голову, потому что боится. Если человек посмотрит на тигра, он убежит. А в
свою ночь он входит в деревню не прячась. Он идет между домами,
просовывает голову в дверь, а люди падают перед ним на колени, и тогда он
убивает. Один раз - в ту ночь.
Теперь я понимаю, почему Шер-Хан попросил меня взглянуть на него. Ему это
не помогло, он не мог смотреть мне в глаза, а я... разумеется, не упал
перед ним на колени. Но ведь я не человек, я принадлежу к Свободному
Народу".
Иногда эта ночь бывает летом, в сухое время, а иногда зимой, когда идут
дожди. Если бы не Первый из Тигров, этого не случилось бы и никто из нас
не знал бы Страха.
вы, те, что на берегах, слышали ее, и больше мне нечего сказать вам.
разговаривать.
Первый из Тигров перестал есть траву, плоды и листья? Ведь он только
сломал шею быку. Он не сожрал его. Что же заставило его отведать свежей
крови?
полосатым, каким мы видим его теперь. Никогда больше не станет он есть их
плодов, и с того самого дня он мстит оленям, буйволам и другим травоедам,
- сказал Балу.
слыхал?
конца не будет. Пусти мое ухо, Маленький Брат!
Совета, сказал всем волкам, сколько их осталось от Сионийской Стаи, что с
этих пор будет охотиться в джунглях один, а четверо волчат Матери Волчицы
пообещали охотиться вместе с ним. Но не так-то легко сразу переменить свою
жизнь, особенно в джунглях. После того как Стая разбежалась кто куда,
Маугли прежде всего отправился в родное логово и залег спать на весь день
и на всю ночь. Проснувшись, он рассказал Отцу Волку и Матери Волчице о
своих приключениях среди людей ровно столько, сколько они могли понять.
Когда Маугли стал играть перед ними своим охотничьим ножом так, что
утреннее солнце заиграло и заблистало на его лезвии - это был тот самый
нож, которым он снял шкуру с Шер-Хана, - волки сказали, что он кое-чему
научился. После того Акеле и Серому Брату пришлось рассказать, как они
помогали Маугли гнать буйволов по оврагу, и Балу вскарабкался на холм
послушать их а Багира почесывалась от удовольствия при мысли о том, как
ловко Маугли воевал с тигром.
Волчица время от времени закидывала голову кверху и радостно вдыхала запах
шкуры Шер-Хана, доносимый ветром со Скалы Совета.
бы ничего не смог сделать. О Мать Волчица, если б ты видела, как серые
буйволы неслись по оврагу и как они ломились в деревенские ворота, когда
человечья стая бросала в меня камнями!
моем обычае терпеть, чтобы моих волчат гоняли, как шакалов! Я бы заставила
человечью стаю поплатиться за это, но пощадила бы женщину, которая кормила
тебя молоком. Да, я пощадила бы только ее одну!
опять вернулся к нам и так поумнел, что родной отец должен лизать ему
пятки. А не все ли равно - одним шрамом на голове больше или меньше?
Оставь человека в покое.
улыбкой и сказал, что и он тоже не хочет больше ни видеть, ни слышать, ни
чуять человека.
Акела, приподняв одно ухо.
щелкнув зубами.
пошевеливая хвостом и глядя на Балу. - Но к чему думать теперь о человеке,
Акела?!
желтого вора повесили на Скале Совета, я пошел обратно к деревне по нашим
следам, чтобы запутать их на тот случай, если за нами кто-нибудь
погонится, я ступал в свои следы, а иногда сворачивал в сторону и ложился.
Но когда я запутал след так, что и сам не мог бы в нем разобраться,
прилетел нетопырь Манг и стал кружить надо мной.
гнездо".
Маугли, который часто забавлялся тем, что кидал спелые папавы в осиное
гнездо, а потом бросался бегом к ближайшей заводи, чтобы осы его, чего
доброго, не догнали.
воротами цветет Красный Цветок и люди сидят вокруг него с ружьями. Я
говорю недаром: я ведь знаю по опыту, - тут Акела взглянул на старые рубцы
на своих боках, - что люди носят ружья не для забавы. Скоро, Маленький
Брат, человек с ружьем пойдет по нашему следу.
спросил Маугли.
Охотникам, говорить тебе, что и зачем делают твои братья.
землю на том месте, где она лежала. Маугли бросил нож так быстро, что за
ним не уследил бы человечий глаз, но Акела был волк, а даже собака,
которой далеко до дикого волка, ее прапрадеда, может проснуться от
крепкого сна, когда колесо телеги слегка коснется ее бока, и отпрыгнуть в
сторону невредимой, прежде чем это колесо наедет на нее.
говори о человечьей стае, когда говоришь с Маугли.
в земле, - но только житье с человечьей стаей испортило тебе глаз,
Маленький Брат. Я бы успел убить оленя, пока ты замахивался.
напряглась. Серый Волк быстро повторил все ее движения, повернувшись
немного влево, чтобы уловить ветер, который дул справа. Акела же отпрыгнул
шагов на пятьдесят в сторону ветра, присел и тоже напрягся всем телом.
Маугли смотрел на них с завистью. Чутье у него было такое, какое редко
встречается у людей, но этому чутью не хватало той необычайной тонкости,
какая свойственна каждому носу в джунглях, а за три месяца житья в дымной
деревне оно сильно притупилось. Однако он смочил палец, потер им нос и
выпрямился, чтобы уловить ветер верхним чутьем, которое всего вернее.
солнце блестит на его ружье. Смотрите!
мушкета, но ничто в джунглях не дает такой вспышки света, разве только
если облака бегут по небу. Тогда чешуйка слюды, маленькая лужица и даже
блестящий лист сверкают, как гелиограф. Но день был безоблачный и тихий.
Недаром я был Вожаком Стаи!
вниз по холму и вдруг пропали словно растаяли среди терновника и зеленой
поросли.
Брат.
назвали человеком? - сказал Акела.
спросил Маугли, рассердившись.
усы. - Вот так же говорил люди вокруг княжеского зверинца в Удайпуре. Нам
в джунглях давно известно, что человек всех умнее. А если б мы верили
своим ушам, то знали бы, что он глупей всех на свете. - И, повысив голос,
она прибавила: - На этот раз детеныш прав: люди охотятся стаей. Плохая
охота убивать одного, когда мы не знаем, что собираются делать остальные.
Пойдем посмотрим, чего хочет от нас этот человек.