повергают в трепет неопытного человека. Они видели руины пещи огненной, в
которую царь Навуходоносор приказал бросить трех невинных отроков... Еще я
покажу им темный раскоп, пусть думают, что это именно в нем томился пророк
Даниил, брошенный на съедение львам...
крепко помнить, что далеко в Месопотамии некий Роберт Кольдевей, археолог,
родившийся в Бауншвейге, денно и нощно работает во славу и во возвышение
именно Германского Восточного Общества. Они должны, наконец, понять, что
истинные археологи всегда похожи на моряков. Перед археологами, как перед
моряками, всегда лежат неизведанные пространства. Эти господа в
белоснежных цилиндрах должны крепко помнить, что существует масса
вопросов, ответы на которые может дать только прошлое. Черт возьми! Он,
Роберт Кольдевей, глубоко убежден, что на большинство вопросов честные
ответы можно получить только в прошлом!.. И он будет копать эти выжженные
Солнцем холмы даже в том, случае, если господа из Совета Германского
Восточного общества вообще откажут ему в помощи, а проклятые британские
войска двинутся к Вавилону! Он будет копать холмы Джумджума даже если его
оставят рабочие! Разве не здесь, в конце концов, была найдена странная
шкатулка, никак не вяжущаяся с дикими временами, как облака протекшими над
холмами Джумджума?
никогда не спешил.
Лесбос, не спешил, раскапывая вавилонские холмы. Может, потому и не знал
усталости, может, потому и наткнулся на некую шкатулку, выкованную из меди
или золота...
захотелось сразу поднять находку, подержать шкатулку в руках. Следовало
осторожно обмести пыль, употребив на это самые мягкие щетки, зарисовать
место находки, присмотреться, обдумать находку, но нетерпение!.. Рука
археолога сама потянулась к шкатулке, указательный палец лег на алое
пятно, отчетливо выделяющееся на крышке. Кольдевей чувствовал: не надо
этого делать! - но находка была поистине непонятна. Что она может
означать?
привыкли к тому, что в вавилонских холмах нет железа, но странный немец
наткнулся на что-то металлическое. По крайней мере, шкатулка поблескивала
как металл. Рабочие-сирийцы, припав пересохшими губами к фляжкам,
удивленно следили за тем, как широко раскрыты глаза Кольдевея, как странно
он держит руку над шкатулкой, будто хочет ее погладить, а потом увидели,
как шкатулка исчезла и услышали неистовую брань немца.
шкатулки.
стали тебя преследовать, если ты не хочешь, чтобы они камнями отдавливали
тебе пальцы и скатывали на голову другие тяжелые камни, если ты не хочешь,
чтобы желтая пыль душила тебя, как пальцы ночного вора, если ты не хочешь,
чтобы сама твоя работа превратилась в ад, никогда не дразни духов, не
давай воли духам, не произноси вслух дурных слов!..
ассигнованиях, а потом проклятые британцы, заняв, как он и боялся, Багдад,
двинули свои войска к Вавилону.
всемирный потоп, ведь в те дни погибли и тысячи невинных младенцев. А
известно ли сегодня точное число жертв? Существуют ли специальные
мемориалы, посвященные потопу? Осуждался ли прогрессивной мировой
общественностью зачинщик потопа?"
не как у Врача, но, по крайней мере, можно было посидеть и подумать.
точно пришибло. То, что он рассказал Шурику, ни в какие ворота не лезло.
жизни, никогда, по словам Врача, не смог бы покончить с собой (то есть
сделать волевой осознанный выбор) уже потому хотя бы, что был рожден для
того, чтобы его убили. Впрочем, заметил Врач как бы вскользь, не
обязательно обсуждать факт его рождения...
мимо ушей, приняв как некую, пусть и темную данность.
начиная с Кости-Пузы, с Соловья залетного. Зачем-то Лигуша нужен был
Соловью. Врач сам видел, как недурно одетый, хорошо сложенный человек, в
котором, понятно, никто не мог заподозрить беглого зека, присаживался за
столик Лигуши. Впрочем, это знакомство вряд ли могло оказаться прочным -
между Соловьем и Лигушей стояла Анечка.
Попасть к нему не проблема, Лигуша всех принимал, но в кухне или во дворе.
Лигуша всем помогал, но почти всегда это происходило или во дворе у
массивной калитки, врезанной в массивный глухой забор, или на крыльце,
ведущем в кухню. Вот Соловей, возможно, и попытался попасть в дом Лигуши.
Лигуши. Была ночь, улица не освещена, голоса злые. Потом кого-то выбросили
за калитку. Как показалось сцепщику, выброшенным был Соловей и роилась над
ним туча диких ос. Конечно, утверждать с уверенностью сцепщик не мог.
Соловей еще ладно, но осы... Ночью... Как выяснил Леня Врач, сцепщик Исаев
довольно часто возвращался с дежурства хорошо поддатым. И вообще, Исаев
относился к людям впечатлительным. Хотя, опять же, убийство Лигуши
произошло на другой день после ночных видений сцепщика. Костя-Пуза (для
всех, понятно, даже не Соловей) явился в кафе с Анечкой Кошкиной. Врач сам
все видел. А Анечка, обычно вертлявая, как тот шестикрылый воробей,
держалась прямо как дама. Устроились они рядом со столиком Лигуши, к
которому, как всегда в начале вечера, пока Иван еще не выпил первых шести
литров пива, никто не подсаживался. И все шло мирно и весело, пока
разомлюя Лигушу не стал раздражать нежный, как пух голубя под мышкой,
голос Анечки Кошкиной. Со свойственной ему самоуверенностью бывший
бульдозерист заявил, что анечкин кавалер, несмотря на его впечатляющий
вид, очень скоро сядет в тюрьму и сядет надолго.
выхватил из-под плаща обрез, отправил Лигушу в морг, где уже сам Лигуша
чуть не отправил смотрителя в мир иной.
неудобства.
бывшего бульдозериста в морг, откуда Лигуша, в свою очередь, по уже
сложившейся традиции, отправил в реанимацию смотрителя морга.
там прятал. По крайней мере, так он сам считал. А чтобы не забыть, что он
там прятал, Лигуша, с присущей ему хитростью, зашифровал в некоем
объявлении...
каждый второй готов убить Лигушу.
видели совсем недавно... Анечка Кошкина угрожает Лигуше расправой... Кроме
Анечки это готов сделать каждый второй житель Т...
наверное, чего-то не договариваешь.
глаза.
от бывшего бульдозериста?
губы.
Эриксон Стивен
Контровский Владимир
Андреев Николай
Сертаков Виталий
Сертаков Виталий
Якубенко Николай