подъемлет меч только для расторжения оков, воюет - для мира и
покорять народы желает одною благостию, ключи сии будут тем более
драгоценны, что они не обагрены кровью. "Ваши храмы, законы и
самые обычаи, - продолжал он, - останутся неприкосновенны. Пища
кроткой души императора - благотворение. Первым доказательством
попечении его Варшаве есть уже то, что он освобождает ее от
постоя. Все войска расположены будут в окрестных селениях и на
полях около города; но дабы не обременить участи поселян,
городские жители постараются доставить войскам нужное
продовольствие. О сем сделаем особое постановление. Так действует
государь мой, - говорил генерал. - Мщение чуждо великой душе его.
Он не желает проливать кровь за кровь и платить разрушением за
разрушение; и для самых виновных отложил он суд свой, карая их
одною милостию". "Александр Первый хочет жить для Истории", -
прибавил дипломат Анштет - и все кончилось. Депутаты уехали,
назначив завтра в 10 часов собрание в замке Виланов. Ключи тотчас
отправлены были к государю с полковником Сипягиным, начальником
штаба по авангарду.
Мы пересекли все дороги из Варшавы и Модлина. Беспрестанно
приносят с передовых постов в квартиру генерала Милорадовича
чемоданы с письмами, отправленные по почте. Воинская осторожность
велит читать все, что пишется в Варшаву и из Варшавы. Много есть
писем из разных мест Франции, Италии и Германии. По надписям все
почти принадлежали знаменитой покойнице - большой французской
армии. Много в них есть смешного, жалкого. Вообще странно в
окрестностях Варшавы узнавать все сокровеннейшие тайны семейств,
живущих в Париже, Вене или Касселе. Есть много прекрасных писем.
Когда-нибудь я тебе пришлю их кучу. Между прочим, попались мне
целая любовная переписка одной Шарлоты, жительницы
Наполеонс-гиоге, что близ Касселя, с каким-то Людовиком,
капитаном Вестфальской гвардии. Перехватные письма и глаза
невидимок, которых рассылаем в разные стороны, доставляют нам
весьма нужные сведения: мы узнаем задушевные тайны наших
неприятелей. Недавно изумил я одного выходца из Модлина,
рассказав ему, сколько в крепости улиц, сколько ворот, имена тех
и других; сколько магазинов, с чем именно, чем они крыты; где
хранится порох, сколько каких войск и каких полков; сколько у них
колодцев, когда и в котором испортилась вода; в какие дни пекут
они хлеб и когда терпят большой недостаток в воде. Наконец
рассказал ему свойства коменданта, его занятия, его связи, - даже
имя любовницы eгo! - Все это узнается через некоторые посредства.
В войне необходимо иметь свои глаза и свои уши в стане
неприятельском: чем вернее видишь и слышишь, тем надежнее разишь.
Распознав места и выщупав силы неприятеля, почти можно ручаться
за успех.
Приметил ли ты, как мы, имея Варшаву центром, движением нашим
описывали около нее дугу, переходя из одного места в другое,
делая приготовления, скрывая намерения свои и в город не вступая.
Так ходит темная буря над селами и пугает земледельцев, грозя
рассыпать губительный град. Австрийцы уже давно выступили из
Варшавы; а мы еще не занимаем ее. "Для чего же мы медлим, скоро
ли вступим? Или еще не решена судьба Варшавы? Что будет с нею?" -
так все спрашивали, и никто не отвечал. "Что будет с Варшавою?" -
спрашивали у барона Анштета. "Один бог и Александр знает про то",
- отвечал он с таинственным видом. Поляки все это знали,
чувствовали и трепетали. Они видели, что мрачная туча носится над
их головами, и не знали, благотворительным ли дождем, или
палящими молниями разрешится она. Вчерашний день облегчил их от
тяжкого бремени сомнений. Все это делано было, однако ж, очень
кстати; ибо страх над волнующимися умами народа имеет действие
стужи, сжимающей бурные волны рек и озер. Между перехваченными
письмами нашли мы одно, в котором уведомляли, что весь арсенал
Варшавский роздан народу. К чему бы, например, это? Теперь ведено
сносить, и сносят все это оружие в Виланов. Офицеры наши не иначе
могут въезжать в Варшаву, как по билетам, и то с строжайшим
запрещением в ней ночевать. Впрочем, Варшава, как говорят, очень
нам рада и гораздо охотнее желала бы иметь войска наши в себе,
нежели около себя. Но покуда отпрошусь в Варшаву, спешу осмотреть
прекрасный здешний замок.
Древний замок короля Собиеского, который в 1683 г. выручил
осажденную турками Вену. Теперь принадлежит он молодому
Станиславу Потоцкому, Это подлинно королевский замок! Какое
величие в расположении, в зодчестве, в уборах! Стенная живопись
прекрасна. Лепной работы множество. Две больших галереи наполнены
картинами, в числе которых есть прекрасные, драгоценные, наприм.:
Пуссеневы сельские виды; все семейство Собиеского; сам он на
коне. Прелестная Собиеского жена представлена здесь в разных
видах: в одном месте видишь ее прекрасною пастушкою, сидящей над
чистым ручьем и в зеркале вод поправляющею свой цветочный наряд;
в другой картине видите вы ее прелестным ангелом, летающим под
голубыми небесами. Жаль, что нет здесь картины, представляющей
самого Собиеского в торжественный час освобождения Вены. Здесь
более всего портретов. Прекрасные женские лица стоят подле
усатых, железными латами покрытых и лаврами увенчанных поляков. В
таком наряде они были героями. Вместе с латами и кунтушами[23]
сложили они с себя древнее мужество и твердость душ.
Обширный, садами окруженный и гуляньями наполненный город. Летом
может она назваться цветущею. Есть много огромных палат, дворцов;
но мало таких, которых бы наружность поражала блеском и
великолепием. Следы времени не заглаживаются здесь стараниями
людей. Одно только мирное время сзывает искусства для украшения и
обновы городов; а Варшава с давних уже лет, как древо на высокой
скале, была жертвою бурь и непогод. Лучшие трактиры: Виленский,
Гамбургский, Английский и Дрезденский. Все знатные оставили
столицу, хотя русские и вошли в нее как друзья. Днем народ
толпится на площадях; по вечерам пустота и уныние пугают на
улицах.
Сипягин возвратился с Владимиром на шее[24]. Его служба достойна
сей награды. Государь восхищен был сдачею Варшавы. Он обнимал
Князя Светлейшего - войска кричали: ура! - генерал Милорадович
получил вензелевые изображения имени государя на эполеты, с
лестным правом находиться при особе его императорского
величества. Князь Светлейший сопроводил сей монарший дар
приятнейшим письмом, в котором, в свойственных красноречию его
выражениях, говорит между прочим, относясь к лицу генерала
Милорадовича: "Великие заслуги ваши столь много сблизили вас со
всеавгустейшим императором нашим, что сие даруемое им вам
преимущество, находиться при особе его императорского величества,
сделалось необходимым для вас и для него".
Напрасно ожидали мы отдыха в Варшаве: войскам ведено выступить в
поход; через три дня поспешим мы за ними. Расстаться с Варшавою,
не насладясь ее удовольствиями, это все равно что в жаркий день
только прикушать воды из студеного колодца и, не утоля палящей
жажды, идти далее в знойный путь.
Вчера генерал Милорадович с великолепным конвоем проезжал
Варшаву. Народ теснился в улицах и кричал ему: "Виват!" Приятно
было видеть, что в домах, на улицах и рынках все было покойно;
никакие занятия, работы и упражнения не прерывались. Сами жители
сознаются, что при французах, приятелях их, не так было.
Известный дарованиями своими действительный (датский советник
Фукс[25] написал по случаю занятия Варшавы несколько следующих
строк:
"И так паки повергает Варшава главу свою к стопам Августейшего
Александра Первого. Герцогство Варшавское принадлежит России. Те
же ключи, которые поднесены были некогда бессмертному Суворову,
подносятся ныне знаменитому сподвижнику Италийского Милорадовичу.
Суворов, приняв их, возблагодарил бога, что не орошены они были
кровию, и Милорадович, по полям, трупами усеянным, по кровавым
токам туда притекший, приемлет ключи сии с такими же теплыми ко
всевышнему молениями. Век Екатерины сливается с веком Александра,
и пророчество великого мужа свершается. Суворов сказал:
"Милорадович будет славным генералом!"
Корнев Павел
Шилова Юлия
Березин Федор
Круз Андрей
Шилова Юлия
Никитин Юрий