мать ее к тому ни принуждала, а заставить прясть не могла.
дилась и побила дочку, а та стала голосом плакать.
казала лошадей остановить, вошла в дом и спросила мать, за что она так
бьет свою дочь, что ее крики слышны даже на улице.
ла: "Да вот никак ее от пряжи не отбить - все хочет прясть да прясть, а
я-то бедна и не могу для нее постоянно иметь лен наготове".
бываю довольна, когда кругом меня шуршат колеса самопрялок: отпустите
вашу дочь со мною в мой замок - там у меня льну довольно, может себе
прясть, сколько душе угодно".
в замок королева повела девушку вверх и показала ей три комнаты, снизу
доверху полнешеньких чудеснейшего льна. "Вот перепряди мне весь этот
лен, - сказала королева, - и когда перепрядешь, я тебя отдам замуж за
моего старшего сына; не посмотрю я и на то, что ты бедна - твое неутоми-
мое старание заменит тебе приданое".
силу льна, хотя бы она над ним и триста лет просидела, и работала бы с
утра и до вечера не покладая рук.
шевельнувши.
ничего не напрядено; но девица извинялась тем, что она все очень скучала
по дому матери своей и потому не начала еще работать. Королева ее выслу-
шала, но уходя от нее, сказала: "С завтрашнего дня ты должна начать ра-
ботать".
делать, и в горе подошла к окошку.
и приплюснутая, у другой нижняя губа такая большая, что на подбородок
отвисла, а у третьей большой палец на руке огромный!
чем она горюет? Она стала жаловаться им на свою беду, и тогда те предло-
жили ей свою помощь и сказали: "Если ты нас к себе на свадьбу пригла-
сишь, нас не постыдишься и назовешь своими тетушками да за стол с гостя-
ми посадишь, то мы тебе твой лен напрядем и притом в самое короткое вре-
мя". - "От души буду вам рада, - отвечала девица, - входите же скорей и
сейчас принимайтесь за работу".
со льном устроила им выемку, в которой они уселись и принялись прясть.
Одна тянула нитку из кудели и вертела колесо, другая смачивала нить,
третья скручивала нитку и постукивала пальцем о стол, и как ни стукнет,
так и падает наземь известное количество пряжи, и притом самой тонкой.
зывала ей только на груду пряжи, так что та не знала, как и расхвалить
ее. Когда первая комната опустела, принялись за вторую, а там и за
третью - и ту скорехонько опростали.
только обещанного нам - в том твое счастье".
та стала готовить свадьбу, и жених заранее радовался, что жена у него
будет такая искусная и старательная, и нахвалиться ею не мог. "У меня
есть три тетки, - сказала девица королеве, - и я от них много добра ви-
дела, так я и не могу забыть о них в счастье; а потому позвольте их
пригласить на свадьбу и посадить с нами за один стол". Королева и жених
сказали: "Почему бы нам это не дозволить?"
тые, и невеста, обращаясь к ним, сказала: "Милости просим, милые тетуш-
ки!" - "Ах, - сказал жених, - как это ты можешь дружить с такими урода-
ми?"
"Отчего это у вас ступня такая широкая?" - "От нажима, - отвечала она, -
от нажима".
кая отвислая?" - "От смачивания, - сказала она, - от смачивания".
"От скручивания нитки, - сказала она, - от скручивания нитки".
притронется к колесу самопрялки".
пряжу!
детьми: мальчишку-то звали Гензель, а девчоночку - Гретель.
ла большая дороговизна, у него и насущного хлеба иногда не бывало.
боку на бок от забот, и сказал своей жене со вздохом: "Не знаю, право,
как нам и быть! Как будем мы детей питать, когда и самим-то есть нече-
го!" - "А знаешь ли что, муженек, - отвечала жена, - завтра ранешенько
выведем детей в самую чащу леса; там разведем им огонек и каждому дадим
еще по кусочку хлеба в запас, а затем уйдем на работу и оставим их там
одних. Они оттуда не найдут дороги домой, и мы от них избавимся". -
"Нет, женушка, - сказал муж, - этого я не сделаю. Невмоготу мне своих
деток в лесу одних оставлять - еще, пожалуй, придут дикие звери да и
растерзают". - "Ох ты, дурак, дурак! - отвечала она. - Так разве же луч-
ше будет, как мы все четверо станем дохнуть с голода, и ты знай строгай
доски для гробов".
мне бедных деток", - говорил он, даже и согласившись с женою.
говорила их отцу. Гретель плакала горькими слезами и говорила Гензелю:
"Пропали наши головы!" - "Полно, Гретель, - сказал Гензель, - не пе-
чалься! Я какнибудь ухитрюсь помочь беде".
платьишко, отворил дверку, да и выскользнул из дома.
мом, блестели, словно монетки. Гензель наклонился и столько набрал их в
карман своего платья, сколько влезть могло.
нас не оставит". И улегся в свою постельку.
мачеха и стала их будить: "Ну, ну, подымайтесь, лентяи, пойдем в лес за
дровами".
хлеб на обед, только смотрите, прежде обеда его не съешьте, ведь уж
больше-то вы ничего не получите".
полнехонек камней. И вот они все вместе направились в лес.
еще и еще раз.
прибавить шагу". - "Ах, батюшка, - сказал Гензель, - я все посматриваю
на свою белую кошечку: сидит она там на крыше, словно со мною прощает-
ся".
ба блестит на солнце". А Гензель и не думал смотреть на кошечку, он все
только потихонечку выбрасывал на дорогу из своего кармана по камешку.
лежник, а я разведу вам огонек, чтобы вы не озябли".
тер запалили, и когда огонь разгорелся, мачеха сказала: "Вот, прилягте к
огоньку, детки, и отдохните; а мы пойдем в лес и нарубим дров. Когда мы
закончим работу, то вернемся к вам и возьмем с собою".
съели свои кусочки хлеба. А так как им слышны были удары топора, то они
и подумали, что их отец гденибудь тут же, недалеко.
к сухому дереву: его ветром раскачивало и ударяло о дерево.
крепко уснули.
кать и говорить: "Как мы из лесу выйдем?" Но Гензель ее утешал: "Погоди
только немножко, пока месяц взойдет, тогда уж мы найдем дорогу".
руку и пошел, отыскивая дорогу по голышам, которые блестели, как заново
отчеканенные монеты, и указывали им путь.
му. Постучались они в двери, и когда мачеха отперла и увидела, кто сту-
чался, то сказала им: "Ах вы, дрянные детишки, что вы так долго заспа-
лись в лесу? Мы уж думали, что вы и совсем не вернетесь".
одних покинул в лесу.
Никитин Юрий
Махров Алексей
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Доценко Виктор
Роллинс Джеймс