но тут же покраснела, сообразив, что почти и не заметила другой боли.
изнутри, ей даже показалось, что, отпусти он ее сейчас, она, как воздушный
шарик, взмоет к самому потолку. Но он не собирался ее отпускать. Наоборот,
прижал к себе еще крепче и все повторял и повторял:
ребенка. - Как тебе это доказать?
хочет.
".
ей нечто новое о ее собственных чувствах. Она задержала дыхание, глядя на
него широко раскрытыми глазами, но, когда он положил ее руку на себя,
показывая, что делать, простое прикосновение вновь зажгло в ней тот огонь,
который, казалось, уже погас после первого раза.
пальцами, а потом, уверовав в себя и распаляясь, губами. Наконец он задрожал
и прошептал, что она мучает его своими ласками...
на краю кровати и смотрел на нее со странным сумрачным выражением, отчего
сердце ее тревожно дернулось и беспокойство сменило выражение сонного
удовольствия.
поднялся. - Я оставлю тебя ненадолго, но, когда я вернусь... когда я
вернусь, нам надо поговорить.
провели вместе, Люк ни разу не произнес слово "люблю". Тогда она не обратила
на это внимания, потому что он любил ее, и она была уверена, что он ее
любит, и слова были не нужны. Но сейчас, когда он так откровенно отдалился
от нее, она не могла не переполошиться: а что, если она все не так поняла? А
что, если он ее не любит? А что, если... Зачем мучить себя? Он вернется, и
они поговорят. А пока...
поесть. И когда Люк вернется...
останется у нее на ночь?
глядя на наложенную Люком повязку. Вряд ли повязка придает
привлекательности, подумала она. Хотя юбка длиннее, прикроет... Как долго не
будет Люка? Успеет ли она сделать все, что задумала: помыть волосы, поменять
постельное белье... Она опять покраснела, все еще смущенная своими
собственными мыслями, и, неловко прихрамывая, направилась в ванную,
прихватив чистое белье.
макияж выделял румянец и яркий блеск глаз. На ней было платье до колен, с
поясом, подчеркивавшим тонкую талию, а кожа пахла дорогим мылом, подаренным
ей Луизой на Рождество.
белье, торопливо отведя взгляд от маленького красного пятнышка на простыне.
девственность оставит после себя столь явный след. От этого следа
воспоминания о любви стали еще более интимными, тело ее напряглось, а кровь
усиленно запульсировала в венах... Поразительно, как легко Люк пробудил ее
чувственность.
эта любовь.
задрожала.
Наконец раздался короткий стук в дверь.
через кухню. Но она пошла открывать, надеясь, что нетерпение, беспокойство и
восторг не слишком явно написаны у нее на лице.
женщина. Та самая, что так пристально и злорадно смотрела на нее из "ВМW".
оттолкнув Мелани, прошла в холл. - Хотя, собственно, чему тут удивляться?
Люк говорил, что ты поразительно толстокожа.
невеста Люка. А что мне нужно... Я хочу, мисс Фоуден, чтобы Люк получил то,
что принадлежит ему по праву.
спросила Люсинда.
пальце переливалось золотое кольцо с бриллиантиками и огромным сапфиром;
камни поблескивали как лед, сковывая сердце Мелани. Ее передернуло от
отчаяния.
что любил ее? Может, именно поэтому она сюда и пришла? Предупредить, что он
уже почти женатый человек?
впиваясь длинными острыми ногтями в руку Мелани и не позволяя ей отступить.
злобы, столько ненависти! Но ведь у нее есть все основания ненавидеть меня,
тупо подумала Мелани. В конце концов, она его невеста... Невеста Люка...
Мелани с трудом проглотила подкативший к горлу ком.
сообщить о своей помолвке, извиниться за то, что не сдержался, и просить ее
сохранить в тайне все, что между ними произошло.
напрочь забыла об осторожности, даже о том, что нельзя выдавать своих чувств
этой мстительной женщине с тяжелым взглядом.
тобой, над тем, как легко ему удалось тебя провести. А он-то боялся, что это
будет трудно. Я полагаю, ты просто поверить не могла в свою удачу. И потому
забыла о всякой предосторожности. Ты столько времени провела в постели со
стариком, уговаривая его оставить тебе дом, что, когда появился Люк, ты была
на седьмом небе от счастья. И ни разу не усомнилась в нем, так ведь? Ты ни
на секунду не поставила под сомнение то, что он тебе говорил!
трудом сдерживалась, чтобы не заткнуть уши, не убежать куда-нибудь подальше
от издевательского смеха Люсинды.
что он единственный наследник Барроусов, хотя они и поругались с Джоном. Но
Люк совсем не ожидал, что старикан отдаст дом постороннему человеку. Когда
Люк узнал, что дом достался в наследство тебе, а не ему, он поклялся, что
добьется пересмотра завещания. Джон не мог это сделать, будь он в своем уме,
в "здравом уме", как говорят юристы. А разве можно назвать нормальным
семидесятилетнего старика, поверившего в то, что расчетливая, хитрая шлюшка
на самом деле его любит, что бы она ни позволяла ему делать со своим телом?!
- злобно шипела Люсинда.
ее отказывался верить тому, что слышали уши.
каркнула Люсинда. - Тебе и в голову не пришло, что Люк тебя обманывал, что
он приручил тебя с одной-единственной целью: разоблачить тебя, доказать
через суд, что старик просто выжил из ума!
добьется своего, потому что Люк восстановит истину и завещание будет
пересмотрено. А после этого он продаст моему отцу и землю, и эту развалину.
подарок, - самодовольно добавила Люсинда. - Боже, когда Люк рассказал, как
ты легко клюнула на то, что он якобы частный детектив, у которого нет
телефона, я так смеялась!.. Ты ведь и вправду поверила, да? Надеюсь, ты не
втюрилась в Люка? Люк мой, а ты ему была нужна только для того, чтобы всем
показать: ты шлюха, которая ляжет с кем угодно, даже с таким стариком, как
Джон Барроус, ради достижения своей цели. Я сразу поняла, что ты за дрянь,
когда увидела, как ты целовалась с каким-то мужиком пару дней назад. Я,
конечно, тут же все рассказала Люку. Жаль, я тебя не сфотографировала... Но,
надеюсь. Люк уже собрал досье и сможет доказать, что ты хитростью заставила
старика изменить завещание в свою пользу.
своей мучительницы, она не устоит на ногах. От калейдоскопа насмешек и угроз
Свержин Владимир
Корнев Павел
Пехов Алексей
Никитин Юрий
Белов Вольф
Сапковский Анджей