронкса, и понесли их в обсерваторию с
таким видом, будто несли героев-триумфаторов, вернувшихся на родину.

На ходу Иван сунул диск с ремешком за пазуху. И подумал - не окажется
ли гостеприимство Дила чересчур навязчивым. Биокиберы несли их не спеша,
торжественно. Ивану хотелось поднять руку и поприветствовать незримые
толпы встречающих, в такой роли он еще не выступал, не доводилось, но был
в ней особый вкус, изыск.

Внутри станция была ухожена не менее, чем снаружи. А встречать их
вышла одна только Таека, жена и помощница Бронкса. Была она крошечного
роста, неулыбчива и замкнута. Ей как никому другому шла роль затворницы на
этой обсерватории. Таека поздоровалась и тут же выскользнула из огромного
сферического приемного зала, такого лишнего на научноисследовательской
станции, но вполне уместного в частном космодворце.

- Вот так и живем, Ваня, учись! - сказал Дил без назидательства,
добродушно, но все же с подтекстом. - А ты, небось так ничего и не скопил,
ничем не обзавелся, да?

- Что правда, то правда, - вынужден был признаться Иван. - Даже
наоборот, многое утратил.

Они помолчали минуту - в память о Свете. Дил знал ее, ценил-а он
разбирался в женщинах.

Но долго грустить не полагалось.

- Ладно, сейчас с дорожки обмоемся, и за стол! - заявил Бронкс тоном,
не терпящим возражений.

Часа полтора они парились в прекрасной и самой натуральной русской
бане, выскакивая наружу, плюхаясь в псевдоснег, почти не отличающийся от
настоящего земного снега, ныряя в прорубь, выскакивая будто осатанелые
обратно.

- А вот глубина не та! - выкрикнул Иван в запале. - Надо, чтоб до дна
- метров шесть было, тогда самый смак!

- Да ладно, - Дил не обиделся. Он видел, что гостю все нравится.

Еще бы, у кого на станции найдешь такое: зальчик - сто на сто метров,
в нем травяной покров, тут же снег, полынья, а посредине чудо-чудесное:
срубленная из настоящих земных бревен русская банька с печкой, со всем,
что полагается... Нет, умел Дил Бронкс жить!

- А это у тебя чего? - Ваня, никак уверовал?

Иван прикрыл рукой крестик. Не стал отвечать на шутку. Он знал, что
Дил охальник, безбожник и насмешник. Только в этот раз тот не стал
зубоскалить, наоборот надул свои пухлые губы и изрек:

- Понимаю, Ваня. Ежели бы я шел на такое дело, я б в чего угодно
уверовал... Но вот поможет ли?! Ну ладно, ладно, не серчай!

Когда они уселись за богатый и необъятный стол в следующем зале, зале
- столовой, к ним присоединился еще один старый знакомый - Серж Синицки,
который, как выяснилось, работал на станции без малого два года. Ивана он
встретил без восторга, спокойно. Сначал даже не узнал. Лишь потом раскинул
руки, широко - широко раскинул... но не обнял однокашника, а тут же
опустил их. Точно так же сошла с узких губ улыбка.

- О-о-! - воскликнул Серж. - Это есть ти, Ванья? Майн готт?! Якой
шорт приносиль тэба сьюда?!

Иван видел, что Серега Синицкий, уроженец Новорыбинска, обасурманился
окончательно, до беспамятства и полуутраты языка. Но корить за это не счел
нужным. К тому же, Серега мог просто придуриваться, он частенько чудачил -
хорошая была пара астрофизиков на Дубль-Биге-Четвертом! Негр Бронкс
говорил на чистейшем русском - недаром в Школе заколачивали в головы
слушателей все существующие языки, заколачивали на уровне перехода к
подсознанию, так что не вытравишь. Но русскому Сереге Синицкому его
родного языка не внедряли в мозг искуственными методами, и потому, что
осталось с детства и юности, то осталось, а чего не осталось - увы!

- Какой погод есть родина? - поинтересовался Серж.

Иван сжал ему предплечье, заглянул в глаза.

- На родине, Серый, всегда хорошая погода. Жаль ты этого так и не
понял!

Серж и сейчас ничего не понял. Но когда Бронкс в двух словах,
рассказал об Иване, Серж сбегал к себе в каюту и приволок целый мешок
всякой всячины.

- Их тэбе есть брать, Ванья, - проговорил он и прослезился.

Иван хотел было заглянуть в мешок. Но Серж его оторвал.

- Ин тэ дорога есть разбираль, Ванья! Сэт момэнт нэ шукай! -
проговорил он. - Пэрэд расставанья - наша есть гудят будымо!

Серж был невысок и плотен. Ранние залысины тянулись аж к самому
затылку - они были еще со школярской поры, когда он говорил вполне
нормально. Потом, после двенадцати лет пребывания в Отряде, Сержа оставила
жена, двое детей почти не узнавали его или же не желали узнавать. И он
решил начать жизнь по-новой, устроился к Бронксу, стал копить на свою
станцию. Рисковые дела Сержа не манили. Но и он после "гульбы", которая
вылилась в двухчасовой плотный обед, сказал, с сожалением глядя на Ивана,
кривя губы и делая лицо скорбным:

- Не сэт па, Ванья! Ихес тьотрэзан ломоть! Их есть отвыкать от ваша
мова! Ту компранэ? Наин? Их предлогаль. Ванья, гуторить по-аглицки, уи?
Кочешь?

- Не хочу, - Ответил Иван. Ему надо было чего-нибудь подарить Сереге
в ответ. Но никаких подарков он с собой не прихватил, только самое
необходимое. И от этого он чувствовал себя неловко.

Серж покачал пальцем у самого носа Ивана. Он был абсолютно трезв. Но
его движения были порывисты, неуравновешенны.

- Найн, Ванья! Экутэ муа! Слышишь?!

- Слышу, слышу! - отозвался Иван. - Чай не через реку перекликаемся.

Серж успокоился, снова скривил губы.

- Окей, Ванья! Экутэ! Ты есть отшень большой и отшень глюпый дурак,
Ванья! Ты не есть туда! - он помахал рукой в неопределенном направлении. -
Ты есть идти нах хауз, Ванья!

- Вот тут я согласен, - пробурчал Дил Бронкс. - Или, хочешь,
оставайся у меня? Я тебе такой оклад положу, что в вашем Космофлоте и
начальникам управлений, не снилось!

- Не хочу.

Серж надулся до предела.

- Иль ньячэго нэ кочэт! Иль есть крэзи!

- Ну ладно, спасибо за добрые слова, - проговорил Иван, - только мне
пора. И не думай ничего такого, Дил, я обязательно вернусь и обязательно
привезу тебе какую-нибудь хреновину оттуда, самую необычайную, - все от
зависти передохнут!

- Ну и договорились!

И Дил и Серж Синицки глядели на Ивана как на живого покойника, будто
стояли у изголобья гроба. Затягивать эту скорбную сцену Ивану как-то не
хотелось.

В коридоре его остановила Таека.

- Вот! - сказала она и протянула черный шарик с присоской. - Забирай,
Ваня. Ты ведь такой беспечный и легкомысленный, что наверняка позабыл
выписать в управлении переговорник! Ведь верно?

- Верно, - согласился Иван. Он только сейчас вспомнил про столь
немаловажную вещицу.

- Нельзя быть таким безалаберным и ленивым! - Таека сузила и без того
узкие глазки и, казалось, еще сильнее пожелтела, но теперь не от природы,
а от негодования. - А вернешься, прямиком к нам, ясно?!

- Так точно! - Иван обнял затворницу, поцеловал в щеку.

Дил Бронкс легонько прихлопнул его по спине. Засверкал своей
знаменитой на все Пространство улыбкой.

- А тебе не пора отчаливать, соблазнитель коварный?! - прошептал он
почти в ухо, сжав в своих ручищах обоих.

- Пора!

- Ну, заодно и возвратник испробуешь, - присоветовал Дил.

Иван вытащил из-за пазухи возвратник, прикрепил ремешком выше локтя,
сдвинул диск под мышку.

- Прощай, Иван! - пропищала Таека.

- Гуд бай, геноссэ Ванья! - сквозь слезы просопел Серж.

- До встречи! И не забывай про обещанное! - сказал Дил. На лице его
не было улыбки.

- Мы еще увидимся.

Иван прижал руку плотнее к телу. Возвратник сработал.

Он стоял посреди своей развалюхи-капсулы, и никого рядом не было. В
полупрозрачную боковую стену было видно, как удаляется от него сказочная,
почти игрушечная обсерватория Дила Бронкса, фантастически прекрасная
станция Дубль-Биг-4.

Но это был обман зрения. На самом деле обсерватория оставалась на
месте. А удалялся от нее Иван вместе со своей капсулой, разгонными баками
и всем прочим хозяйством.

Толик не подвел. И топливо оказалось неплохим. Иван сразу все это