то чтобы Фрэнк вообще был молчалив - просто он, в отличие от всей остальной
нашей братии, не любил разговоров ради самого процесса говорения, так что
вся его речь сводилась к вопрошающему ворчанью, странным вздохам да двум
случайным "о'кей". Но когда он наконец решился взять слово, то позабавил
меня рассказами о днях своей юности в Голливуде, где начал карьеру с
руководства "поющим ковбоем" Джином Отри. А когда я расспросил его, что
собой представляет Джин Отри, Фрэнк подумал с минуту и так описал его в
биологических терминах, что у меня не осталось ни капли сомнения,- он явно
не в восторге от пережитого в Голливуде. Фрэнк был коренастым мужчиной, а
его зачесанные назад волосы оставили на лбу единственный локон, подобно тому
как волна при отливе оставляет на песке морскую раковину. Задумчивые глаза
имели голубоватый оттенок, какой бывает у незабудок в пору цветения. Он
перенес три операции на сердце, курил как паровоз и недавно женился в пятый
раз. В общем, мы поняли, что имеем дело с человеком прожженным, уверенным,
строгого характера и при всем при том вечно исполненным надежды.
возросло в таких пропорциях, что нам пришлось принанять еще двух водителей с
машинами. Старшему из них, Бруно, с его внешностью хорошо бы стоять за
прилавком магазина по продаже женских юбок, а на досуге показывать фокусы с
тремя картами; в своих шортах, раскрашенных во все цвета радуги, и
потрепанной шляпе, сдвинутой на блестящие, как у сороки, глаза, он был
готовый мистер Фиксит. Другой водитель, по имени Тиана, был худощавым
славным малым, и с первого же взгляда было ясно, что он готов всем сердцем
пробивать нам путь в неведомое и что наше слово для него закон. В качестве
поощрения мы прикрепили к их машинам "тойотовские" эмблемы с изображением
ископаемой птицы додо на алом фоне.
Эванс.
Бразилии, ничего не слыхал о додо и спросил, почему у нас щипаная утка на
эмблеме,- объяснил Джон.
расстановкой произнес я.
так скажет, от того пух и перья полетят.
подготовительные работы в малагасийской столице завершились, и был назначен
день отправления. Колонна машин "Утенок щипаный" загрузилась, все обменялись
поцелуями, и мы тронулись в путь, пробивая себе дорогу через толпы
попрошаек, пытающихся совать руки за милостыней прямо в кабины.
то, что нам предстояло посетить те районы Мадагаскара, где мы никогда прежде
не бывали, да к тому же ехали мы за одним из самых странных животных на
планете. Чего же еще?
окружавших столицу разрушенных эрозией холмов. Единственным растением здесь
была пальма равенала да рисовые плантации, окружавшие деревни. Ни с той, ни
с другой стороны дороги не было видно леса. Покрытые сухой желтой травой
холмы прорезали, словно раны от сабельных ударов, красные овраги. Впрочем, я
с радостью отметил, что крестьяне обрабатывали рисовые плантации с помощью
деревянных плугов, в которые впрягались зебу,- таким образом, плуг не только
переворачивал плодородный слой почвы, но и тягловые животные удобряли ее
своим навозом. Я был бы просто счастлив, если бы большее число крестьян
обрабатывало почву деревянным плугом, в который впрягается животное, вместо
современного плуга, который несет почве только смерть.
недавно отремонтированная китайцами, оказалась превосходной. Но, как это ни
курьезно и ни грустно, китайские дорожные рабочие научили местных жителей
есть змей - прежде эта кулинарная тонкость не приходила им на ум. Уменьшение
числа безвредных удавов приведет не к чему иному, как к вспышке численности
грызунов, а в результате пострадает урожай риса. Впрочем, людям не
свойственно заглядывать далеко, особенно в том, что касается биологии. В
этом одна из причин, почему жизнь человечества - сплошной бардак.
Дорога петляла среди протянувшихся на многие мили холмов, на которых теперь
не было ничего, кроме травы да рубцов от эрозии. В окружавших деревни
долинах мы видели пальмы равенала, кокосовые пальмы да порою деревья манго и
личи; изредка на вершинах холмов красовался крошечный участок изначального
леса, точно остатки бороды на скверно выбритом подбородке. Все же по этим
остаткам можно было судить о том, как красивы были холмы до сведения лесов.
Теперь же почве, лишенной растительной защиты, не оставалось ничего другого,
как оказаться смытой вниз, оставив после себя незаживающие язвы.
приятными глазу; но мы-то знали, что через каких-нибудь двадцать лет эти
холмы принесут несчастье обитающим у их подножия людям, которые в отчаянии
стараются вырвать пропитание у постоянно разрушающейся почвы. С
исчезновением лесов, являвшихся легкими здешних холмов и корнями
удерживавших почву, последней ничего не остается, как сойти в долину,
подобно песку в песочных часах. Как разъяснить этим милым, но задыхающимся
от нищеты людям, что этот способ ведения сельского хозяйства - выжигание все
новых участков под посевы - только подталкивает их детей и внуков к смерти
от голода? Даже если бы удалось найти миллионы долларов, фунтов, марок и
иен, борьба с оврагами и восстановление лесов заняли бы сотни лет. Проблема
представляется чудовищной и неразрешимой.
плантации кокосовых пальм. Это стройные деревья высотой примерно в сорок
футов, с мощным солидным стволом и нежными листьями, похожими на фонтан,
бьющий из верхушки. Каждый ствол надежно защищен толстым слоем тканей, а
некоторые из них стали родным домом для бесчисленных папоротников, эпифитов
и орхидей, создающих впечатление, будто пальма одета в плотную шубу из
зеленого меха. Это "одеяние" представляет собой своеобразные мини-джунгли, в
которых приютилось множество гекконов, сороконожек, пауков и прочей
живности. Я высказал пожелание как-нибудь сделать остановку и исследовать,
кто же обитает на такой пальме. Помню, как-то раз в Гайане мне довелось
исследовать один эпифит размером с небольшой куст; к своему удивлению, я
открыл там не менее десятка позвоночных - от древесных лягушек до древесной
змеи,- не говоря уже о целой массе беспозвоночных. Этот эпифит оказался
целым городком, в котором ключом била жизнь. А поскольку таких эпифитов
множество, нетрудно догадаться, что спилить хотя бы одну пальму означает
погубить множество живых существ.
город от моря с темной прозрачной водой. Вдали, словно страж, виднелся белый
гребень рифа. Пляж был, безусловно, привлекателен, но в рифе в нескольких
местах виднелись проломы, что делало акваторию доступной для акул.
Разумеется, каждая страна любит похвастаться, что ее акулы самые
кровожадные, даже если последний раз там видели акулий плавник полвека
назад. Но нам рассказывали, что в Таматаве эти хищницы плывут вслед за
кораблями до самого порта и когда какой-нибудь дурень, утомленный дорогой,
полезет в воду освежиться, то остается без руки, без ноги, а то и без глупой
головы.
широкими верандами; каждый дом отстоял далеко от дороги, утопая в густо
засаженном саду. Этакий Довиль[5] в тропиках. Мы остановились в
большой элегантной гостинице у самого моря, с верандой огромной, как
танцевальный зал, безупречной обслугой, а вид роскошных садов, пляжа, моря и
рифа на заднем плане тешил взор.
транспорта - пус-пус или, как его называют в других частях света, рикша.
Почему на Мадагаскаре его называют push-push, я так и не понял, ведь на
самом деле его следовало бы назвать pull-pull[6]. Представьте
себе сиденье, снабженное опускающимся верхом (с бахромой, если вам повезет),
водруженное на два колеса вроде велосипедных, но несравненно больших по
размеру, и с маленькими оглоблями, вроде как для запряжки пони. Только
вместо пони запрягается человек. Садишься на сиденье, "шофер" подбирает
оглобли и плавной трусцой везет тебя в указанном направлении. Идеальное
средство транспорта: едет плавным, почти бесшумным ходом, с безопасной
скоростью, при которой ни разбить голову, ни поломать руки-ноги невозможно.
Ни тебе шума, ни выхлопных газов - только нежный шорох колес и босых ног
вашего "шефа". В этих замечательных транспортных средствах можно увидеть
элегантных леди с покупками, важных бизнесменов с сияющими словно крылья
жука "дипломатами" и нахмуренными взглядами: дескать, дела обязывают к
разъездам! Полог укрывает их от жары, а встречный ветер доставляет желанную
прохладу. Иногда встречается повозка с одним только громоздящимся на ней
багажом, а однажды я видел, как одетый с иголочки четырехлетний мальчик в
блестящей соломенной шляпе и его возница так оживленно болтали и заливались
хохотом, что чуть не оказались под колесами огромного грохочущего и жутко
чадящего грузовика. Соблазн нанять девять рикш и устроить в честь начала
экспедиции гонки по берегу моря был велик, но, хоть и скрепя сердце, мы
отказались от этой затеи: мы приехали сюда во имя высокой науки, а не ради
развлечений.
однако вкус у этого морского чуда оказался чем-то средним между кожей и
пористой резиной. Улегшись в постели, мы наслаждались убаюкивающим шумом
моря и зовом ночных козодоев - странноватый звук, похожий на прыгающий по
столу целлулоидный шарик. Звук, непривычный и поначалу раздражающий,
впоследствии, однако, подействовал успокаивающе.
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Каргалов Вадим
Орлов Алекс