встречи с Анетой в другом мире. Затем мы начали обсуждать наше положение.
Прежде всего, по предложению Гуда, мы привязали оба весла для того, чтобы
они могли предохранить нас от столкновения со скалой или от внезапного
понижения свода. Нам было ясно, что мы находимся в подземной реке,
вытекавшей из озера. Такие реки существуют во многих частях света, но, к
сожалению, путешественникам не приходилось исследовать их. Река была
достаточно широка, мы видели это, так как свет фонаря достигал ее берегов.
Когда течение случайно относило нас в сторону, мы могли различить стену
туннеля и арки на высоте 25 футов над нашими головами. К счастью для нас,
течение было сильнее на середине реки.
шестом в руке находился у весел, готовый предупредить нас о всякой
опасности. Умслопогас, отлично закусивший, сейчас же взялся за дело в первую
очередь. Это было все, что мы могли сделать для собственного спасения. Затем
другой из нас занял место на корме, с веслом в руке, чтобы сдерживать лодку
и не давать ей удариться о бока пещеры. Устроив это, мы поели немного
жареного мяса (мы не знали, долго ли останемся в темноте!) и почувствовали
себя в лучшем расположении духа. Я заявил, что положение наше очень
серьезно, но не безнадежно, даже если бы слова туземцев, уверявших, что река
впадает прямо в недра земли, и оказались верными. Очевидно, река куда-нибудь
течет, может быть, по ту сторону гор, и мы должны держаться на лодке, пока
приедем "туда", но куда -- неизвестно! Гуд зловещим голосом возразил мне,
что мы можем сделаться жертвами разных неожиданных ужасов, или река впадает,
в конце концов, куда-нибудь в пропасть -- тогда наша судьба будет очень
плачевна.
сэр Генри, всегда веселый и остроумный -- признак несомненной нравственной
силы в тяжелые минуты. -- Мы пережили вместе столько опасностей, что, мне
кажется, благополучно выпутаемся и теперь!
исключением Альфонса, который лежал в каком-то оцепенении. Гуд сидел у руля,
Умслопогас на веслах, мне и сэру Генри оставалось только лежать в лодке и
думать. Конечно, наше положение было очень курьезно -- плыть по подземной
реке, подобно душам грешников, переправляемых Хароном через Стикс, как шутил
Куртис! Как темно было вокруг нас! Только слабый луч света от нашей лампы
озарял темноту. На веслах сидел Умслопогас с шестом в руке, настороже, а за
ним, в тени, фигура Гуда, который всматривался в темноту и периодически
погружал весло в воду.
достукались! Вам надо бы постыдиться в ваши годы, но раз это случилось, как
ни ужасно, ваше положение, быть может, вам все равно ничего тут не поделать!
И когда все будет кончено, подземная река вовсе не дурное место для вечного
успокоения!
холодному, много испытавшему человеку тяжело привыкать к мысли, что ему,
быть может, остается жить не более 5 минут! Но, правду говоря, наши опасения
были нелогичны, потому что человек никогда не может быть уверен, что с ним
случится в следующую минуту, даже сидя в хорошо устроенном доме с двумя
полицейскими под окном, охраняющими его покой!
Умслопогас были на часах. Дежурство, как мы условились, продолжалось 5
часов. В 7 часов я и сэр Генри сменили других, которые легли спать. Целых
три часа все шло благополучно, хотя сэр Генри иногда отталкивал веслом лодку
от стен туннеля. Сильное течение несло нас по середине реки, хотя иногда
лодка стремилась к одной или другой стороне. Что меня особенно занимало и
интересовало, это вопрос: каким образом поддерживался здесь приток свежего
воздуха? Он был тяжелый и сырой, но все-таки удовлетворительный.
Единственно, чем я объяснил себе это явление, что воды озера содержали в
себе достаточное количество воздуха, который проникал в туннель и не
застаивался здесь. Около трех часов просидел я у руля, как вдруг начал
замечать значительное изменение температуры. Сначала я не обратил на это
внимания, но, через полчаса, когда жара все усиливалась, я спросил сэра
Генри, замечает ли он, что становится жарко, или это игра моего воображения.
турецкую баню!
снять с себя платье. Умслопогас имел преимущество перед нами, так как ему
нечего было снимать, кроме "муша".
полчаса, хотя мы и разделись донага, уже едва могли выносить жар. Это
походило на преддверие ада. Я опустил руку в воду и с криком отдернул ее;
вода кипела. Маленький термометр показывал 123 градуса. У поверхности воды
клубился пар. Альфонс стонал; что мы попали в ад еще при жизни. Сэр Генри
предполагал, что мы находились близ подземного вулкана, и, пожалуй, это
предположение было верно. Трудно описать наши страдания! Пот высыхал на нас.
Мы лежали на дне лодки, физически неспособные управлять ею, к испытывали то
же ощущение, которое испытывает рыба, умирающая на земле от недостатка
воздуха. Наша кожа начала лопаться, и кровь приливала к голове, стуча, как
паровая машина.
позвал меня и указал на ужасное зрелище. На полмили впереди нас поднимался с
поверхности воды огромный столб белого пламени, на 50 футов вверх, и падал
назад извилистыми каскадами огня. Ужасное извержение газа походило на
большой огненный цветок, выросший на поверхности воды. Над ним и кругом него
царил мрак. Кто может описать всю красоту и ужас этого зрелища? Хотя мы
находились в 500 ярдах от него, но в пещере было светло, как днем, и мы
могли видеть свод ее, возвышавшийся на 40 футов над нашими головами.
руды на стенах ее. Но какой это был металл -- я не знаю!
Через минуту он упал без чувств. Альфонс давно лежал без сознания. Гуд был
близок к этому. Остались только мы двое с Умслопогасом. Мы находились теперь
в 50 ярдах от огня. Я заметил, что голова Умслопогаса склонилась на руки. Я
остался один, не мог дышать и просто задыхался. Дерево лодки начало гореть.
Я видел, как тлели перья одного из убитых лебедей, и понимал, что если мы
приблизимся еще на 3 -- 4 ярда к огню, то погибнем безвозвратно.
выронил его. Мои глаза готовы были лопнуть, и сквозь опущенные веки я
чувствовал страшный жар. Мы очутились как раз напротив огня, вода яростно
кипела вокруг. Еще 5 секунд... Мы проплыли мимо... Я потерял сознание.
Первое, что я ощутил, очнувшись, -- это воздух, освеживший мое лицо. Мои
глаза открылись с большим трудом. Я оглянулся. Вдали, наверху, виднелся
свет, кругом вас прежняя темнота. Я припомнил все. Лодка плыла по реке, и на
дне лодки я увидал голые фигуры моих спутников. Живы ли они? -- подумал я.
Неужели я остался один в этом ужасном месте? Я сунул руку в воду и снова с
криком отдернул ее. Кожа моя была обожжена, а вода довольно холодна, и
прикосновение ее к обожженному месту причиняло нестерпимую боль. Я вспомнил
о других и брызнул на них водой. К моей радости, все они пришли в себя.
Сначала Умслопогас, потом остальные. Они напились води, поглощая ее в
большом количестве, как настоящие губки. Было свежо, и мы поспешили одеть
платье. Гуд указал нам на край лодки. От жары дерево покрылось пузырями и
местами покоробилось. Если бы лодка была выстроена как обыкновенные
европейские лодки, она непременно бы рассохлась и пошла бы ко дну, но, к
счастью, она была сделана из какого-то туземного дерева и осталась
невредимой. Откуда взялось это пламя, мы так и не узнали. Надо полагать, это
вулканические газы вырвались из недр земли.
по-прежнему в темноте и решили пристать к берегу реки, представлявший
обломки скалы, непрерывно обмываемые водой. Тут, на площадке в 7 или 8
ярдов, мы решили отдохнуть немного и расправить члены. Это была ужасное
место, но все же давало возможность отдышаться от всех ужасов реки и
осмотреть и исправить лодку. Мы выбрали лучшее место, с трудом причалили к
берегу и вскарабкались на круглые, негостеприимные голыши.
ужасное место! -- Он засмеялся. Сейчас же громовой голос повторил его слова
сотню раз. -- Мес-то! то.. то! -- отвечал другой голос где-то со скалы. --
Место! место! место!.. то... то-то... -- гремели голоса, сопровождаемые
хохотом, который повторялся всюду и наконец, замолк так же неожиданно, как
начался.
Место так и выглядит!
интересное эхо, но он не хотел верить.
зулусов, жило такое эхо, и мы говорили с ним. Но здесь эхо как гром, а у
меня эхо походило на голос ребенка. Нет, нет, здесь живут дьяволы! Но мне
все равно, я не думаю о них! -- добавил он, затягиваясь трубкой. -- Пускай
они ревут, что хотят: они не смеют показать свои лица!
необходимым разговаривать шепотом, но даже шепот раздавался в скалах
каким-то таинственным ропотом и замирал в стонал я вздохах. Эхо --
прелестная, романтичная вещь, но мы пресытились им здесь, в этом ужасном
месте.
насколько было возможно, наши ожоги. У нас нашлось масло для фонаря, но мы
пожалели тратить его для этой цели; разрезали одного из лебедей и жиром его
помазали нашу обожженную кожу. Затем мы осмотрели лодку, поправили ее и
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Конюшевский Владислав
Флинт Эрик
Юрьев Сергей
Шилова Юлия