горизонта всходило солнце. Плантация была охвачена волнением. Никто не
вышел на работу, все рабы, и мужчины, и женщины с детьми, стояли на
открытой лужайке перед домом плантатора. Возбуждение и ярость доведенных
до отчаяния людей были так велики, что хватило бы одной искры, и они,
вооруженные одними палками, готовы были броситься на усадьбу.
плантации с мулатом Давидом во главе, здесь же были и восемь до зубов
вооруженных надзирателей - люди управляющего плантацией голландца
Криссена. Криссен был для всех грозой не меньше мулата Давида. Ни самого
плантатора, ни его семьи нигде не было видно; вероятно, они отсиживались в
доме.
Малейший повод с их стороны мог бы привести к ужасному кровопролитию и
скорее всего свел бы на нет весь план восстания. Виктор встретил нас с
явным облегчением. Принесенное карибками оружие для восставших сложили в
двухстах ногиах от усадьбы в поле. Восемнадцать пленных карибок перешли от
Уаки под надзор Вагуры, а сам Уаки, освободившись от охраны пленниц,
поспешил с частью своего отряда усилить наши дозоры, перекрывшие пути
бегства с плантации Бленхейм.
теряя связи с основными силами отряда, незаметно смешался с толпой рабов,
а Вагура помог Виктору раздать принесенное огнестрельное оружие тем
неграм, которые умели им пользоваться. Часть отряда Вагуры, обежав усадьбу
и без труда справившись с чернокожей дворней, подожгла дом. А с
противоположной стороны, у фасада, в это время Криссен и вся его
вооруженная банда, не сознавая, казалось, нависшей над ними опасности,
стоя наверху, на веранде, все свое внимание сосредоточили на толпе перед
усадьбой. Надрываясь, Криссен изрыгал проклятия, обвиняя рабов в
преступлении перед богом и людьми, грозя им страшными карами. Он все орал
и орал, но сегодня его страшные угрозы никого не пугали. Рабы,
вдохновленные присутствием араваков, пропускали все угрозы управляющего
мимо ушей.
над толпой, и - о диво! - он резким взмахом рук и громовым голосом
заставил Криссена умолкнуть. От столь неслыханной дерзости раба Криссен,
казалось, не только совершенно остолбенел, но едва не задохнулся от
ярости.
указуя перстом на Виктора. - Этот бандит сошел с ума! Застрели эту собаку!
Застрели! Быстро!
пес Давид резко вскинул к плечу ружье, но тут же он захрипел и медленно
повалился на пол веранды. Горло его было навылет пробито стрелой. Я
оглянулся.
же громовым голосом, а Фуюди торопливо переводил мне. - Заявляю: все, кто
на плантации Бленхейм издевался над людьми, будут немедленно казнены...
обращаясь к своим людям, скомандовал: - Огонь! Стреляйте же, черт вас
побе... - и на полуслове умолк, пронзенный стрелой.
чуть ли не в тот же миг все они были сражены градом пуль, пущенных из
толпы, и рухнули на веранду. Оставшиеся в живых предатели бросились было к
двери, чтобы укрыться в доме, но их настигли меткие пули. В одну минуту
все было кончено - охраны плантации больше не существовало.
велел Фуюди с частью моих разведчиков и Марией, хорошо знавшей
расположение комнат, ни минуты не мешкая, ворваться в дом и вывести из
огня семью плантатора и его самого, заверив, что их жизни ничто не
угрожает. Тем не менее, когда все "святое семейство" тащили из горящего
дома, они отчаянно сопротивлялись, особенно плантатор, который в слепой
своей ярости отбивался ногами, фыркал и плевался.
она собрала все самое ценное, что сможет унести. В помощь ей я выделил
двух разведчиков.
сверкнула ярость.
начать совсем новую жизнь...
к дому и через минуту выбежала, волоча за собой мешок со своими
сокровищами.
плантатора Рейнат.
расправиться с ним и со всей его семьей. Но более сдержанные и
благоразумные вняли увещеваниям Арнака и общими усилиями оттеснили
обезумевших от праведного гнева людей, убедив их, что сейчас не время
упиваться местью и сводить счеты, а нужно как можно быстрее уходить с
плантации.
заполыхали огромными кострами. Наспех сформированные Виктором и Дамяном
отряды негров стали готовиться в путь. Мы снабдили их в дальнюю дорогу на
Бербис запасом провизии.
донесся приглушенный расстоянием выстрел из мушкета, потом еще и еще один.
Это не мог быть отряд Уаки, поскольку он охранял выходы с плантации
Бленхейм совсем рядом, неподалеку от нас.
плантации Бленбург, удаленной отсюда примерно миль на пять. Именно в той
стороне увидели мы и первые клубы дыма на горизонте - явное доказательство
того, что в Бленбурге вспыхнуло восстание и начался пожар.
подзорную трубу, с которой в последние дни не расставался: от плантации
Бленбург по направлению к нам плыли, держась ближе к берегу, две
лодки-кориали. И хотя до них было еще довольно далеко, я различил в лодках
около двадцати человек, и, судя по одежде, среди них семейство господина
Лоренса Зеегелаара - хозяина плантации Бленбург; все они были до зубов
вооружены. По всей вероятности, хозяин плантации со своими приспешниками,
управляющими, надзирателями и стражей бежали от восставших рабов и решили
искать убежище в столице колонии, куда теперь в направлялись. Негры, как
можно было догадаться, преследовали их по берегу, а беглецы от них
отстреливались. Именно эти выстрелы мы, вероятно, и слышали.
верность моих наблюдений и вмиг поняли всю опасность сложившегося
положения:
несдобровать: завтра же на голову нам свалится погоня...
должны попасть к нам в руки живыми и невредимыми...
тотчас же выведет из укрытия наши итаубы и кориаль (вторая итауба с
отрядом Уаки находилась в засаде, охранявшей реку неподалеку от Бленхейма)
и все три лодки с вооруженными отрядами перекроют путь по реке двум лодкам
с плантации Бленбург, заставив их как можно ближе прижаться к берегу в
районе Бленхейма. А тут Арнак и я довершим дело.
тащатся против течения, - заметил я, глядя в подзорную трубу. - Здесь они
будут не раньше, чем через час, а ты, Вагура, тем временем должен успеть
со своими двумя лодками присоединиться к Уаки. Прежде всего следует снять
рулевых, а потом и всех вооруженных людей, любой ценой захватив живыми
плантатора и его семью.
Вагура.
Разве так уж трудно будет прострелять ему руку?
в зарослях. Не прошло и получаса, как они на итаубе и кориали
присоединились к лодке Уаки и вместе перекрыли почти всю ширину реки. По
пути Вагура успел к тому же усилить нашу засаду на главной тропе, ведущей
с плантации Бленхейм в столицу. Это было нелишней предосторожностью: в
окрестных джунглях могли бродить жаждавшие мести карибы, которым,
возможно, удалось вырваться из Боровая. Не пренебрегая никакой
возможностью привлечь бленбургских беглецов к нашему берегу, я велел
нескольким аравакам надеть добытые в прежних стычках карибские украшения и
открыто стать на высоком берегу реки. Надменный вид этих "карибов" -
верных псов голландских колонизаторов - с их страшными палицами и не менее
грозными мушкетами в руках, горделиво выставляющих напоказ белый пух
королевского грифа, не мог, конечно же, не вселить радость и надежду в
сердца бленбургского плантатора и его приспешников.
Конюшевский Владислав
Распопов Дмитрий
Белов Вольф
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Посняков Андрей