вставало все раньше, а опускалось все позже. Леса звенели от бодрых песен
синиц и других мелких птиц, которые не улетала на зиму, а на ветвях
деревьях то нарастали, то исходили капелью сосульки. Теперь путники
старались не тратить много времени на расспросы и осторожничание: места
шли все глуше и глуше, встречались даже деревни, в которых еще не
появлялись ордынские сборщики податей, и в которых о войне только слыхали,
да и то немногое. Дороги тоже становились все хуже и хуже, и наконец
как-то утром, на одной из развилок, Скрал направил сани в сторону
бескрайних зарослей чахлого осинника и ивняка, и потом сказал:
и будем у реки. Там он по льду продолжиться, вот и будем по нему плестись,
пока Ючарью не вскроется. Только с жильем будет уже трудно.
товаров помаленьку возили. А сейчас сегодня-завтра все раскиснет, да и
война тоже... Вряд ли какой купец решится ехать. Постоялых дворов тут есть
по дороге пара-тройка - так тоже наверное уже пустые стоят, ни хозяев, ни
постояльцев. Как весна, так они все обратно уходят - кому охота в болотах
оставаться.
А вернее, кто и что с нами сделает. Я от Андрея Щедроватого мало хорошего
жду. Вот и предлагаю заранее подумать. По мне, так я бы утек куда-нибудь
тихонько, чего и вам советую.
совет не подходит. Не то чтобы я Андрея шибко любил, а по кой-каким своим
делам.
делам, а еще по делам общим нашим.
Тебе еще не хватило?
повысил голос. - Что ты цепляешься до парня? Поел что ли плохо? Он не
дурак, сам во всем разберется. С чего тебя на эти разговоры потянуло?
жизнь, - отрезал Скрал-Скраду, и молчал после этого до самого вечера.
что бы отрезок пути между ними как раз умещался в недлинный зимний день.
Но отмерялось это расстояние явно не от той развилки, потому что первый
минули, когда ясное солнце стояло почти в зените, а до второго добрались
уже поздней ночью.
пологого пригорка, а ближней - на две толстые сваи, встретил гостей
темными окнами и заколоченной дверью. Правда тяжелая доска поперек была
прибита скорее для порядка, Скрал отодрал ее топором в два приема и, войдя
внутрь с небольшим факелочком вскоре сообщил:
ничего не оставили. И не лень же тащить было!
что на дворе обнаружилось немного дров, и Лина растопила печку. Потом в
уже дочерна закопченном походном котелке она сварила кашу на всех и на
завтра - ухват и пригодился. Делать было вроде больше нечего, и после еды
Скрал без лишних слов полез на высокий лежак, под которым проходила часть
дымохода. Кроме вора там уместились Лина и Айс, а замешкавшийся полмонах
улегся на длинной скамье, укрывшись двумя полушубками. Засыпая, Данисий
думал о том, что там, у печи, рядом с Линой, лишним был как раз не он, а
Айс. Хотя и Айс ведь тоже в конце концов может изменить своим привычкам...
Эта мысль оказалась неожиданно задевающий и неприятной, и даже заснув,
Данисий продолжал прислушиваться к ночным звукам, доносящимся с лежака, а
заодно и всем остальным.
послышались тихие шаги, а потом осторожно скрипнула дверь, Данисий
мгновенно перешел ото сна к настороженному бодрствованию. Но заметить это
мог бы только тот, кто прошел такую же школу как и сам Данисий, или хотя
бы часть ее. Через полуприкрытые веки он увидел, как в дверном проеме
появляется темный силуэт - и по одежде, и по фигуре больше всего ночной
гость походил на древнюю старуху, вот только двигалась она легко и
неслышно, как не смогла бы ступать и юная девушка. Вот она подошла к
лавке, нагнулась, и глянула Данисию в лицо, дав таким образом хорошенько
разглядеть свое. Увиденного вполне хватило бы на то, чтобы заставить
вскочить с криком ужаса, или хотя бы вздрогнуть даже самого выдержанного и
хладнокровного человека. Данисия удержало не натренированное самообладание
- он попросту оцепенел от страха, и пришел в себя лишь когда это существо
повернулось к нему спиной. Никакая это была не старуха, и не юная девушка
в чужом одеянии. Лицо оказалось покрытым бугорками чешуек, изо рта торчали
вниз четыре клыка - два подлиннее и два покороче, причем один из коротких
был немного надломан. Но самым страшным были глаза, а чего в них было
такого страшного, Данисий и захотел бы - рассказать бы не смог. А она -
при всей нечеловечности лица этого существа, его движения все-таки были
исполнены необъяснимой женственности - она сделала три легких шага к печи,
где сладким сном спали три остальных постояльца и остановилась, а потом
медленно повела головой слева направо, как бы выбирая. То, что Данисий
принял за неряшливый плащ, накинутый на плечи старухи, разошлось в
стороны, и превратилось в мягкие серые крылья. Ночная гостья взмахнула ими
- и почти непреодолимая сонливость чуть было не заставила Данисия совсем
закрыть глаза и забыть о том, что он только что увидел. Второго взмаха он
ждать не стал. Одним пружинистым движением он вскочил, а укрывавшие его до
сих полушубки полетели вперед. Один из них попал точно в голову "старухе",
но схвативший ухват Данисий не успел этим воспользоваться. Она только
мотнула головой, и куски жесткой овчины полетели в разные стороны, как
располосованные острой саблей, так что занесенный для удара рогач был
встречен шипением и злым оскалом - кроме уже виденных Данисием четырех
клыков у "старухи" оказалось не меньше двух десятков зубов размером
поменьше, но тоже производящих впечатление. Такие зубы вполне смогли бы
перекусить и толстую палку, на которую был насажен ухват. Поэтому Данисий
остановил замах, превратив его из атакующего в защитный и отступил к
стене. Она еще раз взмахнула крыльями - и Данисий отметил про себя, что
это получилось очень красиво - казалось, что серые полотнища свободно
струятся по воздуху, чуть светясь, переливаясь волнами и мерцая на сгибах.
Так струился по воздуху шелковый платок, брошенный из того самого верхнего
окошка терема, где...
Айса был подобен ковшу холодной воды, вылитому в бане на распаренное и
разнеженное тело, и видение исчезло. "Старуха" была уже даже не в двух
шагах - в полушаге, и поэтому Данисий просто отпихнул ее ухватом, и
кувыркнулся к другой стене, прямо под полог продолжающего мерцать крыла.
Теперь позиция восстановилась, с той разницей, что руки Данисия на этот
раз оказались пусты. Зато на печке уже не было ни Лины, ни вора, а Айс
торопливо шарил у себя за пазухой - наверное искал в своей нательной
кладовой что-нибудь подходящее к ситуации. Чтобы выиграть для этого время,
Данисий сделал грозный выпад, и в то же время отступил назад вдоль стены.
Но выгаданные секунды пригодились не Айсу. Из темного угла, на который до
сих пор не обращали внимания ни Данисий, ни обозленная "старуха" осторожно
шагнул Скрал-Скраду с поленом в руках, и размахнувшись ударил ее под
колени. "Старуха" покачнулась, попыталась взмахнув крыльями удержаться на
ногах, но выскочившая из-за печи Лина с яростным воплем надела ей на
голову котелок с оставленной на завтра кашей. Котелок пришелся ночной
гостье впору, а липкая каша довершила дело: "старуха" окончательно
потеряла равновесие и рухнула на пол, задыхаясь, и тщетно пытаясь сдернуть
хилыми худыми руками неожиданное украшение. Теперь лежащие на полу
трепещущие крылья обладали красотой разве что ожившей половой тряпки, и
усыпить кого-нибудь вряд ли бы смогли. Полено, которым вор сбил врага с
ног, подкатилось к Данисию, и тот схвативши его размахнулся для последнего
смертельного удара. Но все еще сидящий на печке Айс крикнул:
темный комок, нашел наконец-то нужную вещь. Она оказалось маленьким
моточком непривычной на ощупь тонкой веревки, которая была гладкой как
стекло и мягкой как обычная пенька, но холодила руки как металлическая
проволока.
задохнулась.
двух мужчин и одной девушки оказалось все же достаточно, чтобы обмотать ее
Айсовой веревкой. Сам же Айс участия в этом не принял - пока он оправлял
свои одежды дело было уже сделано. Единственное что он успел, так это
самолично завязать последний узел в виде хитроумного бантика с
переплетающимися петлями, а завязавши сказал:
И огоньку кто-нибудь запалите, хоть ты, Лина! Скрал с Данисием принялись
снимать с головы старухи горшок, и удалось им это не сразу. Когда же
показалась лицо "старухи", вор ойкнул и отшатнулся, оставив Данисия
доделывать все в одиночку. Когда горшок наконец был снят, пленница
попыталась подняться. Но рядом стоял Айс, а в руках у него был маленький
отрезок такой же тонкой веревки, завязанный таким же узлом. Он потянул за
одну из петель, и спутанное существо на полу затихло, как если бы Айс
посильней затянул путы на нем самом.
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Курылев Олег
Каргалов Вадим
Никитин Юрий