ее к губам. В горло полилось отличное крепкое виски. Он вытер губы
рукавом рубахи, сунул флягу обратно в карман и зашагал дальше.
была погружена во тьму. Нет, один огонек все-таки горел - в "Индиго
инн", одинокий квадрат света в верхнем окне. Этого белого он не знал,
но видел его в деревне. Он-то и нашел лодку.
тут, то там принималась кричать ночная птица, и от этих звуков ему
становилось не по себе. Море впереди сливалось с тьмой; расслышав
шум прибоя на коралловых отмелях, он понял, что берег близко, но не
мог разглядеть его.
лодку, гадая, что же внутри, под металлической обшивкой. История о
золотых слитках, найденных на канонерке у Каймановых островов,
только разожгла в нем жадность. Конечно, он не знал, правда ли это... но
- а вдруг правда? Конечно, правда! Иначе и быть не может! Он ускорил
шаг. Верфь была за следующим поворотом дороги, а ему еще предстояла
очень тяжелая работа.
покоя. В ней было что-то странное, даже жутковатое. Весь день он
только о ней и думал, гадая, какие сокровища могут быть спрятаны на
этом корабле. Возможно, чертов легавый знал куда больше, чем сказал
им, - очень может быть! Иначе зачем бы ему засовывать эту ржавую
калошу в док? Почему бы не оставить ее гнить в гавани? Нет, во всем
этом было что-то по-настоящему странное. Легавый что-то скрывал. Но
от Турка Пирса ничего не утаишь.
протиснуться понизу было проще простого. Тем более, что никто
никогда не узнал бы об этом. Но, когда Турок был уже почти у самых
ворот, на дорогу, отделившись от сплошной стены джунглей, вышла
какая-то тень.
квадратными плечами. На призраке была тонкая рубашка из хлопка.
Турок попятился и вдруг понял, что это не привидение. Перед ним на
дороге стоял смуглый лысый человек с коротко подстриженными седыми
усами и бородой, и в ухе у него блестела золотая сережка. В руках у
незнакомца было что-то похожее на ящик - судя по вздувшимся
бицепсам, тяжелое. Он стоял совершенно неподвижно и разглядывал
Турка.
пытаясь говорить спокойно. Он вовсе не хотел ввязываться в драку,
особенно с таким амбалом. - Кто ты?
вдруг исчезла среди листвы. У Турка подкатил ком к горлу: ему
показалось, что он мельком увидел кусочек лица незнакомца - сплошь
безобразные шрамы. Он довольно долго стоял на дороге, потом
отстегнул от пояса фонарь и очень осторожно осветил заросли на
обочине. Ничего. Если незнакомец и был где-то поблизости, двигался он
чрезвычайно тихо, почти бесшумно. Турка окатила холодная волна
невыразимого ужаса, и он задрожал. Что это за тварь разгуливает здесь
по дороге? Призрак? Чья-нибудь неуспокоенная душа? Или это злой дух
ищет малых детей, чтобы вволю напиться их крови?
вплотную к воротам и увидел, что под ними можно проползти на
животе.
ненужных механизмов, пустых бочек из-под солярки и бензина и
вытащенных на берег кораблей, пока наконец не увидел док. Он
остановился у бухты толстого троса - и выключил фонарик: по дощатому
настилу пристани кто-то шел. Ночной сторож, черт бы его побрал? Шум
повторился, и Турок вдруг понял: это не шаги, это бриз треплет старую
вывеску с названием верфи. Ему послышался в отдалении какой-то звон
и густой рокот волн, разбивавшихся о рифы. Турок, еще не отошедший
после встречи с темной фигурой на дороге, опять включил фонарик и
подошел к доку. Слава Богу, Кокран не стал запирать дверь на цепь или
амбарный замок; она была закрыта и завалена ящиками. Написанный от
руки плакат предостерегал: "Не входить. Кокран".
они оказались набиты чем-то тяжелым - болтами, всевозможным
поломанным инструментом. Открыв дверь, он обследовал док лучом
фонарика и вошел. Внутри отвратительно пахло склепом, но Турок
сглотнул и постарался не думать о зловонии. Свет, отразившись от воды,
рябью пошел по стенам, заколыхался под корпусом лодки. Задвигались
странные тени - словно призраки спешили сбежать от луча фонарика в
спасительную тьму. Турок осветил рубку и верхушки перископов, потом
вновь корпус лодки. "Не такая уж ты страшная, верно?" - мысленно
спросил он ее. Позади что-то загрохотало, Турок затаил дыхание и
посветил в угол. Сердце выпрыгивало из груди. Это оказалась всего-
навсего крыса: с непривычки испугавшись света, она в панике кинулась
спасаться среди ветоши и пустых железных банок.
перебрался по ним на палубу. Днем он уже слазил на мостик и осмотрел
главный люк - над ним еще плескалось на дюйм с лишним воды с песком.
Второй люк был на кормовой палубе, под щупальцами канатов и тросов,
в одиночку к нему было не пробиться. Зато на носу, рядом с орудием,
проступал очерк большого прямоугольника - третий люк, прикрытый
разбитой дощатой крышкой.
крышку, чтобы еще раз осмотреть металлическую поверхность.
~Интересно, насколько эта сука толстая?~ Турок стукнул по железу и
понял, что работенка ему предстоит та еще. Он присел на корточки и
посветил в сторону далекого острого носа лодки. Здоровая-то какая,
сволочь, подумал Турок, и желание прожечь дыру в палубе и проникнуть
внутрь вспыхнуло в нем сильнее прежнего, хотя габариты лодки внушали
ему непонятный страх. "Может, золота внутри и нет - а как насчет
сувениров?" - спросил он себя. Перекупщики в Кингстоне и Порт-о-
Пренсе могут сбыть с рук что угодно... Кроме того, мир устроен так, что
на любую дрянь найдется коллекционер. Можно было бы неплохо
заработать, загнав что-нибудь из оборудования - ржавую ракетницу,
например, или уцелевшие измерительные приборы. А трупы?.. ~А что
трупы? Может, их там и нет. Ладно, хватит; займись делом~.
себе под нос и начал водить лучом фонарика по сторонам. Упала еще
одна жестянка. Свет упал на пучки бурых водорослей, прицепившихся к
ограждению мостика, и на Турка повеяло запахом моря. Опять крыса,
подумал Турок. Док кишел этими тварями - жирными, огромными
охотницами до местных тараканов.
брезента стояла тележка для перевозки газовых баллонов, что-то вроде
ручной тележки с установленными на ней двумя баллонами: поменьше -
с ацетиленом и побольше - с кислородом. Баллоны были подсоединены к
сварочной горелке. При подаче газов в горелку образующаяся горючая
смесь позволяла (как, например, требовалось в данном случае) резать
металл. Эту тележку Турок увез из дока и припрятал здесь, в бывшей
плотницкой, в самом конце рабочего дня. Конечно, Кокрану могло
взбрести в голову напоследок проверить склады, но Турок понадеялся,
что ублюдку станет лень. И не ошибся.
агрегат был довольно тяжелым, и непрочные доски жалобно скрипели
под ним. На палубе он поставил тележку так, чтобы было удобно
работать, надел маску, предусмотрительно повешенную с вечера на раму
тележки, открутил вентили и чиркнул зажигалкой у кончика горелки. В
темноте расцвел тускло-оранжевый огонек. Отрегулировав смесь, Турок
нагнулся и приступил к работе; его рука плавно очерчивала на палубе
дуги.
корабля, словно что-то тяжелое, медлительное, неповоротливое
пробуждалось от долгого сна.
другом конце острова Стив Кип вздрогнул и открыл глаза.
прилива, и гадал, что его разбудило. Рядом мирно спала Майра, ее
тонкая рука лежала у него на груди. Кип повернул голову и очень
осторожно поцеловал жену в щеку. Майра заворочалась под одеялом и
улыбнулась. Они через многое прошли рука об руку, и, хотя прожитые
годы сделали Кипа грубее и циничнее, к жене он относился по-прежнему
нежно и бережно. Вокруг глаз и у губ Майры давно появились забавные
морщинки, но они говорили о счастливом житье. Кип снова поцеловал
жену. Он спал очень чутко, любой звук, любое движение могли
разбудить его - шум волн, разбивающихся о рифы, шелест кокосовых
пальм, крик ночной птицы. Он подождал еще несколько секунд. Ничего,
только знакомые привычные звуки. Кип опустил голову на подушку
рядом с женой и закрыл глаза.