них по дороге. В Сарае уже ждут жадные купцы-перекупщики. Давай! Давай!
Полон, обмороженный, слабый, пойдет за бесценок, а семью, - татарок своих, -
тоже надо кормить! Нещадно, с маху, бьет ременная плеть: "Бега-а-ай!". -
Спотыкающиеся, спутанные полонянники, втягивая головы в плечи, бредут через
сугробы, падают, встают, ползут на карачках, с хрипом, выплевывая кровь,
умирают в снегу. "Бега-а-ай!" гонят стада скотины. Громкое блеянье,
испуганный рев недоеных голодных коров, ржанье крестьянских, согнанных в
насильные табуны коней тонут в метельном вое и свисте. Обезножевшую скотину,
прирезав и тут же пихнув в сугроб, оставляют в пути. Волки, наглея, стаями
бегут за татарскою ратью.
метель.
ножевое острие. Наклоняется, спрятав нож и натужась, волочит под мышки комок
лохмотьев с долгими, набитыми снегом волосами, свесившимися посторонь! Баба!
Убеглая, видно! Без валенок, без рукавиц...
глаза.
конем. Яков, тоже оборуженный, держит одною рукой боевой топор и господинову
саблю, другою вцепляясь в развалы саней, пытается, щуря глаза, разглядеть
что-либо сквозь синюю чернь и потоки снежного ветра. Сани ныряют, конь, по
грудь окунаясь в снег, отфыркивает лед из ноздрей, тяжко дышит, в ложбинах,
где снег особенно глубок, извиваясь, почти плывет, сильно напруживая ноги.
белого дыма, чьи-то голоса не то воют, не то стонут во тьме.
голоса.
Ма-ахонькая!
дергает посторонь. Кирилл, нагнувшись, подхватывает едва видный крохотный
комочек обмороженного тряпья, кидает в сани. Конь - хороший боевой конь
боярина - идет тяжелою рысью, изредка поворачивая голову, дико глядит
назад...
снегом растирают обмороженных, вливают в черные рты горячий сбитень.
со сведенными судорогой скулами, молча и споро забинтовывает увечную руку
обмороженного мужика, а тот, кривясь от боли, скрипит зубами, и только
бормочет:
качаясь, держась за живот, старуха. Мечутся слуги.
выпитой наготе, потерявшую сознание беременную бабу. Голова на тонкой шее
бессильно свесилась вбок, тонкие, распухшие в коленах и стопах ноги,
покрытые вшами, волочатся, цепляясь, по земи, никак не влезают в корыто.
другое, ищет, кого бы послать на поварню.
вода?! - И он, забыв искать холопа, сам хватает ведро и, как есть без шапки,
несется за кипятком.
ножом черные неживые пальцы на ногах. Одна из подобранных женок вставляет
новые лучины в светцы. Кто-то из слуг раздает хлеб...
жене маленький тряпичный сверток. Мария, тихо охнув, опускается на колени:
девчушка, что нашли у околицы), открывает глаза, пьет, захлебываясь и
кашляя; тоненьким хриплым голоском, цепляясь за руки боярыни, тараторит:
дала, ото самой Твери бежу, где в стогу заночую, где в избе, где в поле, и
все бежу и бежу, - свойка у нас, материна, в Ярославли-городи!
прибавляет:
ведро кипятку и, коверкая губы, смотрит, не понимая, не в силах понять,
постичь. От самой Твери?! Досюда? Столько брела? Такая сила жизни!
лоснятся синие пятна, поднявшиеся уже выше колен, в паху и на животе. "Не
спасти!" - договаривает мать. У самой у нее черные круги вокруг глаз, и она
тоже смотрит на девочку безотрывно, стонно Стефану, шепчет про себя:
дитятей, но тут, ощутив смрад гниющего тела, не выдерживает, с жалким
всхлипом, не то воем, закрывает руками лицо и бросается прочь.
притолокою, вон из дверей. Она вовсе не замечает, с натугою одолев крутую
лестницу, что за нею топочут маленькие ножки, и в горницу прокрадывается
Варфоломей. Мария, в темноте уронив девочку на постель, долго бьет кресалом.
Наконец трут затлел, возгорелась свеча. И тут, оглянувши в поисках помощи,
она видит пятилетнего своего малыша, который глядит серьезно и готовно, и,
не давши ей открыть рта, сам предлагает:
поставца, - молоко, еще теплое. Очнется, дай ей! - И, шатнувшись в дверях,
уходит опять туда, вниз, где ее ждут, и где без хозяйского глаза все пойдет
вкривь и вкось.
ней и, остановясь близко-близко, начинает гладить по волосам.
придет! Хочешь, дам тебе молока?
как Варфоломей осторожно наливает густую белую вологу в глиняную чашечку и
медленно, боясь пролить, подносит ей. Девочка пьет, захлебываясь и потея.
Потом, отвалясь, показывает глазами и пальцем:
в молоко, кивает ей:
спадает, и тогда она начинает что-то понимать.
молча, утвердительно, кивает головой и говорит:
блестеть, жар подымается волнами.
маленький мудрый старичок, продолжая гладить девочку по нежным волосикам.
увидишь свет, Фаворский свет! - настойчиво повторяет он, низко склоняясь и
заглядывая ей в глаза. - Белый-белый, светлый такой! У кого нету грехов, те
все видят Фаворский свет!
шарить руками, вздрагивает еще раз и вытягивается, как струна.
чтобы закрылись.
пошевельнуть рукой) спрашивает хрипло:
вместе перед собою, начинает читать молитву, которую, по его мнению, следует
читать над мертвым телом:
спотыкается, чувствует, что надо что-то добавить еще, и говорит, чуть
подумав:
Маккэфри Энн
Бажанов Олег
Каменистый Артем
Ильин Андрей
Посняков Андрей
Афанасьев Роман