ночью, старый степняк Хилла в степи - дома.
особое счастье в несчастье. Нуждаясь в утешении, Хилла разогнулся и стал
считать удачи последних дней. На тропе росский самострел убил лошадь сына
хана. Хилла был рядом. Будь самострел насторожен чуть-чуть иначе, Хилла
потерял бы свою лошадь. После сожжения росских идолов Хилла шел пешком,
сын хана взял его лошадь. Тонкая стрелка ужалила ханского сына, и Хилла
опять сел в свое седло. Когда в поле росская конница ударила, Хилла,
оказавшись крайним в строю, был отброшен к лесу, иначе ему бы не уйти. Три
раза Хилла имел счастье в несчастье. Он еще будет жить. Теперь он сумел
найти следы конных. Следы шли от реки. Хилла был уверен, что именно здесь
хан вел свой род. Нужно ехать против следов.
глаз. Это не степь. Новый хан захочет, чтобы его полюбили. Он раздаст
пережившим поход имущество и скот погибших, отдаст жен, детей, чтобы было
кому позаботиться о слабых. Росские побили родовичей Хиллы, зато теперь у
него будет много жен и послушных детей, много лошадей, баранов, коров.
Быть счастливым в общем несчастье - великое благо. Хилла даст Хавру быка,
корову, овцу, барана, жеребца. Всех - черной масти. Хавр любит кровь
черных животных, она ярче и гуще другой.
не умели ходить в лесах. Что-то зашуршало, затрещали сучья. Лошадь Хиллы
рванулась.
нападать на живого человека, на живую лошадь...
он потянул за повод.
рекой. Спуск. Да, он не ошибся. Хавр велик.
камыш-редник на песчаной отмели. У Хиллы не было с собой бурдюков. Он
потерял свои бурдюки. Нужно пару на каждого всадника. Так хазары
переправлялись через Днепр, где от берега до берега больше одного
фарасанга*, где человек на другом берегу кажется сусликом, лошадь -
кошкой. А-а, до Днепра Хилла сделает себе новые бурдюки.
трепля коня по шее. - Идем, идем!..
Вперед, вперед! Конь сторожко переступил, остановился в реке, но,
почувствовав твердое дно песчаной отмели, послушно пошел. Камыш тревожно
зашелестел. Войдя по грудь, конь остановился, натянул повод, прося воли.
Хилла позволил коню сделать глоток-другой. Сам Хилла решил напиться только
после переправы, хотя и его сжигала жажда. Никогда Хилле не приходилось
переправляться ночами. Он не умел плавать, конь умел, конь вывезет. Там -
степь, здесь - росские.
поплыл. Хилла соскользнул влево. Течение неслось с правой стороны и могло
затащить Хиллу под брюхо коня. Хилла вцепился в холку. На коня - вся
надежда.
не хотелось. Берега он не видел. Реке не было конца. Конь ударил передними
ногами, вода вспенилась. В отчаянье Хилла приподнялся, опираясь на холку.
И почти сразу конь достал дно. Измученный, обессиленный Хилла едва смог
лечь животом на седло. На берегу он вспомнил, чего испугался конь. Это
было лошадиное брюхо, над которым торчала нога в сапоге. В таком же, какие
носил сам Хилла. И спасшийся вознес бессловную благодарность Хавру: другой
погиб в проклятой реке, не Хилла!
рассказал короткую, как смерть, историю гибели хана Эгана-Саола и тех, кто
был с ним.
Хиллы, на редкую бороду, которая росла только по челюсти. Узкие глаза
дурного вестника прятались в веках-щелках и казались закрытыми. Рот, как
прорубленный, был заботливо сморщен, и губы едва шевелились. "Жадный к
добыче, скупой в бою", - невольно определил Суника-Ермиа характер
ничтожного человека. С его висков не падали нарочно спущенные прядки
волос. Родович Эгана-Саола был поклонником Хавра, язычником.
что славяне нападут на обоих его друзей. Он сам нарочно остался сзади. Он
выжидал, когда схватки со славянами, истощив, ослабив друзей-ханов,
сделают его самого первым. Суника-Ермиа вступит в славянскую землю
сильнейшим, и он, а не Шамоэл-Зарол, не Эган-Саол, получит настоящую цену
победы. Сегодня днем загорелась степь. Теперь пришла весть об истреблении
воинов Эгана-Саола...
подробности поражения, запинаясь, как сытая курица, лениво клюющая зерно,
рассыпанное небрежной рукой.
славянской сабли. Нет, не лжет...
принесли Закон с берегов Серединного моря. Хакан принял Закон, его воле,
его примеру последовали лучшие люди. На их тела и на тела их детей
проповедники Закона наложили знак союза. Низкие люди, как этот ничтожный,
продолжали держаться старого Хавра. Учителя Закона советовали хакану не
спешить, они хитроумно нашли сходство между Яхве и Хавром. Пусть истину
знают высшие, простым довольно ее отражения. Старый отец Суники
предсказывал бедствия хазарам. Они раздвоились. Отныне у знатных другой
Закон, другой обычай, чем у простых. В разделении заложена гибель
народа...
маслом-нафтой, которое доставали у персов. Огни колебались, искажая лицо
Хиллы. Яхве жесток, мстителен, он тысячами тысяч уничтожал своих врагов.
Враги Яхве - все, кто не принял его Закона, кто не носит на теле знак
союза. Темные хазары - тоже враги Яхве. Хан сделал движение, будто
отмахиваясь от мухи. Согнувшись, Хилла попятился к выходу. Суника-Ермиа не
успел додумать свою думу, в седмисвечнике не успели нагореть фитили, как в
шатер проникли другие вестники другой гибели: меч Яхве рукой славян
поразил также и хана Шамоэла-Зарола.
мертвецом спавшего на воеводской постели. Славяне зовут в рога иначе, чем
хазары. И все же ухо чувствовало, что только к общему сбору может созывать
чередование протяжных и коротких вскриков. И шум был у брода, и громкие
голоса. Почему не рождаются воины с глазами совы!
выстрела были разложены длинные лестницы, шесты, бревна, канаты. Там же
стояли подобия длинных корыт, сплетенные из ветвей, высотой больше
человеческого роста. Накрывшись таким корытом, сразу человек двадцать
могут вплотную подойти к тыну, не боясь стрел и камней. Кучами лежали
щиты, которыми могли защищаться три и четыре бойца. На месте была и
решетчатая башня из бревен на тележных колесах. С нее, если подкатить к
слободе, хазары смогут бить стрелами. Щерб похвалился перед Круком,
обещаясь отбить натиск. Слободу ждала скорая гибель.
хазарина не оставалось на лесном берегу Роси.
врезать лапу так плотно, чтобы одна тесина держалась в другой, как сук на
породившем его стволе. Хазарский осадный припас был связан сыромятными
ремнями, и на берегу тухло разило сыромятиной. Казалось, что и от самих
хазар тянет терпко-кислая вонь.
людьми. Утром, когда росское войско вышло к слободе, из хазарского стана к
Роси поехали конные, небольшим числом, без доспехов, без шлемов. На том
берегу хазары стали звать на переговоры. Один из них, дойдя до середины
брода, кричал по-росски:
вслед за первыми перешли Рось.
заговорил:
по закону Яхве, хочет уйти с миром обратно в степи. - При этих словах
встал пожилой хазарин, одетый в длинный кафтан блестящей ткани, расшитый
золотыми нитками. Он кивнул головой в черной шапочке, торжественно поднял
руку к небу и приложил ладонь к сердцу.
Всеслава, в котором сумел угадать равного себе, произнес несколько слов.
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Акунин Борис
Никитин Юрий
Грабб Джеф
Шилова Юлия