Чтение 17–й страницы книги ~Противостояние~

Стью задумчиво принялся рассматривать собственную ладонь.

- Вы должны радоваться, что мы не можем сказать вам больше, чем
следует, - сказал Дейтц. - И вам это прекрасно известно, не так ли?

- Зная положение, мог бы лучше служить своей стране, - раздраженно
бросил Стью.

- Нет. Это всецело задача Деннингера, - ответил Дейтц. - В общей
иерархической системе мы с Деннингером - очень мелкие сошки, но Деннингер
еще более мелкая сошка, чем я. Он только винтик, не более. Для вашей
радости есть один весьма прагматичный момент. Вы тоже изучаетесь. Вы
считаетесь исчезнувшим с лица земли. Если бы я мог рассказать вам больше,
вы поняли бы, что для вашего же блага вам лучше исчезнуть навсегда.

Стью ничего не сказал. Он только вздрогнул.

- Но я пришел сюда не для того, чтобы лечить вас. Вы не хотите
сотрудничать с нами, мистер Редмен. А нам нужна ваша помощь.

- Где находятся остальные люди, с которыми я приехал сюда?

Из внутреннего кармана Дейтц вынул листок бумаги.

- Виктор Палфрей, умер. Норманн Брют, Роберт Брют, умерли. Томас
Ваннамейкер, умер. Ральф Ходжес, Берт Ходжес, Шерил Ходжес, умерли.
Кристиан Ортега, умер. Энтони Леоминстер, умер.

Каждое имя взрывом отозвалось в голове Стью. Он прекрасно знал этих
людей. Некоторые выросли у него на глазах, других он помнил с детства...
Боже, он был знаком с Виком всю жизнь! Как мог Вик умереть? Но еще больше
его поразила смерть семейства Ходжесов.

- Все они? - услышал он свой вопрос. - Вся семья Ральфа?

Дейтц сложил листок бумаги, потом вновь развернул его.

- Нет, осталась еще одна маленькая девочка. Ева. Четырех лет. Она
жива.

- И как она себя чувствует?

- Прошу извинить меня, это изучается.

Гнев вскипел в Стью, и он схватил Дейтца за лацканы пиджака:

- Что же делают ваши люди? - закричал он. - Что делаете вы? Что, во
имя Господа, делаете вы?

- Мистер Редмен...

- Что?! Что делают ваши люди?!

Дверь распахнулась. На пороге стояли три дюжих парня в защитных
комбинезонах. Все они были в респираторах.

Дейтц гневно взглянул на них:

- Пошли вон отсюда!

Трое топтались на месте в нерешительности.

- Нам приказали...

- Вон отсюда! Это ваш приказ!

Они исчезли. Дейтц обессиленно сел на кровать. Его губы дрожали, а от
ухоженной прически не осталось и следа. Он почти виновато смотрел на Стью.

- Послушайте меня, - начал он. - Я не виноват в том, что вы здесь. Не
виноват ни Деннингер, ни медсестры, которые берут у вас анализы и меряют
давление. Можно было бы считать виноватым Кампиона, но нельзя
перекладывать на него всю вину. Он сбежал, но при сложившихся тогда
обстоятельствах вы или я тоже сбежали бы. Ему позволила бежать техническая
недоработка. Но такова ситуация. Все мы пытаемся действовать в
соответствии с ситуацией. Можно ли считать нас виноватыми?

- А кто же виноват?!

- Никто, - сказал Дейтц и улыбнулся. - Или же виноватых так много,
что всех невозможно пересчитать. Это несчастный случай. Это могло бы
произойти когда угодно и в любом другом месте.

- Несчастный случай, - пробормотал Стью почти шепотом. - А остальные?
Хап, и Хенк Кармишель, и Лила Брют? Их сын Люк? Монти Салливен?..

- Изучаются, - ответил Дейтц. - Хотите еще помучить меня? Если вам от
этого лучше, то валяйте.

Стью ничего не сказал и только посмотрел на Дейтца таким взглядом,
что тот перевел глаза на носки собственных ботинок.

- Они живы, - сказал он, - и в свое время вы с ними увидитесь.

- Что происходит в Арнетте?

- Она закрыта на карантин.

- Там кто-нибудь умер?

- Никто.

- Вы лжете.

- Жаль, если вам так кажется.

- Когда я смогу выбраться отсюда?

- Не знаю.

- Изучается? - язвительно спросил Стью.

- Нет, просто не знаю. Похоже, вы не заразились этой болезнью, и нам
нужно узнать, почему так случилось. Тогда мы сможем отпустить вас.

- Я могу побриться? Я ужасно зарос.

Дейтц улыбнулся.

- Если вы позволите Деннингеру продолжать его тесты, я прикажу
немедленно побрить вас.

- Я в состоянии удержать бритву в руке. Я делаю это сам с
пятнадцатилетнего возраста.

Дейтц протестующе покачал головой:

- Боюсь, что это невозможно.

Стью раздраженно усмехнулся:

- Боитесь, что я перережу себе горло?

- Лучше назвать это...

Стью прервал его серией частых покашливаний. Он усилием воли вызвал
их.

Эффект, произведенный на Дейтца, не поддавался описанию. Он вскочил с
постели и бросился к входной двери, на ходу натягивая респиратор и
стараясь ни к чему не прикасаться. У двери он достал из кармана ключ и
быстрым движением вставил его снаружи в замочную скважину.

- Не бойтесь, - с приятной улыбкой сказал Стью. - Я пошутил.

Дейтц медленно повернулся к нему. Выражение его лица изменилось. Губы
подрагивали от гнева, глаза метали искры.

- Вы - что?

- Пошутил, - повторил Стью. Улыбка сползла с его лица.

Дейтц сделал два неуверенных шажка к нему. Его губы разжались,
сжались и вновь разжались.

- Но почему? Почему вы решили пошутить таким странным образом?

- Прошу простить, - улыбнулся Стью. - Это случается.

- Вы - паскудный сукин сын, - со сдержанным восхищением сообщил ему
Дейтц.

- Идите. Идите и скажите, что я согласен на дальнейшие тесты.

Этой ночью Стью спал лучше, чем в прошлые ночи. Ему снились странные
места, в которых он никогда прежде не бывал. Снились красные, светящиеся
из темноты глаза и люди без лица.

Среди ночи он почему-то проснулся и подошел к окну. Была ясная ночь,
и ярко светила луна. Что же это за места, думал он. Может быть Айова или
Небраска, а может, северный Канзас. Но он с уверенностью мог сказать, что
находится здесь впервые в жизни.

Была четверть двенадцатого. За окном царила ночь. Дейтц сел в кресло
и, расслабившись, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. В руках он держал
микрофон, собираясь выйти на связь.

На приборном щитке замигала лампочка.

- Это полковник Дейтц, - заговорил он. - Кодовый номер в Атланте
РВ-2. Сообщение 16, касающееся файла "Голубой Проект", субфайл
"Принцесса"/"Принц". Сообщение имеет классификационный номер 2-2-3. Если
вы не уполномочены принять подобное сообщение, Джек, мы прекращаем сеанс
связи.

Он умолк и на миг прикрыл глаза. В наушниках что-то потрескивало.

- Принц дал мне сегодня несколько пугающую информацию, - наконец
сказал он. - Я не буду пересказывать ее; вы найдете ее в отчете
Деннингера. Там же прочтете запись моего разговора с Принцем. Этот
мерзавец сегодня так напугал меня, что чуть не задрожали поджилки. Он
умудрился заставить меня пару секунд побыть в его шкуре, и я теперь
понимаю, что он должен чувствовать. Он потрясающе умен и сообразителен, и
предельно независим в действиях и суждениях. У него нет близких
родственников - ни в Арнетте, ни в другом месте, так что мы ничего не
добьемся, изолировав его. У Деннингера есть ребята, готовые с
удовольствием изувечить его, и это может случиться, но, если мне будет
позволено, я предпочел бы другие способы, потому что он не робкого десятка
и с ним непросто справиться. Кроме того, он, исходя из исследований все
того же Беррингера, абсолютно здоров.

Он снова умолк, выслушивая невидимого собеседника. Его глаза
слипались: за последние семьдесят два часа ему удалось поспать всего
четыре.

- Рекорд был - двести двадцать часов, - сказал наконец он. - Генри
Кармишель умер, когда я разговаривал с Принцем. Полицейский, Джозеф Роберт
Брентвуд, умер полчаса назад. Этого нет в рапорте Деннингера. Брентвуд
продемонстрировал внезапно положительную реакцию на вакцину... где же
это?.. а, вот: 63-А-3. Если хотите, посмотрите субфайл. У Брентвуда
начался жар, опухли гланды, потом он вдруг проголодался и попросил есть.
Он съел яйцо вкрутую и хлеб без масла. Говорил разумно, хотел знать, где
находится, вспомнил детство - ну и так далее. Потом, около двадцати
четырех часов, жар усилился. Тогда он вскочил с кровати и забегал по
комнате с криками и стонами. Потом упал и умер. Кома. По мнению коллег,
причиной смерти явилась вакцина. Сначала ему стало лучше, но потом - опять
плохо, и он умер. Значит, мы опять отброшены на прежние рубежи.

Он помолчал.