те прогуляться по острову?
в выражении его лица не обнаружила признаков того, что он удивлен вспыш-
кой ее откровенности.
искупаемся, чтобы нагулять аппетит.
оттенков розового, кремового, лилового; причудливого рисунка водоросли,
кусочки кораллов, отколотых от главного рифа не знающими усталости вол-
нами. Он рассказал ей, как вокруг вулканических островов в процессе дли-
тельной и медленной эволюции образовались рифы и что гигантские атоллы,
найденные в Тихом океане, были единственным, что осталось от вулканов,
разрушенных эрозией и оседанием грунта. Он был великолепным рассказчи-
ком. Его низкий красивый голос, острый и тонкий ум наполняли все, о чем
он рассказывал, удивительными живыми красками.
дости и блаженства этого мгновения, когда они гуляли по острову, словно
самые первые его обитатели, и слышала только его в напоенном истомой
воздухе этого райского уголка.
далеку от берега.
слегка охрипшим голосом, стараясь подавить странное ощущение толчка в
основании позвоночника, когда Сол небрежно скинул шорты и остался в чер-
ных плавках, плотно облегавших напряженные контуры его ягодиц.
еще больше силы и уверенности, которые были такой же неотъемлемой его
частью, как черные блестящие волосы или словно вырезанный резцом масте-
ра, прекрасно очерченный рот. Она была в бледнозеленом закрытом ку-
пальнике, простом и без всяких изысков. Это был самый скромный купальник
из всех, что можно было выбрать, хотя ее мучило неловкое подозрение, что
его гладкая простота только сильнее подчеркивала все изгибы ее тела. Ее
подозрение усилилось, когда она заметила, каким огнем вспыхнули глаза
Сола, стоило ему увидеть ее в этом наряде. В купальнике не было ничего
неприличного: небольшой вырез лишь слегка открывал грудь, вырез бедер
был тоже весьма скромным, четкие облегающие линии делали его в воде по-
хожим на вторую кожу.
кими маленькими рыбками, густой стайкой устремившимися сквозь риф в ска-
зочную страну форм и красок. Кэндис была тронута тем, с каким вниманием
Сол следил за каждым ее движением, пока не убедился, что она чувствует
себя в воде вполне уверенно. Заносчивый и надменный, он был очень забот-
лив, что в двадцатом веке стало почти анахронизмом и что, как она это
смутно ощущала, так ей нравилось в нем. С тех пор как ей исполнилось де-
сять лет, у нее в жизни не было никого, кто мог бы защитить ее своим
вниманием и лаской, и она уже давно перестала в этом нуждаться. Зависи-
мость от кого бы то ни было означала кратчайший путь к слабости и боли.
Ей преподали горький урок, и повторять его ей бы не хотелось.
хорошо было бы иметь рядом эту надежную силу, на которую можно было бы
иногда опереться, она стала наблюдать за бесчисленными узорами и красо-
тами морского дна и забыла обо всем.
от неожиданности, услышав за своей спиной его голос:
плечи, а Джил, помоему, чуть не пляшет от радости прямо в лодке с огром-
ной рыбой в руках.
щение, смеясь, воскликнула:
жизнь!
берегу.
там без дела. И все равно, согласитесь, Сол, как же красив тот мир!
нежностью коснулся женственных изгибов ее талии и груди, обнял крутую
выпуклость ее бедер.
крови, переполняло ее. Глаза ее затуманились, а дыхание стало прерывис-
тым. Ей казалось, что они словно заключены в огромный прозрачный шар,
где есть только шелковистые прикосновения воды, ослепительный свет солн-
ца и плен его глаз, глядящих прямо ей в душу.
листья с плодами лайма и мякотью дюжины кокосовых орехов и испеченную на
угольях. Это было необыкновенно вкусно, и Кэндис снова почувствовала се-
бя совершенно раскованно и свободно. Сол и Джил ели с большим аппетитом,
лишь изредка перекидываясь ничего не значащими фразами. Никто бы никогда
не смог сказать, что это сидят хозяин и слуга, подумала Кэндис. То, что
для этого миллиардера его телохранитель был также его лучшим другом, не
оставляло никаких сомнений.
рый Джил подбрасывал в огонь, вздохи ветра в верхушках пальм, солнечные
блики на воде и песчаном берегу, синева и яркая зелень воды в лагуне,
тревожно алеющие уступы и вершины гор главного острова - все это усили-
вало атмосферу дремотного тропического полдня.
острову. Его коричневый парус и неподвластная веяниям времени конструк-
ция были воплощением стойкости и вечной молодости. Джил поднялся и молча
наблюдал за ним, пока лодка не развернулась и не направилась в сторону
города.
ком, которую, должно быть, вел Сол, но его веселый голос, предложивший
отнести ее в лодку, пробудил ее от раздумий.
ся глаза. - Я уже проснулась. Я прошу меня простить, но я и не думала...
я не должна была засыпать... А сколько сейчас времени?
жиданно нежно в ласковом неподвижном воздухе. - Просыпайтесь, соня.
откой, с трудом поднялась на ноги и откинула с лица просоленные пряди
волос. По крайней мере, подумала она, выпрямляясь, у нее хватило ума на-
деть после душа рубашку и брюки. Она считала этот наряд своеобразными
доспехами, и была права, так как они скрывали ее не только от слишком
щедрых ласк нещадно палящего солнца, но и от его настойчивых взглядов.
такой же сноровкой, с какой были упакованы остатки их пиршества, и,
только когда они были на середине лагуны, она обнаружила, что они плывут
в противоположную от города сторону. На какоето мгновение ее всю сковал
глупый, невесть откуда взявшийся страх.
возвратимся назад по прямой, чем застрянем в самый час пик в доках. Каж-
дый старается попасть домой именно в это время. Если я не уговорю вас с
нами поужинать, отвезу вас домой.
вернуться.
- мрачно сказала она.
нять душ. - Он помолчал, а потом с некоторым сомнением в голосе добавил:
- А чем плох тот саронг, который вы надевали вчера вечером? Я не специа-
лист, но мне показалось, что он вам очень идет.
вав в его вопросе никакого скрытого смысла, расслабилась и позволила се-
бя уговорить.
сказала, что задерживается еще на один день, и попросила Сола забрать ее
на следующее утро. Кэндис очень расстроилась, но вместе с тем у нее поя-
вилось какое-то томившее ее тревожное предчувствие. Она чудесно провела
день, и, хотя Джил и исчезал на какое-то время, он все равно постоянно
был с ними.
ром она жила последние три года и которое подогревало ее в ее поисках,
изменило свое направление. Она никак не хотела признавать это, но, при-
няв душ и завернувшись в свежевыстиранный и выглаженный саронг, она
призналась себе в том, что то место, которое занимала в ее мыслях Стефа-
ни, теперь занял он, Сол, став главным объектом ее стремлений и желаний.
другая цель стала для нее важнее. Чем больше она узнавала Сола, тем
больше хотела знать о нем. Он увлек ее, занял все ее мысли, заинтересо-
вал так, как еще никогда ни один мужчина.
этот раз они чувствовали себя друг с другом намного свободнее. После
ужина они остались с ним вдвоем в большой гостиной. Бамбуковые шторы бы-
ли подняты, сквозь пышную зелень листвы мерцали луна и звезды, а комнату
наполняли мощные аккорды Второй симфонии Малера.
Лукьяненко Сергей
Контровский Владимир
Свержин Владимир
Конан-Дойль Артур
Василенко Иван
Акунин Борис