тем, который искони называется "Воротами народов". Он тянется по равни-
нам к югу от Каменного пояса и к северу от Абескунского моря. По этому
пути некогда прошли из восточных степей воинственные хун-ну, почтенные
предки монголов, и потрясли ужасом западные народы.
степных просторах тропу, протянувшуюся через великие "Ворота народов".
Всюду можно заметить брошенные в давние времена стоянки по валяющимся
осколкам побитой разрисованной посуды. Далеко на краю небосклона, точно
сигнальные вехи, видны синие курганы, где похоронены неведомые багатуры
неизвестных племен... Мир их праху!"
шествие войска было торжественным и величественным и не столь мучи-
тельным, каким оно стало теперь. Когда же настали знойные дни, когда под
лучами палящего солнца земля стала высыхать и трескаться, тысячи двигаю-
щихся вперед коней и людей начали взбивать облака пыли, закрывшей все
небо. Эта тонкая густая пыль совершенно застилает солнце, так что стано-
вится темно, как ночью. В нескольких шагах уже нельзя узнать человечес-
кое лицо. Все всадники должны твердо сохранять свое место и в десятке и
в сотне, потому что, если немного отойти в сторону, можно потеряться в
толпе, как в камышах, и придется несколько дней искать свой отряд.
войска в полумгле, в клубах взвивающейся пыли, когда кругом видны только
тени коней и людей... Никто не промолвит ни слова. "О чем говорить, все
уже сказано и все известно!" Да и говорить трудно: пыль проникает и в
горло, и и нос, и в грудь. Люди стали плохо видеть, оглохли и думают
только об остановке, чтобы выпить чашу холодной воды, чтобы стряхнуть
одежды, чтобы прохладный ночной ветер унес пыль, чтобы снова показалось
синее, безмятежное небо...
ветлами. Длинный лагерь растягивается по обоим берегам. Пылают тысячи
костров, кажется - вся степь загорелась. Люди кричат, кашляют, поют,
уводят коней и верблюдов в степь, чтобы пустить их пастись на свободе.
Слабый ветерок уносит облака пыли от лагеря, и, наконец, поздней ночью,
доносится легкий аромат степной полыни...
верблюд. Из люльки с трудом вылезают факих Хаджи Рахим и старик На-
зар-Кяризек, разминая затекшие, одеревеневшие члены. Они долго выбивают
из плащей густо насевшую пыль. Напрасное старание! Они бросают плащи на
землю и рады, что вблизи горит костер, что на огонь уже поставлен закоп-
телый котел, что можно растянуться на земле, что над головой уже темнеет
беспредельное небо.
дай-багатура, говорит ему длинные почтительные приветствия и возвращает-
ся от него с горшком рисовой или мясной похлебки; иногда он сам печет в
золе лепешки или жарит над угольями узкие ломтики мяса, добытого неведо-
мыми путями. При этом он без конца рассказывает сказки или поет разби-
тым, дребезжащим голосом старинные кипчакские былины.
старается записать все, что видит или слышит, беседуя с кем-нибудь из
начальников или простых воинов. Он заметил, что великий советник Субу-
дай-багатур не всегда едет вместе со своим туменом, не всегда прячется в
своей железной колеснице. Часто он уезжает в сопровождении охранной сот-
ни в сторону от главного пути. Иногда по нескольку дней не видно вовсе
монгольского полководца, который исчезает вместе с молодым джихангиром.
Вечером они внезапно появляются около назначенного заранее места оста-
новки. Хаджи.Рахим тогда идет к ним и записывает их замечания.
скоро будет вода и отдых, и движутся веселее. Караван-баши посылает раз-
ведчиков, которые исчезают с утpa, унесясь на легких конях. Они находят
ровную площадку н подают знаки издали, поднявшись на холм, поворачивая
коня то вправо, то влево, то кружась по два-три раза; все это имеет осо-
бое, понятное воинам значение.
вьюки. Уводят в степь освобожденных от поклажи животных. Здесь они всю
ночь медленно бродят, останавливаются около кустов "колючки", хватая ее
своими жесткими губами. Особые, обозные верблюды подвозят заготовленный
заранее в пути хворост. Рабы разводят костры, ставят на них большие ки-
тайские бронзовые котлы на трех ножках. Из кожаных бурдюков в котлы на-
ливают воду, туда же крошат мясо, насыпают рис.
дай-багатура. Каждый отряд должен идти своим путем, не смешиваясь с дру-
гими, иметь свой лагерь. Вокруг стоянки Субудай-багатура располагаются
только его личная тысяча "бешеных" и далее, по степи, воины его тумена.
похлебку и кто что сумел достать. Они располагаются вокруг костров, рас-
тянувшись на войлочных попонах. Их стреноженные кони пасутся невдалеке в
степи. Кони сами себе находят корм, объедая неприглядные растения и вы-
бивая копытами корни. Они так неприхотливы в еде, что на них можно прое-
хать, не боясь, через вселенную.
щий возглас:
два-три дня будет остановка и отдых. В шатрах разостланы войлоки и ков-
ры, брошены шелковые подушки. Быть может, предстоит совещание ханов или
готовится праздничная облавная охота.
лепительный Бату-хан, с ним Субудай-багатур и их отборные нукеры.
перед Бату-ханом. Субудай всегда заметит непорядки, скажет тихо нес-
колько слов, после чего куда-то скачут сломя голову всадники, кого-то
тащат, где-то слышны отчаянные крики...
дей, его мысли заняты великими планами, он любит говорить только о буду-
щем. Когда оба полководца, молодой и старый, входят в желтый шелковый
шатер, там уже должен быть готов обед. "Расстилатель скатерти" и "пода-
ватель" стоят почтительно, сложив руки на животе, ожидая приказаний.
Обед проходит торжественно. Три главных шамана сидят тут же, бормоча
вполголоса благоприятные заклинания...
ту-хана идет особый караван в пятнадцать рослых тангутских верблюдов.
Они желто-серые, с сединой, полудикие и свирепые, но очень сильные и
скороходные, и во время стремительных переходов Субудай-багатура почти
никогда не отстают.
ряде. Это его семь прекрасных жен. Они были отобраны перед походом еще в
Сыгнаке из сорока жен Бату-хана его мудрой матерью Ори-Фуджинь, которая
сказала сыну:
род пришлет тебе в дар свою самую блистательную и в то же время самую
коварную женщину, чтобы погубить тебя. Вспомни судьбу твоего деда. Свя-
щенного Правителя, Ему в шатер привели тангутскую царевну, и она его из-
ранила, ускорив смерть Величайшего. Не доверяй чужим уговорам, остере-
гайся вражеских даров! Как на небе ночью на Повозке вечности светится
семь звезд, так и тебе в пути будут верно и преданно светить, принося
счастье и радость, семь лучших красавиц, которых я сама выбирала.
ром.
полководцем и сказал:
мне объяснил, что Искендер Двурогий во время походов никаких жен с собой
не возил, а все его заботы были только о разгроме встречных народов...
коренного персидского царя Дария, Искендер заболел от отравы и умер мо-
лодым... Да сохранят тебя от этого небожители!
полная забот о твоем ослепительном сыне, пожелаешь, чтобы вместе с ним
ехали хотя бы все сорок жен его прекрасного питомника радости, то в моем
отряде они будут так же неприкосновенны, как в твоем улусе, никогда не
отстанут и ни одна не потеряется. Твое приказание - кремень, я только
искра, которую ты выбиваешь. Если джихангир, занятый военными заботами,
не хочет сейчас видеть свое блистательное созвездие, может быть, он по-
желает увидеть его в пути. Но тогда звезды будут далеко. Предусмотри-
тельнее взять их с собой!
коснулись покрытых пылью замшевых сапог сына:
вушка, которую зовут "Утренняя звезда", Юлдуз... Субудай-багатур, ты мне
ее разыщешь!
вушек по имени Юлдуз. Всех их, трепещущих от страха, привели к Бату-ха-
Дальский Алекс
Василенко Иван
Перумов Ник
Флинт Эрик
Орлов Алекс
Грабб Джеф