собственных предрассудков, третьи расцвечивают его своей радостью. Чтобы
рассказ дошел, у рассказчика должны найтись точки соприкосновения с
читателем. Без этого читатель не поверит в чудеса. Рассказ, предназначенный
Аллену, должен быть совершенно иначе построен, чем если я вздумаю
пересказать его Мари, а для Маррулло пришлось бы искать новую подходящую
форму. Но, пожалуй, идеал - андерсеновский колодец. Он только слушает,
отголоски же, возникающие в нем, негромки и быстро замирают.
столетия, которая объявляла несуществующим все, чего не могла объяснить или
намерить. От этого необъяснимое не перестало существовать, но без нашей, так
сказать, санкции. Мы упорно не желаем замечать то, чему не можем найти
объяснение, и таким образом многое в мире остается уделом детей, безумцев,
дурачков и мистиков, больше заинтересованных в явлении, чем в его причинах.
У мира есть свой чердак, куда убрано множество старинных. и прелестных
вещей, которые мы не хотим иметь перед глазами, но не решаемся выбросить.
сосновых, вытесанных. вручную досок в два дюйма толщиной и в двадцать
шириной достаточно прочен, чтобы выдержать пирамиды ящиков и сундуков, среди
которых теснятся завернутые в бумагу, лампы, вазы и прочие опальные предметы
роскоши. А на открытых полках выстроились в неярком свете поколения книг. Ни
грязи, ни пыли - моя Мэри не знает пощады в борьбе за чистоту и дотошна, как
унтер-офицер. Книги все расставлены в строгом порядке - по величине и по
цвету переплета.
рассматривал книги на нижних. Правой рукой он опирался на рукоятку меча, как
на набалдашник трости.
Знание.
подходящий материал.
мотив; "Как ни прекрасна жизнь и как ни дорог нашему сердцу мир, но оковы
рабства не слишком ли дорогая цена за это? Помилуй бог! Не знаю, что решат
другие, но для меня есть один только выбор: свобода или смерть" <Из
знаменитой речи Патрика Генри, американского оратора и государственного
деятеля XVIII века.>.
пиф-паф! На абордаж! Кубышки с золотом, красавицы в шелках и бриллиантах.
Вот это жизнь! Папа, а ведь среди наших предков были пираты. Ты сам говорил.
им жилось не так сладко, как кажется издали. Сухари да солонина, солонина да
сухари. И цинга тоже была не редкость в те времена.
домой. Теперь ведь так нельзя.
дипломатией.
телевизионных конкурсах - раз пятьдесят долларов, а другой раз двести.
Здорово, а?
нужно изобрести подход.
разводишь лягушек, чтобы заработать ей на пропитание. Что-нибудь такое, что
может пронять публику, - тогда наверняка выберут тебя. У него есть журнал, в
котором напечатано про все-все конкурсы в Америке. Ты мне можешь достать
такой журнал, папа?
это делается немного по-другому. А хорошо бы мне отхватить какой-нибудь
приз!
они, как ты говоришь, попали в руки.
люди Америки...
мальчишек раскатывают на мотоциклах. А думаешь, приятно, если дома не то что
машины, телевизора даже нет.
предки" и написал, что мой прадедушка был шкипером китобойного судна.
Хоули-Китолоули. Думаешь, приятно?
Вот отхвачу приз, знаешь, что я первым делом сделаю?
другие катят мимо.
нашей родины. Очень советую тебе почитать их.
на ходу губы. Аллен был прав. На душе у меня скребли-таки кошки. Как только
я уселся в свое большое кресло с лампочкой на спинке, Мэри принесла мне
газету.
секрет за секрет?
думаю, она просто в меня влюблена.
бы раскинуть карты еще раз и посмотреть, выйдет ли опять то же самое.
придет.
или нет. Впрочем, наверно, подслушивала. Эллен тринадцать лет, и она
девчонка во всем, подевчоночьи нежная и грустная, веселая и чувствительная,
даже сентиментальная, когда ей это зачем-нибудь нужно. Она сейчас как тесто,
которое только-только начинает подходить. Может, будет хорошенькой, а может,
и не очень. Она любит прислониться к чему-нибудь, часто прислоняется ко мне,
дышит мне в лицо, а дыхание у нее нежное, как у теленка. И ластиться она
любит.
худеньким плечиком к моему плечу. Провела розовым пальцем по моему рукаву,
погладила волоски у запястья, так что мне даже щекотно стало. Светлый пушок
у нее на руке блестел под лампочкой, как золотая пыль. Хитрушка она, да,
верно, все они, девчонки, такие.