друга в объятиях, а враждующие половины без промедления последовали примеру
своего начальства.
антарктических станциях присутствуют только на фотографиях и на журнальных
страницах. И конечно, в мечтах.
-- произошла такая история. Сплю я в своем мешке и вдруг слышу сквозь сон...
женский смех! Считаю в уме до десяти, умножаю тринадцать на девятнадцать,
дергаю себя за уши, все равно -- женский смех. Ну, думаю, рехнулся.
Высовываюсь из мешка, чтобы попросить ребят сбегать за доктором, и вижу --
стоит в их окружении девушка, отбивается от комплиментов и хохочет. Протер
глаза, открыл снова -- та же девушка! Оказалось, что она, диспетчер
аэропорта из Т., элементарно обманула командира корабля сказала, что ей
велено сопровождать на станцию груз. Диспетчер -- лицо официальное, командир
поверил, ему и в голову не пришло, что девчонка просто-напросто решила
осуществить свою голубую мечту и побывать на СП. Она предполагала полчасика
побродить по льдине, сфотографироваться у торосов и улететь обратно, но, по
закону падающего бутерброда, началась пурга. Естественно, в Т. хватились:
исчез диспетчер! Обыскали все окрестности, перенервничали, извелись, думали
-- медведь скушал красавицу, а та ни жива ни мертва трое суток сидела на
льдине и трепетала при мысли о последствиях своего вояжа. И не зря. Когда
разъяренное начальство заполучило диспетчера обратно, оно немедленно... Что
сделало, кто угадает? Бесполезно, можете вывихнуть мозги: взвесило девчонку
на точных весах в одежде и в валенках и заставило ее заплатить за перевозку
каждого килограмма веса по установленной для СП таксе!
чтобы в Антарктиду полетел самолет и чтобы на него подобным же обманным
путем забрались наши жены. Мы приходим в Мирный, а они встречают нас на
берегу. Какой взлет фантазии!
хвалебных од, продекламированных в их честь. Каждый лез вон из кожи,
расхваливая свою супругу.
по в одном отношении они все же уступают моей.
люди, то признаете, что не каждый из вас может похвастаться такой удачей.
Ибо мы вместе смотрим по телевизору футбол и хоккей, вместе ходим на
стадион, а по утрам вырываем друг у друга из рук "Советский спорт". Ну,
каково?
несколько часов до отхода "Визе" из Ленинграда я обнаружил, что моя
электробритва схватила что-то вроде гриппа: она то кашляла, то хрипела, то
чихала целыми сериями. Короче, вышла из строя. В мастерской ее брались
отремонтировать, но через две недели. Я собирался было уйти, как вдруг жена
навострила уши: мастера горячо обсуждали предстоявший вечером хоккейный матч
СКА -- "Спартак". "Не понимаю, что это вы так боитесь спартаковцев? --
удивилась она. -- Щурков и Глазов запросто нейтрализуют Старшинова и Зимина,
а Григорьев и Андреев шутя перебегают Кузьмина и Меринова. Ваши края
быстрее, поэтому отдайте спартаковцам центр и действуйте на контратаках
через фланги. И почаще из любых положений бросайте по воротам, потомучто
Зингер может взять мертвую шайбу, но и такую ворону пропустить между ушей,
что диву даешься..." Потрясенные мастера тут же в присутствии заказчицы
произвели ремонт и даже проводили ее до выхода -- наверняка наивысшая честь,
которую они кому-либо окаэывали. Кстати, в тот вечер ленинградцы выиграли у
"Спартака" со счетом 4 : 0. Причем самое поразительное то, что они играли
точно по тактическому плану, вдохновенно разработанному моей женой!
Игорь Петрович Семенов. Он тоже успел отпечатать для своей Людмилы
Николаевны килограмм фотокарточек, которым она, безусловно, будет рада. Но,
кроме того, Игорь Петрович приготовил жене сюрприз, который, столь же
безусловно, не приведет ее в восторг. Как и все участники экспедиции
сезонного состава, Игорь Петрович должен в мае будущего года вернуться домой
на "Оби". Так вот, этого не произойдет: уступив после долгих раздумий
настоятельным просьбам Гербовича, Игорь Петрович решил остаться в Антарктиде
на год. Людмила Николаевна об этом еще не знает, как не знает она и об
угрызениях совести, терзающих ее мужа -- ведь он, старый полярный бродяга,
твердо обещал, что никогда больше не будет так надолго с ней расставаться...
Игорем Петровичем обмениваемся понимающе-сочувственными взглядами.
ПОСЛЕДНЕЕ ИСКУШЕНИЕ
судовой трансляции. -- Прямо по курсу в двух милях виден дизель-электроход
"Обь". Любителям рекомендуется зарядить свои аппараты и стремглав бежать на
верхнюю палубу!
слышать только в театре, когда зрители, сшибая друг друга, неслись в
гардероб.
бинокль!
памятника Пушкину под часами. В ее приветственных гудках слышался упрек:
"Сколько времени здесь торчу, могли бы поторопиться!" По сравнению с
изящным, одетым во все белое красавцем "Визе" она выглядела замарашкой в
своем видавшем виды комбинезоне: обшарпанная, битая льдами, нагруженная
сверх всякой меры работяга "Обь". Огромная и могучая, она снисходительно
поглядывала на "Визе", как смотрел бы уверенный в себе силач на разодетого в
пух и в прах тонконогого франта. Еще бы! Без "Оби" во льдах мы и шагу не
сделаем, "Обь" -- ледокол, и ведет его знаменитый полярный капитан Эдуард
Иосифович Купри.
экспедиции! А тут еще послышался гул, и овации вспыхнули с новой силой: это
из Мирного прилетел самолет, ледовый разведчик. Он сделал над нами несколько
кругов, сбросил вымпел, помахал крыльями и, запечатлевшись на нескольких
километрах фото- и кинопленки, скрылся из виду. Один лишь я перевел два
десятка кадров, из которых годным для печати, увы, оказался только один, на
нем с великолепной резкостью отобразился чей-то скальп.
двух-трех кабельтовых *, вернее, не шла, а вползала на лед, продавливая в
нем канал -- чтото вроде посыпанной песочком пешеходной дорожки для идущего
сзади франта с его лакированными штиблетами. С момента встречи вся
Пятнадцатая экспедиция оказалась в сборе. На борту "Оби" находились и
несколько наших восточников: механик-водитель Федор Львов, радист Герман
Флоридов, повар Павел Смирнов и научный сотрудник по ионосфере... Василий
Сидоров. Вы вправе мне не поверить, но произошло уникальное совпадение: на
станции Восток будут жить два Василия, обладатели редчайщей фамилии Сидоров.
Поэтому давайте отныне условим
трехстах-четырехстах метрах, но я сознательно употребляю слово "кабельтов",
чтобы читатель, во-первых, проникся морской романтикой, а во-вторых --
уважением к познаниям автора. К сожалению, не помню точно, сколько в этом
кабельтове метров (Один кабельтов равен 185,2 метра. -- Прим. ред.)
У душевых кабин выстроились очереди: на материке воду придется экономить,
там такого удовольствия не испытаешь. Парикмахеры-самоучки работали, как
автоматы, подстригая клиентов по последней антарктической моде: "под
нулевку". Пышные, годами лелеемые шевелюры летели на пол. Внутренне
содрогаясь и проклиная себя за опрометчивое решение, оболваненные жертвы
моды мрачно смотрелись в зеркало. А за обедом в кают-компании стоял сплошной
стон. Один из сидящих за нашим столом (кажется, это был я) взглянул на
дынеобразную, с какими-то причудливыми уступами наголо остриженную голову
доктора Д. -- и подавился сливовой косточкой из компота. Интеллигентный и
обаятельный доктор, который стараниями механика-водителя Леши Поспелова
приобрел внешность беглого каторжника, с мужеством философа игнорировал
соболезнования и стоически, хотя и не без некоторого уныния, нес свой крест.
между Григорием Мелентьевичем Силиным и старпомом. Заместитель начальника
экспедиции по хозяйственной части, большой мастер розыгрыша, уже давно
заронил в душу старпома смутное беспокойство, ибо не упускал случая обронить
замечание такого рода: "Хорошая на "Визе" посуда, неплохо бы захватить
кое-что с собой" или: "А почему бы нам не взять в Мирный судовые столярные
инструменты?" Ежедневно повторяемые, эти реплики убедили старпома, что Силин
готов растащить "Визе" по частям.
ребятам указание подготовить к выгрузке запасной судовой винт. Хороший
металл, пригодится слесарям для поделок.
приказал боцману установить круглосуточную вахту по охране материальных
ценностей.
Посняков Андрей
Бажанов Олег
Муркок Майкл
Роллинс Джеймс
Сапковский Анджей
Шилова Юлия