Алексей принялся украдкой рассматривать своих спутников.
по обычаю моды торчал по бокам колоколом, жесткое жабо из черных кружев
подпирало острый, спесиво выпяченный подбородок. Скучное и брезгливое
выражение лица его никак не вязалось с тем мнением, которое успел составить
о нем Алексей.
неуловимым признакам угадывалась камеристка. Она держала на коленях дорожный
баул и неотрывно смотрела на даму, готовая по любому знаку, слову, взмаху
ресниц исполнить какие-то ей одной известные обязанности.
близко, протяни руку и коснешься лица, а казалось, что их разделяла огромная
зала, полная света и музыки, и она, красавица, только присела на миг
отдохнуть после мазурки или менуэта, закрыла глаза, а все в ней еще летит,
танцует, и локон на шее шевелится, как живой.
мокрого, растерзанного, с распухшей босой ногой. Жалкий, выпавший из гнезда
вороненок! И еще эти нелепые театральные тряпки! И тут он почувствовал, что
красавица его видит. Улыбка, вернее, полуулыбка -- никому, всему свету или
себе одной, не изменилась ни одним своим движением, полузакрытые глаза
словно медлили открыться. И вдруг распахнулись оба, с любопытством
уставившись на Алексея.
заерзал на сиденье, и шпага, старательно укрытая юбкой, неожиданно
сдвинулась и оттопырила подол. Он быстро поправил шпагу, но лучше бы он
этого не делал -- жест был столь явно мужской, что красавица даже
удовлетворенно кивнула головой, видя подтверждение своей догадки. Она все
поняла.
почему я ряженый? Сейчас спросит... Боже мой, что отвечать? " Неожиданно для
себя он чихнул, тут же закрыл рот ладонью и с испуганно вытаращенными
глазами стал ждать приговора.
удивление. "Не хочешь ко мне в пажи, богомолка? "- дразнили ее глаза, губы
вздрагивали, вот-вот расхохочется.
силу, сделал вид, что засыпает. Когда, совладав с собой, он слегка размежил
веки и взглянул на красавицу, она его уже не видела.
твоих тайн нет никакого дела, -- послышалось Алексею в капризных интонациях.
-- Что может быть интересного в ряженом мальчишке, подобранном в дороге? У
меня своих забот достаточно".
лилового, надменного господина. Камеристка поспешно распахнула баул и
извлекла флакон с нюхательной солью. Мужчина склонился к даме и зашептал
по-французски, касаясь губами ее волос. До Алексея донеслось повторенное
несколько раз слово "couvent"*.
совсем темно. Вельможные попутчики, к счастью, забыли про Алексея.
Молчаливая монашка отвела его в комнату, убогую и ^ тесную -- не то
монастырская гостиница для бедных, не то пустующая келья. Деньги вперед,
топчан в углу со свежей соломой да глиняная плошка с плавающим огоньком.
дороги, одержимый одной мыслью -- уйти от Москвы. Нога опухла, не умещалась
в узком башмаке, и он потерял его где-то в болоте.
чащобами и топкими лесами -- родительская усадьба. Маменька сидит у окна,
смотрит на мир и не ведает, какая беда стряслась с ее сыном. Выйти бы к
постоялому двору, выложить все деньги да и махнуть на перекладных в родную
деревню. Но он обходил постоялые дворы, там его могли поджидать драгуны.
Сколько людей едет в каретах, телегах, верхами! Куда их всех несет нелегкая?
Бредут странники, нищие, ремесленники и прочий рабочий люд. И всех он
боится. Девицу легко обидеть, а шпагой защищаться нельзя. И переодеваться в
мужское платье тоже нельзя. Маршируют по дорогам полицейские отряды, бьют в
барабаны, ищут преступника Алексея Корсака. Хочешь не хочешь, а продолжай
маскарад.
еле живой от усталости, продирался он через бурелом и неожиданно вышел на
костер. Какие-то люди сидели у огня, сушили одежду, ели, разговаривали.
Алексей долго стоял под лохматой елкой, глотал дым и невольные слезы. Есть
ли большее счастье в жизни, чем лечь у костра, согреть больную ногу и поесть
горячей похлебки? Но он так и не решился выйти к людям. Не меньше, чем
драгун, он боялся разбойников -- рассказы о них в навигацкой школе были
весьма популярны. У разбойников известное обращение -- ограбят и повесят на
осине.
оступаясь больной ногой и вскрикивая от боли.
берез. Стараясь не думать о хищном зверье, он закутался в плащ, но даже в
шорохе дождя ему чудилась осторожная волчья поступь. А потом он согрелся.
Запах опят и лесной прели, возня крота под трухлявым пнем успокоили его, и
он уснул.
след человека, он неожиданно наткнулся на группку крестьянских девушек.
Шумно, как воробьи, они шныряли по кустам, обирая малину.
Разбойники...
мужики лес валят. Мы им обед несем. А ты как сюда попала?
леса и выйти на Петербургский тракт. Но Алексей боялся идти по большаку и
продолжал держаться менее оживленных, проселочных дорог. Через два дня его
подобрала карета.
собачья конура, но он несказанно обрадовался и такому пристанищу. Здесь он
был в безопасности.
лечь спать, он снял мокрую одежду и развесил ее для просушки. Стеганые бока
пропитались влагой, узлы на тесемках затвердели, и он долго возился,
развязывая их, пока не догадался разрезать шпагой. Кокетливые кудряшки
парика превратились в липкие, как переваренная лапша, пряди, в которых
запутались еловые иголки и стерни соломы. Он даже не решился выжать этот
театральный реквизит, боясь, что парик склеится.
сухое место в углу, там лампада горит день и ночь. Он перекрестился и
повесил парик на торчащий под иконой гвоздь.
подкопнил под бока и блаженно закрыл глаза.
поняла. А как хороша! Почему-то ему казалось, что он видел ее раньше. Что-то
знакомое чудилось в чертах лица, в усмешке. "В мечтах ты ее видел, --
улыбнулся Алеша. -- Во сне встречались. Как бы она, красота, не донесла на
меня! "
по-стариковски скрипнула и приоткрылась, удерживаемая чьей-то осторожной
рукой. Алексей сразу сел, закрылся мокрым плащом, накинул на голову капюшон
и замер, испуганно уставившись на дверь. Этот кто-то медлил войти. "Ну? " --
не выдержал он. В дверь проскользнула девушка, скорее девочка-подросток, в
темном, под горло платье и большой, волочащейся по полу шали.
поправляя плащ.
тебя подослал? Говори!
сюда.
деловитостью быстро сплетали в косичку кисти шали.
кулачок и решительно потрясла им.
Афанасьев Роман
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Контровский Владимир
Конан-Дойль Артур