Чтение 17–й страницы книги ~Пять похищенных монахов~

ходу отвинтил он коляску, прыгнул на заднее седло. Не проехав
и сантиметра, коляска затонула.

Мотоцикл сразу рванулся вперед. Расстояние между ним и
телегой медленно сокращалось.

- Давай! - орал с трибуны Крендель. - Жми!

- Береги бензобак! - крикнул Кожаный и снова метнул
бидон. Расстояние между лошадью и мотоциклом стало
увеличиваться.

Увидев такое дело, Моня развеселился. Он оглядывался,
улыбаясь, показывал фигу, приветственно подымал кепку и
прощально ею махал. Полы его пальто трещали на ветру, как
пиратский флаг.

Капитан достал пистолет.

Левой рукой он покрепче обнял Куролесова, а правой стал
целиться. Но мотоцикл так кидало в стороны, что выстрел грозил
самоубийством.

На полном скаку мотоцикл ворвался в особенно коварную
колдобину, и капитан Болдырев вылетел из седла.

Он висел в воздухе, держась рукой за Васину шею, а
мотоцикл по-прежнему мчался вперед. Волей-неволей капитан
вынимал Васю из седла.

Дело могло плохо кончиться. Оба они могли сию же секунду
оказаться в грязи, а это грозило плохими последствиями. Это
грозило тем, что Вася и капитан отстанут от Кожаного раз и
навсегда.

Надо было немедленно что-то решать, и капитан принял
решение. Он отпустил руку. Вася остался в седле, а сам капитан
пролетел над дорогой и, чувствуя, что падает в грязь, проделал
в воздухе двойное сальто. Он приземлился на обочине, вполне
устояв на ногах. На сером его костюме не было и пятнышка.

Мотоцикл рванулся вперед, догоняя телегу, а капитан
поднял пистолет.

Грянул выстрел. Пуля ударила в колесо, вышибла в нем
особо важную спицу - колесо отвалилось. Кожаный выпал из
телеги в лужу и камнем пошел на дно.

Коричневый пузырь вырос посреди лужи, медленно лопнул, а
когда Вася подъехал, водная гладь уже успокоилась. На
поверхности не было даже и кругов. Вася заглушил мотор, слез с
мотоцикла, изогнувшись, заглянул на дно лужи.

- Утоп! - крикнул он, беспомощно оглядываясь на капитана.

Вдруг впереди и дальше по дороге, метров за двадцать от
Васи, из другой лужи показалась мокрая кепка. Кожаный выскочил
из воды, встряхнулся так, что вокруг него на миг появилась
радуга, и побежал через озимое поле.

- Стой! - крикнул Вася и побежал следом.

С кармановского мостика хорошо были видны маленькие
фигурки, которые двигались к темнеющему вечернему лесу. Вот на
поле осталась одна фигурка, вот и она скрылась под березами.

Капитан Болдырев подошел к лошади, ласково похлопал ее.
Потом насадил на ось отвалившееся колесо, развернул телегу и
поехал назад, к городу Карманову, подбирая по дороге пустые
бидоны, коляску, мотоцикл.

Но мы уже не видели этого. Мы сами давно уж ехали на
электричке домой. В Москву. В Зонточный переулок.

Сны похитителя

Приключения в городе Карманове так захватили нас, что мы
совсем забыли о монахах, о тех белокрылых в черных
капюшончиках, которые в этот субботний вечер по-прежнему
сидели в квартире Похитителя.

Монахи истомились. Похититель ушел куда-то на весь день,
не оставил даже блюдца с водой. Монахи дремали в садке,
прижавшись друг к другу.

К вечеру вернулся Похититель. В садке слышно было, как он
кряхтел и громко топал. Он тащил четвертый телевизор - "Темп".
Похититель был не в духе, потому что этот "Темп" дался ему с
трудом. Три с половиной часа пришлось Похитителю лежать под
кроватью, ожидая, когда уйдут из дома хозяева, а потом еще
лезть по пожарной лестнице на двенадцатый этаж с телевизором
на плечах. К тому же он забыл оставить на месте преступления
милицейскую пуговицу.

Пнув ногой садок с голубями, Похититель плюхнул "Темп" на
диван и стал раскидывать комнатные антенны. Наладил дело,
включил сразу все телевизоры, и тут же перегорели пробки.
Чертыхаясь, Похититель взгромоздился на табурет, починил
пробки и снова включил телевизоры. С полчаса смотрел он четыре
передачи: "Сплав науки и производства", "Хочу все знать", "С
песней вдоль околицы" и "Немецкий язык для химиков".

В голове его за полчаса образовалась такая каша, что
Похититель плюнул, выключил телевизоры и достал "Краткую опись
своих преступных деяний". Сегодня он не чувствовал особого
вдохновения и записал коротко:

"Спер "Темп". Влажность воздуха... А черт ее знает, какая
сегодня влажность, я не мерил. Но, в общем, влажно. Пока лез
на крышу, совсем сопрел. А телевизор - барахло, прыгает все
время и какие-то веревки на экране".

Захлопнув книгу, Похититель подошел к зеркалу.

- Ну что, рожа, - сказал он своему отображению. - Опять
психуешь?..

- Как же не психовать-то. Веревки на экране...

- А с монахами что будешь делать?..

- Завтра повезу в Карманов. Встану пораньше, часиков в
шесть...

- Ну, тогда спокойной ночи, - сказал Похититель своему
собеседнику, лег спать и мгновенно уснул.

Приснились ему ромашки. Ромашки, колеблемые ветром, и
маленький мальчик - это был он сам, Похититель, - бегающий
посреди ромашек.

Как приятно, как весело было маленькому будущему
Похитителю бегать среди ромашек, срывать их, нюхать, считать
лепестки. Похититель смеялся, а ромашки взмахнули крыльями и
улетели, превратившись в голубей. Вот голуби опустились
обратно на лужок и превратились в телевизоры. Засияли на
зеленом лугу голубые экраны. Похититель прыгал вокруг них и
баловался, переключая программы. Вдруг все экраны разом
запрыгали, на них появились какие-то веревки, и Похититель
проснулся.

За окном на улице было темно и тихо. Изредка доносилось
шуршание автомобильных шин. Вдруг под окном кто-то закричал:

- Держите его! Держите! Держите, товарищ милиционер!

Похититель вскочил с кровати и бросился к окну. На улице,
под окном, никого не было.

Почему-то захотелось пить. Он побрел на кухню, достал из
холодильника бутылку молока и, утоляя жажду, невольно подумал,
не переключиться ли на холодильники.

- Ведите его, ведите! - снова послышался голос с улицы. -
Ведите, товарищ милиционер.

Похититель снова подбежал к окну и опять никого не
увидел.

"Кого-то взяли", - подумал он, укладываясь в кровать.

Второй сон его начался ровно и гладко. Начался он с того,
что Похититель просто вышел из дому. Только прошел десяток
шагов, глядь - на углу милиционер. Стоит спокойно, смотрит в
сторону, но это как раз Похитителю и не понравилось. На всякий
случай он нырнул в подворотню и сразу увидел милиционера. Тот
качался на качелях и показывал издали блестящую пуговицу. Это
был уже намек.

Сердце Похитителя забилось, он прыгнул в сторону и
оказался в лесу. Здесь было тихо и спокойно, но это только так
казалось. На самом деле лес был набит милицией до отказа.
Милиционеры глядели из-под каждого куста, стояли под каждой
осиной, как подосиновики.

Выход был один - взлететь. Похититель взмахнул руками - и
полетел. Огромное облегчение почувствовал он, свежий воздух
омыл его измученное лицо, ворвался в грудь.

"Только не оглядывайся", - твердил себе на лету
Похититель, но оглянулся.

В сером, пасмурном небе ровным строем, журавлиным клином
летели за ним милиционеры. Впереди на мотоцикле летел вожак с
огромными погонами на плечах.

- Проснись! Проснись! - закричал сам себе Похититель и не
мог проснуться.

Да и никто в Москве в этот поздний час не мог уже
проснуться. Спал Крендель, спал жилец Николай Эхо, спал
Тимоха-голубятник и весь наш Зонточный переулок. Да что
Зонточный! В этот час спала вся Московская область, и с
кармановского мостика сквозь голубую дымку видно было, как