Зеленых Лугов. Из маленьких домиков и хижин выбежали все те, кто печалился и
горевал о судьбе похищенных детей. Они увидели, что дети едут на белоснежных
лошадях. Все до единого вернулись домой. Лошади понеслись дальше по лугам, и
вскоре мы были у сада моего отца. Тут дети спрыгнули с лошадей, и к ним
подбежали их мамы и папы. Они вели себя точно так же, как белоснежные
лошади, когда увидели вернувшегося домой белоснежного жеребенка.
мама Юм-Юма и многие другие, кого я раньше никогда не видел. Они то плакали,
то смеялись, целуя и обнимая вернувшихся домой детей.
вернуться в Дремучий Лес. Я видел, как они рысцой бежали обратно по лугам.
Впереди мчался маленький белоснежный жеребенок.
случилось, что не заметил, как я отворил калитку нашего сада и вошел. Никто
не заметил, как я исчез, и это было к лучшему. Мне хотелось пойти туда
одному. Я шел по аллее серебристых тополей, они звенели по-прежнему,
по-прежнему цвели розы, все было по-прежнему.
самом месте, где я оставил его, отправляясь в Дремучий Лес и в Страну
Чужедальнюю. Он стоял там, протягивая ко мне руки. Я бросился в его объятия
и крепко-крепко обвил его шею руками, а он прижал меня к себе и прошептал:
братья, Йри и его сестры и братья, и остальные дети - играли в саду. Увидев
шалаш, который построили мы с Юм-Юмом, они сказали, что шалаш просто
замечательный. Мы катались верхом на Мирамис, и она легко перепрыгивала
через живые изгороди роз. А потом мы играли с моим плащом. Брат нашего друга
Нонно ни за что не хотел взять его обратно.
наружу, бегал среди кустов, словно человек-невидимка, и кричал: -- Никому
меня не поймать! Никому! И .конечно, дети, как ни старались, не могли меня
поймать.
хотели, чтоб их дети загулялись в первый же вечер после возвращения домой.
осветила розы в саду, мы заиграли на флейтах.
разлучиться, станем наигрывать старинный напев.
домой. Пожелал я спокойной ночи и Мирамис, которая щипала траву возле
шалаша. Потом я взял отца за руку, и мы молча пошли, домой среди роз.
Сделаем нынче вечером новую метку на кухонной двери.
туман, обволакивал сад. Белые птицы попрятались в гнезда. Только на верхушке
самого высокого серебристого тополя в одиночестве сидела птица Горюн и пела.
Я не знаю, о чем пела она теперь, когда все похищенные дети вернулись домой.
Но у птицы Горюн, верно, всегда найдется о чем петь.
другим и озаряли сумрак. И я слышал, как пастухи наигрывают вдали свой
старинный напев.
сверху вниз и смеялся, а я смотрел на него снизу вверх и чувствовал себя
таким счастливым.
сумерках шли домой.
на Упландсгатан. Только Бенку я вспоминаю чаще - ведь он так похож на
Юм-Юма. Надеюсь, что Бенка не слишком тоскует по мне. Ведь никто лучше меня
не знает, как тяжела тоска. Но у Венки есть отец и мать, и, конечно, он
нашел себе нового друга.
не питаю. Мне только интересно знать, что они подумали, когда я исчез. Они
так мало обо мне заботились, что, может, и вообще этого не заметили. Тетя
Эдля, верно, думает, что стоит ей пойти в парк Тегнера и поискать, как она
непременно найдет меня на какой-нибудь скамейке. Она думает, что я все еще
сижу там под фонарем, ем яблоко и забавляюсь пустой бутылкой из-под пива или
еще какой-нибудь ерундой. Она, верно, думает, что я сижу и смотрю на дома,
где в окнах горит свет, а дети ужинают со своими мамами и папами... И тогда
тетя Эдля совсем выходит из себя из-за того, что я еще не вернулся домой с
сухарями.
в парке Тегнера. Он теперь в Стране Дальней. Он в Стране Дальней, где шумят
серебристые тополя, где костры освещают и согревают ночь, где так вкусен
хлеб насущный и где у Буссе есть отец-король, которого он так любит и
который так любит его.
здорово живется у его отца-короля.
Афанасьев Роман
Земляной Андрей
Зыков Виталий
Афанасьев Роман
Бажанов Олег
Лукин Евгений