Чтение 17–й страницы книги ~Крещендо~

понял это по расширенным зрачкам и серому оттенку кожи.

Он задал еще несколько вопросов, Марина отвечала бесцветным голосом,
не выдавая внутреннего состояния.

- Можно мне вас спросить кое о чем? - сказала она, когда увидела, что
доктор убирает стетоскоп.

- Ну спрашивай.

По голосу было ясно, что он почувствовал облегчение от ее вопроса.
Доктор выглядел человеком лет шестидесяти, невысокого роста, крепким,
спокойным, с внимательным взглядом. С ним работал напарник, молодой, ин-
тересный, завидный жених, но пациенты во всей округе предпочитали докто-
ра Фармера. В отличие от своего молодого коллеги он пользовался автори-
тетом. За свою долгую жизнь он насмотрелся столько болезней, что иной
раз мог поставить диагноз с первого взгляда.

Прежде чем спросить, Марина колебалась минуту, потому что вопрос было
трудно задать и еще трудней услышать ответ. Хотя ответ она, пожалуй, уже
знала. Но хотелось знать наверняка.

- Ребенок погиб?

- Да. - Он сказал ласково, но не стал ее успокаивать, а только смот-
рел внимательно и сочувственно.

Марина потупилась, губы у нее задрожали.

- Давно?

- Давно ли это случилось? - уточнил он ласково.

Она кивнула.

- Год назад.

Это ее сразило.

- Целый год? Так давно?

- Что поделаешь, - улыбнулся он.

- Почему? - дрожащим голосом спросила она.

Но он понял вопрос.

- У мозга есть свои способы защиты. Тебе необходим был покой, и ты
его нашла.

Она неуверенно засмеялась:

- По-вашему все так просто выходит.

- Так это и есть просто. Ты спряталась, Марина. Многие бы хотели это
сделать, но они не знают как. А ты просто вернулась в то время, когда
тебе было хорошо.

Интересно, сколько бы все это продолжалось, если бы не появился Геде-
он и не растормошил ее. Она вспомнила подслушанный спор между Гранди и
Гедеоном и как тот говорил, что знает, что рискует, но готов взять от-
ветственность на себя. Она поморщилась и отвернулась, стараясь отогнать
воспоминания, но они продолжали клубиться в воздухе, мешая ей думать.

- Тебе нужно пройти кое-какие обследования, - сказал доктор. - Для
этого надо будет съездить в больницу.

Марина равнодушно кивнула.

- Не надо волноваться. - Доктор старался успокоить ее, думая, что
тень, набежавшая на ее лицо, означает озабоченность по поводу лечения. -
После катастрофы тебя хорошо обследовали. Сотрясение у тебя небольшое,
никаких серьезных повреждений не обнаружили. Нужно еще раз сделать энце-
фалограмму, чтобы убедиться, что с головой все в порядке. Обычная про-
верка, и все. Хорошо бы тебя посмотрели как следует и в других отделени-
ях.

Она опять кивнула, опустив глаза на сплетенные пальцы.

- Я оставлю тебе таблетки против головной боли. Голова очень беспоко-
ит? - спросил он.

- Да нет, не очень. Просто болит.

- Где? Впереди или в висках? Марина кивнула, и доктор положил прох-
ладную руку ей на голову, как будто хотел ощутить пульсирующую боль и
измерить ее силу.

- Страшная была автокатастрофа? - неожиданно спросила она.

Он убрал руку и посмотрел на нее очень серьезно:

- Больших увечий не было.

Она на это рассмеялась, и доктор стал еще серьезнее, потому что уви-
дел в ее глазах безумие и гнев.

- Ты легко отделалась, - заверил он ее. Но никому еще не удавалось
попасть под машину и отделаться легким испугом.

Он открыл бутылочку, вытряс ей на ладонь две таблетки и дал воды,
чтобы запить.

- Я оставлю таблетки твоему дедушке. Принимай их каждые шесть часов,
пока голова болит. Если будет болеть сильнее, сразу же вызовите меня.
Если появятся другие симптомы: головокружение, тошнота, потеря равнове-
сия, тоже вызывайте. Сейчас нет ничего такого?

Все есть, только не в том смысле, что вы думаете, ответила Марина про
себя, а вслух сказала:

- Нет, все нормально, только голова побаливает.

- Вот и хорошо. - Он погладил ее по плечу. - Все будет в порядке, Ма-
рина, ты только не тревожься.

Он внимательно следил за симптомами физического состояния, но ее уби-
вали душевные невзгоды.

- Я уверен, придет время, и все это пройдет, - мягко сказал доктор,
уходя.

Она легла в постель и стала наблюдать за угасающим светом. С тех пор
как она услышала, как Гедеон играет на рояле, прошло совсем немного вре-
мени, но она успела проделать длинное путешествие, утомившее ее.

Ей хотелось спать, хотелось выбросить все из памяти. Но тут вошел
Гранди, и она вздохнула, прикусив губу. Она не хотела разговаривать.

Он сел на край кровати и, взяв ее руку скрюченными пальцами, стал
поглаживать. Она чувствовала, что он любит ее и беспокоится, и не могла
его обидеть.

- Как ты? - спросил он тихо.

- Хорошо, - ответила она, как отвечала доктору, и соврала обоим. Но
Гранди смотрел на нее, сострадая, его нельзя было обмануть, и она увиде-
ла, что он съежился, как от удара.

- Боже, зачем я разрешил ему переступить наш порог! - воскликнул он.
- Стоило мне увидеть его, и я уже знал, что так и будет. Я его предуп-
реждал, но ведь он самый...

- Не надо о нем говорить. - Марина прервала его резко, дедушкины
пальцы еще крепче сжали ее руку, и он тихо застонал. - Сейчас я хочу
спать.

Он посмотрел на нее и заботливо откинул ей прядь со лба.

- Ну конечно... - Он был одновременно и рад и обеспокоен. - С тобой
все в порядке? Может быть, мне посидеть здесь? Я устроюсь в кресле и бу-
ду сидеть тихонько, как мышь.

Она коротко рассмеялась.

- Нет, не надо, спасибо, Гранди.

Она поняла, что дед боится оставлять ее одну, это было видно по гла-
зам. Она вздохнула и погладила его по щеке.

- Я правда неплохо себя чувствую. Мне просто нужно заснуть. Доктор
дал мне таблетки.

- Да, он мне сказал. - Гранди еще колебался. - Он сказал, от головной
боли. Очень болит?

- Нет, больше не болит. Просто я хочу спать.

Конечно, им было о чем поговорить. Она так долго отсутствовала, и
женщина, в которую Марина вдруг превратилась, казалась ей почти незнако-
мой. Целый год она пробыла девочкой, полуребенком, и никто даже не на-
мекнул ей на истинное положение вещей.

Марина вспомнила миссис Робинсон и диковато засмеялась. Увидев, что
Гранди испугался, она объяснила:

- Бедная миссис Робинсон, как ей, должно быть, хотелось все это обсу-
дить. Она была просто молодец все эти месяцы!

Гранди нахмурился.

- Она очень добра. Все очень жалели тебя. Все оказались такими добры-
ми людьми, Марина.

- Да, так и есть, - и она вздрогнула. - Я понимаю и очень им благо-
дарна. Просто я представила себе, как тяжело было миссис Робинсон. Тут
такая потрясающая история, и невозможно ее как следует обсудить. - Она
помолчала. - Наверное, за моей спиной все-таки обсуждали. - Интересно,
что они думали? Например, о Гедеоне и... Нет, не надо об этом думать.
Марина почувствовала тошноту. В желудке чтото зашевелилось, комната пош-
ла кругом, и она закрыла глаза.

- Что с тобой? - спросил Гранди, забеспокоившись, и склонился к ней.

- Уходи, пожалуйста, - попросила она тонким голосом. - Уходи, мне на-
до уснуть.

Она очень любила Гранди, но теперь хотела остаться одна, потому что
только в одиночестве можно было спрятаться в беспамятство.

Ночью она проснулась. В комнате было совершенно темно, море хрипло
дышало и стонало в тумане, как больное животное. Марина лежала и дрожала
как от холода и вдруг услышала в темноте какое-то движение. Она подняла
голову и, вздохнув, спросила:

- Это Гранди?

Кто-то сидел в кресле, недалеко от кровати, она слышала чье-то дыха-
ние.

- Гранди, - еще раз окликнула она.

Марина уже знала, кто это, прежде, чем он встал и стало видно, нас-
колько он выше Гранди.

- Убирайся из моей комнаты! - зашептала она слабым голосом.

Он стоял, не произнося ни слова, но Марина видела, что он за ней наб-
людает, и ненавидела его всей душой.

- Убирайся! - На этот раз она сказала громче, пронзительным голосом,
и он подошел прямо к кровати, нависая над ней страшной угрозой. - Уби-
райся! - Она закричала так, что дверь распахнулась и в комнату, хромая и