вожак. Мы сумеем победить пожирателей людей.
они удалялись от стада, они старались насколько возможно ублажать мамонтов,
собирая для них корм, и Нао время от времени разговаривал с ними тихим
голосом. Однако, отойдя на некоторое расстояние, мамонты заколебались.
Чувство ответственности перед стадом возрастало у них с каждым шагом. Они то
и дело останавливались, поворачивая головы к западу. Сын Леопарда подошел к
вожаку, обнял своего союзника за хобот и сказал:
они больше не осмелятся бродить вокруг лагеря.
покинутое им стадо. Нао знал, что кзаммы спрятались в нескольких полетах
копья, и не мог отказаться от нападения. Он скользнул в траву в
сопровождении Нама и Гава. Просвистели дротики. Кзаммы поднялись над
зарослями, чтобы лучше метить в противника. Нам издал протяжный, призывный
клич. Вожак мамонтов, казалось, понял. Он громко затрубил, сзывая все стадо.
Затем в сопровождении двух других вожаков устремился на пожирателей людей.
дротиками в правой бросились вперед. Испуганные кзаммы спрятались в
зарослях. Ярость охватила мамонтов; они напали на беглецов, будто перед ними
был носорог. С берега Большой реки бурой массой двигалось стадо. Земля
дрожала от их топота. Волки, шакалы, козы, олени, лошади, кабаны бежали, как
от потопа.
воя от ужаса, но мускулистый хобот уже изогнулся, чтобы схватить его; он
подбросил человека на десять локтей вверх, а когда тот упал, мамонт
большущей ногой раздавил его, как насекомое. Вслед за первым погиб,
разорванный клыками, второй кзамм. Третий извивался и выл, поднятый в воздух
могучим хоботом. Между тем приблизилось все стадо. Оно, как наводнение,
поглотило равнину; земля колыхалась и вздымалась, как чья-то широкая грудь.
Все кзаммы, находившиеся между берегом реки и вершиной холма, были
растоптаны и превратились в кровавую грязь. Только тогда ярость мамонтов
стала утихать.
остановились со сверкающими еще глазами, тяжело дыша.
опасаться их козней. Они навсегда отказались от преследования уламров; они
несли своей орде поразительную новость - рассказ о союзе людей Севера с
мамонтами, легенду, которая будет повторяться бесчисленными поколениями.
прекрасна. От хорошего корма мощью наливалось их тело, обильная пища ждала
их при каждом повороте реки: в болотной тине, в черноземе равнин, в чаще
густых лесов.
всюду обеспечена победа. Сознание своего могущества сделало их миролюбивыми.
Тысячелетняя привычка определяла строгий порядок их стада, походный строй,
помогала им находить наилучшие пастбища, согласовывала все их действия. Они
обладали утонченным зрением, чутким обонянием, острым слухом.
свободно передвигались по земле, как и по воде.
деревья, месить землю - для всего этого им служил орудием хобот, который мог
обвиваться, как змея, душить, как медвежьи лапы, и работать не хуже
человеческих рук. Их бивни рыли землю, одним ударом своей ноги они могли
раздавить льва.
принадлежало мамонтам. Кто мог нарушить их покой? Кто мог помешать их
размножению?
гудела земля под их ногами, с гордостью смотрел на стадо, растянувшееся
вдоль реки под осенними ветвями; при их приближении все животные убегали, а
птицы, чтобы лучше их рассмотреть, спускались с неба или взлетали над
камышами.
воспоминание о Гаммле, Нао был бы не прочь, чтобы они продолжались вечно.
Теперь, когда он узнал мамонтов, он находил их менее жестокими, более
справедливыми, чем люди. Их предводитель не был, как Фаум, страшен даже для
своих друзей, он вел стадо без угроз и без вероломства. Ни один из них не
был так жесток, как Аго и его братья.
Подняв хоботы, они оглушительно трубили, приветствуя рождение дня. Резвясь,
они гонялись друг за другом по излучинам реки, затем собирались группами,
взволнованные простой глубокой радостью жизни, и принимались за пищу; не
спеша и без труда выкорчевывали корни, срывали свежие стебли, траву, грызли
каштаны и желуди, пробовали маховики, сморчки. Наевшись, спускались всем
стадом к водопою. Тогда их масса становилась более плотной и более
внушительной.
двигаются они вдоль берега реки.
целые ямы, их уши казались гигантскими летучими мышами, вот-вот готовыми
улететь; гибкие, подвижные хоботы походили на стволы ракитника, покрытые
грязноватым мохом; клыки, гладкие и сверкающие, напоминали рогатины.
расстилалась кровожадная ночь, огонь становился ярче. Уламры давали ему
обильную пищу. Он жадно поглощал сосновые сучья, сухие травы; задыхался,
грызя иву; его дыхание становилось едким, когда он поглощал сырые стебли и
листья.
громче, он высушивал и согревал холодную землю и прогонял мрак на тысячу
локтей. Привлеченный запахом поджариваемых каштанов, корней и мяса, большой
мамонт часто приходил посмотреть на огонь. Животное стало привыкать к нему,
наслаждалось его лаской и светом, устремляя на него свои задумчивые глаза.
Мамонт следил за движениями уламров, когда они бросали ветки и злаки в алую
пасть костра. Быть может, он чувствовал смутно, что род мамонтов был бы еще
сильнее, если бы мог пользоваться огнем.
принюхиваясь к дыханию, исходящему от этого животного с меняющимися формами.
Он остановился и долго стоял неподвижно, похожий на сланцевую скалу; затем
схватил хоботом большую ветку, подержал ее в воздухе и, наконец, бросил в
пламя. Она вызвала полет искр, затем затрещала, засвистела, задымилась и, в
конце концов, вспыхнула.
хобот к нему на плечо. Нао не двинулся. Охваченный изумлением и восхищением,
уламр подумал, что мамонты умеют поддерживать огонь, как и люди, и спрашивал
себя, почему же тогда они проводят ночи в холоде и мраке?
им собирать запасы дров, кормил огонь с неменьшей ловкостью и осторожностью,
чем люди, любил раздумывать при его пурпуровом или ярко-малиновом свете.
между мамонтом и уламрами. Он понимал теперь уже довольно большое количество
слов и жестов людей и приучил их понимать себя.
стада разошелся с путем, ведущим к становищу уламров. Река, которая до сих
пор текла на север, повернула на юго-восток. Так как стадо шло берегом реки,
то приходилось его покинуть. Нао забеспокоился - так радостно было жить
среди этих друзей, таких громадных и благожелательных. После спокойной,
безопасной жизни одиночество представлялось ему особенно страшным.
огромных болотистых лугах уламров ждали на каждом шагу всяческие напасти и
западни, суровость природы и коварство хищников.
он готов бы следовать за ними еще долгое время, но он должен вернуться и
увидеть Гаммлу на берегу Большого болота. Путь его лежит на северо-запад.
Почему мамонты не покинут берегов реки?
внимательно.
ведя за собой стадо вдоль реки. Нао принял это за ответ. Он сказал себе:
виду, Нао поднялся на холм. Он издали следил за вожаком, который принял его
так ласково и спас от кзаммов. На сердце у него было тяжело: печаль и страх
охватили Нао; и, глядя на северо-запад, на степь и на осенние заросли, он
почувствовал все ничтожество человека, и сердце его преисполнилось уважением
к мамонтам и их силе.
заросли, переходили холмы, отдыхали под защитой деревьев, в ущельях скал, в
расщелинах земли. Был грибной сезон. Все трое, зная, что грибы ядовиты и
могут убить человека так же легко, как змеиный яд, собирали только те из
них, о которых они знали от стариков, что они съедобны. Когда не было мяса,
уламры шли в те места, где водились белые грибы, лисички, сморчки, моховики,
Володихин Дмитрий
Куликов Роман
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Конан-Дойль Артур
Володихин Дмитрий