вернейшего успеха в деле своем прибегнули к оружию, и Папа отпускал грехи
всякому, кто под знамением креста лил кровь упрямых язычников на берегах
Двины. Ежегодно из Немецкой земли толпами отправлялись туда странствующие
богомольцы, но не с посохом, а с мечом, искать спасения души в убийстве
людей. Третий Епископ Ливонский, Альберт, избрав место, удобное для
пристани, в 1200 году основал город Ригу, а в 1201 Орден Христовых воинов,
или Меченосцев, которым папа Иннокентий III дал устав славных Рыцарей
Храма, подчинив их Епископу рижскому: крест и меч были символом сего
нового братства. Россияне назывались господами Ливонии, имели даже
крепость на Двине, Кукенойс (ныне Кокенхузен), однако ж, собирая дань с
жителей, не препятствовали Альберту волею и неволею крестить
идолопоклонников. Сей хитрый Епископ от времени до времени дарил Князя
Полоцкого, Владимира, уверяя его, что немцы думают единственно о
распространении истинной Веры. Но Альберт говорил как Христианин, а
действовал как Политик: умножал число воинов, строил крепости, хотел и
духовного и мирского господства. Бедные жители не знали, кому
повиноваться, Россиянам или Немцам: единоплеменники Финнов, Ливь, желали,
чтобы первые освободили их от тиранства Рыцарей, а Латыши изъявляли
усердие к последним. Наконец Князь Владимир объявил войну опасным
пришельцам: осаждал Икскуль и не мог в 1200 году взять Кирхгольма, ибо
Россияне, искусные стрелки, по сказанию Ливонского древнего Летописца, не
умели действовать пращою; хотя и переняли сие орудие у Немцев; но, худо
бросая камни, били ими своих. Владимир снял осаду - услышав, что многие
чужеземные корабли приближаются к берегам Ливонии - и Двиною возвратился в
Полоцк. Флот, испугавший Россиян, был Датский:
Ливонскую; пристал к Эзелю, хотел основать там крепость, но вдруг,
переменив мысли, удалился, отправив в Ригу Лунденского Архиепископа,
знаменитого ученостию Андрея, который в сане Римского Посла должен был
способствовать успехам Католической Веры в сих пределах. Скоро большая
часть жителей крестилась: ибо они видели, что их ничтожные идолы,
разрушаемые секирами Христиан, не могли защитить себя.
жребий, какую Веру принять им, Немецкую или Русскую, и согласно с волею
судьбы избрали первую. Впрочем, они долго еще с некоторою благодарностию
хранили в памяти имена ложных богов: Перкуна, или громовержца, Земинника,
или дарователя земных плодов, Тора, или северного Марс, и проч. Ливь и
Чудь назвали самого Творца вселенной именем главного их идола, Юммала,
были уже Христианами, но ходили еще молиться в леса священные, приносили
жертвы древам, ежегодно торжествовали праздник усопших с обрядами
язычества и клали в могилу оружие, пищу, деньги, говоря мертвому:
над тобою, а будут твоими рабами!" Сей бедный народ в течение веков не
забывал насилия своих жестоких просветителей! - Довольный услугами
Рыцарей, Епископ Альберт уступил им третию часть покоренной Ливонии;
старался более и более утверждать там свое владычество; выгнал Россиян из
укрепленного замка Кукенойса, принудив Удельного Князя Двинского, именем
Всеволода, быть данником Рижской Церкви. Сей Князь, женатый на дочери
одного знатного Литовца, господствовал в Герсике (нынешнем Крейцбурге): он
делал много зла не только Немцам, но и Россиянам, свободно пропуская
Литовских грабителей чрез Двину и доставляя им съестные припасы. Епископ
Альберт сжег столицу Всеволода, пленил его Княгиню, многих жителей и с тем
условием возвратил им свободу, чтобы сей Князь отказался от союза с
Литовцами и навсегда подарил свою область Богородице, то есть Епископу.
торжественно назвал Альберта отцом; признал себя его Наместником в
Герсике! Но северная часть Ливонии оставалась еще независимою от немцев:
там хотел господствовать храбрый Мстислав Новогородский. Взяв меры для
безопасности границ своих, укрепив южные новыми городами и поручив
охранять Великие Луки брату, Князю Владимиру Псковскому, он ходил с
войском (в 1212 году) на западные берега Чудского озера собирать дань и
смирять непокорных; осаждал крепость Медвежью Голову, или Оденпе, и взял с
жителей 400 гривен ногатами или кунами. Немецкий Летописец прибавляет, что
Князь Новогородский, крестив тогда некоторых язычников, обещал прислать к
ним своих Попов, но что Альбертовы Миссионарии предупредили Россиян и
скоро ввели там Веру Латинскую.
случае, принадлежащем вместе и к церковной и к светской Истории нашего
отечества. В 1212 году Новогородцы, недовольные Святителем Митрофаном, без
всякого сношения с главою Духовенства, Митрополитом Киевским, изгнали
своего Архиепископа и выбрали на его место бывшего знаменитого гражданина,
Добрыню Ядренковича, который незадолго до того времени ездил в Царьград и
постригся в монастыре Хутынском, основанном в конце XII века Св.
Варлаамом, близ Волхова. Так Новогородцы судили и Князей и Святителей,
думая, что власть мирская и духовная происходит от народа.
Россиян в делах Веры. Подвиги Мстислава. Строгость Ярославова. Голод в
Новегороде. Славная битва Липецкая. Великодушие Мстислава. Епископ Симон.
свободу Князьям Рязанским, всем их подданным и Епископу Арсению. Великое
Княжение Суздальское разделилось тогда на две области: Георгий
господствовал в Владимире и Суздале, Константин в Ростове и Ярославле; оба
желали единовластия и считали друг друга хищниками. Братья их также
разделились: Ярослав-Феодор, начальствуя в Переяславле Залесском, взял
сторону Георгия, равно как и Святослав, получив в Удел Юрьев Польский;
Димитрий-Владимир остался верным Константину. Ростовский Князь обратил в
пепел Кострому, пленил жителей; Георгий два раза приступал к Ростову и,
заключив весьма неискренний мир с Константином, выслал Димитрия из Москвы.
"Даю тебе (сказал он) южный Переяславль, нашу отчину; господствуй в нем и
блюди землю Русскую". Димитрий, как бы предчувствуя бедствие, неохотно
поехал в сей Удел, некогда знаменитый и столь любезный для его деда;
женился там на племяннице Всеволода Чермного и, едва отпраздновав свадьбу,
долженствовал сразиться с Половцами; не мог одолеть варваров и, плененный
ими, был отведен в вежи. Он года чрез три освободился и княжил после в
Стародубе на Клязьме.
впрочем не имевший доброй славы братьев своих: ни кротости Романовой, ни
твердости Давида, ни воинской доблести Мстислава Храброго. Всеволод
Чермный, желая один начальствовать в южной России и не боясь уже никого по
смерти Великого Князя, изгнал сыновей и племянников Рюриковых из Уделов
Киевской области. К сему насилию он прибавил клевету: "Вы (говорил
Всеволод) хотели овладеть Галичем, возмутили там народ, повесили моих
братьев как разбойников; вы гнусным злодеянием посрамили имя отечества!"
Изгнанники, удалясь в область Смоленскую, требовали защиты от Мстислава
Новогородского. Сей мужественный Князь был тогда стражем северо-западной
России: с одной стороны тревожили оную Литовцы, с другой - властолюбие
Немцев угрожало ей великими опасностями. Первые дерзнули ворваться в самый
Псков, который жители - изгнав Князя своего, Владимира Мстиславича, за его
дружескую связь с Рижским Епископом - ходили тогда в Чудскую землю для
собрания дани. Литовцы не могли завладеть городом, но выжгли его и
разорили окрестности. Мстислав Новогородский дал Псковитянам иного Князя,
своего племянника двоюродного, Всеволода Борисовича, а Владимир удалился в
Ригу, будучи верным союзником Ордена и тестем Епископова брата, Дитриха.
Принятый им как друг и свойственник, он имел случай оказать Немцам важную
услугу. Современный Летописец Ливонский рассказывает, что Князь Полоцкий,
Владимир, желая объясниться с Епископом Альбертом, назначил ему свидание
на берегу Двины; близ нынешнего Крейцбурга. Альберт приехал туда с
Рыцарями, старейшинами ливонскими, купцами Немецкими и с Владимиром
Мстиславичем. Князь Полоцкий говорил Альберту, чтобы он не тревожил
язычников и не принуждал их креститься; что Немцы должны следовать примеру
Россиян, которые довольствуются подданством народов, оставляя им на волю
верить Спасителю или не верить. "Нет! - ответствовал с жаром Епископ:
папе!"
также изготовились к битве; но Владимир Мстиславич встал между ими, молил,
убеждал и сделал наконец то, что Князь Полоцкий, отдавая справедливость
неустрашимости Рыцарей, совершенно уступил им всю южную Ливонию. Сей Князь
чрез несколько лет думал поправить свою ошибку и выгнать Немцев; но упал
мертвый в самую ту минуту, как хотел сесть на ладию и плыть к устью Двины,
чтобы осадить Ригу. Господствуя в южной Ливонии, Рыцари желали покорить и
северную, вместе с Эстониею: узнав, что отряды их грабят тамошних жителей,
Мстислав Новгородский собрал 15000 воинов; вместе с Князем Псковским и
Давидом Торопецким, братом своим, выступил в поле; доходил до самого моря.
Не встретив нигде Немцев, которые заблаговременно ушли назад в Ригу, он
требовал дани с Чуди, осаждал Воробьин, или Верпель, взял с граждан 700
гривен ногатами и разорил многие окрестные селения. Сия западная часть
нынешней Эстляндской Губернии находилась тогда в цветущем состоянии;
земледельцы жили в изобилии, и деревни были хорошо выстроены; к несчастию,
Альбертовы Рыцари скоро огнем и мечом опустошили всю Эстонию.