Чтение 17–й страницы книги ~Бажов Павел. Сказки~

- У них и научился?

- Такточнать-то?

- Ну...

- Да у меня тятенька этак не говорит,- заступился я за своего отца.

- А у меня? Кто слыхал? - отозвался Колюшка.

- Привычка такая... Это уж так точно,- потупился Пе-тюнька.

- Эх ты, голован! Привычка старая, а годы малые! - рассмеялся раненый.-
Ну, вот что, ребятки!.. Оделись? Ставь свои ведерки да удочки в лодку. К
перевозу мне незачем. В той стороне, видно, ждут меня. Попытаем по этому
берегу. Только вы, чур, молчок. Поняли? Кто бы ни спрашивал - ни одного
слова! Ладно?

Нам стало не по себе.

- Теперь садитесь, ребятки, а я потом.

Мы забрались в лодку. Раненый ловко перекинулся с камня на кормовую
скамейку и стал готовиться в путь. Он первым делом вытащил из кармана
револьвер и положил его на скамейку, под правую руку. Снял куртку и надел
откуда-то взявшийся широкий рабочий фартук, повязал лицо платком, будто у
него болят зубы. Только узел сделал не сверху, а на самом подбородке. Вместо
фуражки надел вытащенную из кармана шляпу-катанку*, в каких ходят на огневую
работу*.

У нас начался было спор, кому сидеть на веслах, но раненый строго
приказал:

- Без спору! Сам рассажу, как надо.- И велел Петьке сесть к правому
веслу, мне - к левому, а Колюшке сказал: - Ты, Медведушко, в самый нос
ступай да повыше как-нибудь взмостись. Не упади только.

Когда все приготовления кончились, раненый сильно оттолкнулся веслом от
камня. Лодка теперь пошла без виляний и гораздо быстрее, чем у нас с
Петькой. Держались не близко к берегу. Там, где берег делает крутой поворот
направо, нас окликнули:

- Эй! Кто плывет? Отзовись!

Нас удивило, что незнакомец направил лодку на голос.

Не подплывая, однако, к берегу, он спокойно отозвался:

- Тихонько говори! Вроде объезда мы. Стражники велели объехать.

- Так ведь мы караулим...

- Не верят, видно.

- Сами бы тогда и караулили! Гоняют народ. Мне утром-то, поди, на
работу,сердито сказал голос с берега.

- Нам, думаешь, на полати?

- То и говорю - мытарят народ.

- Кто у тебя с правой-то руки стоит? - спросил незнакомец.

- Поторочин Андрюха, из Доменной улицы... Слыхал?

- Как не слыхал - в родне приходится. А с левой руки кто?

- К перевозу-то? Никого нету. На краю стою.

- Как - нету? Стражники говорили - везде поставлены.

- Слушай ты их больше! Говорю, нету. Кого там караулить? Между зимником и
трактом тот сидит. Коли он брод знает, и то не уйти. По всему тракту до
самой плотины люди нагнаны и стражники ездят. Не уйти мужику. Вы не слыхали
чего?

- Нет, не слыхали. Ты потише говори - не велено нам.

- А ты испугался?

- Что поделаешь! У них палка, у нас затылок.

- То-то у тебя все как онемели! Ты сам-то хоть чей будешь?

- Не признал, видно?

- Не признал и есть.

- Подумай-ко... Делать-то все едино нечего.

- Скажись, кроме шуток.

- Не велено, говорю. Завтра все скажу.

- Шибко ты боязливый, гляжу.

- Да ты не сердись! Говорю, завтра узнаешь, а пока- помалкивать станем.

И незнакомец махнул нам рукой - гребите. Мы налегли на весла, и лодка
пошла под самым берегом.

На паромной пристани никого не было. Против, на Перевозной горе, все еще
горел костер. Когда подплыли ближе к заводу, незнакомец проговорил:

- Ну спасибо, ребятки,- выручили наполовину. Как дальше будем? Еще
помогать станете или уж будет? Натерпелись страху-то?

- Пусть другой кто боится. Мы не струсили! - сказал Петька.

- Ты за себя говори, а не за всех.

- Так мы, поди-ка, заединщина,- поспешил я поддержать Петьку.

- Ты что скажешь, Медведко?;

- Ну-к, я - как Петьша с Егоршей.

- Тогда вот что, ребятки... Я вам покажу место, где меня искать. Только
чтоб никому... Поняли? Мы стали уверять, что никому не скажем.

- Ни отцу, ни матери. Не то худо будет. Знаю ведь, в которой улице
живете.

- Да что ты, дяденька, разве мы такие!

- Ну, мало ли... Славные будто ребятки, да не знаю ваших отцов. То и
говорю так, а вы за обиду не считайте. Ну, а если выдадите, беда вам будет.

Когда мы стали уверять, что никому ни за что не скажем, раненый заговорил
опять ласково:

- Ладно, ладно - верю. Слушайте вот, что вам скажу. Сейчас мы подплывем к
просеке на Карандашеву гору. Тут еще рудник был. Знаете?

- Костяники там много по ямам бывает.

- Ну вот. Против этой просеки я и вылезу. Только не на берегу буду, а
постараюсь на ночь переползти к покосной дорожке. Лес там мелкий, да густой.
Вот там и буду вас ждать. А вы мне хлеба притащите да черепок какой под
воду. Ладно?

Мы, конечно, согласились.

- А как меня искать будете?

- Придем туда, кричать станем, ты и отзовись.

- Вдруг не узнаю ваших голосов, тогда как?