Чтение 17–й страницы книги ~Стройность~

- Но Гуж не откликался...
- Вы прочли то, что уже было написано. Ну и что
особенного? В песне это называется припев, рефрен. Я это перепечатываю
из-за чрезвычайной важности этого места, как я кричал: "Гуж, кто ты?" А
"гуж" не откликался. А чрезвычайная важность этого места состоит в том, что
задним числом я обнаружил, что я хныкал. А хныкать я не люблю. Потому что
хныканьем в искусстве пользуются ог-го-го еще как! Просто торгуют соплями!
Но делать было что-то надо. И где-то лежал выход, которого не знал не
только я, но и собравшиеся там, в магазине, на воровство всего того, что
можно было бы придумать.
- Но делать было что-то надо. Это не отменялось. Потому
что, если цивилизация дошла до магазина и теперь дрожит от страха, не
кончится ли сама цивилизация от одного взрывчика, и вопрос теперь стоит
так: как отменить такую цивилизацию, при которой основным чувством и
стоп-сигналом стало чувство страха перед тем, что могут наступить всеобщие
"кранты" (научно выражаясь),- надо что-то менять. Это ясно. И менять так,
чтоб этим нельзя было воспользоваться. Значит, надо опереться на что-то,
что уже открылось. То есть нечто реальное, чем я мог бы воспользоваться, а
вся эта банда, засевшая в магазине, нет, не могла бы.
- Самым основательным, что я к этому времени знал, было
открытие Николаем Елисеевичем "закона случайности", не как дополнения
необходимости, а как основного закона жизни, живой жизни. Потому что
мертвой жизни не бывает. Но положение осложнялось (или, если хотите,
облегчалось, кому как) тем обстоятельством, что я должен был придумать
нечто такое, что было бы фактом искусства. Почему? Потому что это моя
профессия, потому что я это люблю больше всего и потому что мне за это
иногда платят деньги.
- Ну и как быть? Я ведь не один. У меня семья, сын - их
кормить надо. Да, как быть?
- Что такое цивилизация? Цивилизация - это когда
накопились ценности. Это когда жили-поживали и добра наживали. Но если то,
что считалось добром, привело к магазину, и все ждут и трясутся, что эта
цивилизация сама себя отменит при помощи кнопки, неживой кнопки, то надо
было эти ценности пересматривать, хочешь - не хочешь. То есть нужна была
переоценка ценностей. Все ли ценно в этих ценностях? А может, не все? А
может быть, в этих ценностях есть кое-что выдуманное? А что особенного?
Ценности пересматривают все время. Вот я сам слышал по радио. Передавали
какую-то беседу с ансамблем "Кукуруза". Я и на беседу-то обратил внимание
случайно, то есть по-живому, из-за названия ансамбля. Я в то время собирал
мнения о кукурузе. Потому что кукуруза была плодом индейской цивилизации,
то есть цивилизации, которая доработалась до сытости, не придумав колеса,
которым гордилась Европа, но которое привело европейскую цивилизацию к
магазину, подсунув Европе колесо, чье-то изобретение. И все обрадовались -
какой простой выход! А выход-то привел к магазину, который заперт на
воровство. Нет, тут нужно что-то Другое.

- И вот какой-то представитель ансамбля "Кукуруза"
рассказывает случай, который впервые реально показал, как происходит
переоценка. И вот под смех слушателей кто-то из ансамбля рассказывал, как
они заехали от Москвы, от центра цивилизации, в город Благовещенск. И
кто-то из них зашел в магазин уцененных товаров и видит: продается
контрабас, да не фанерный, как сейчас модно, а настоящий, долбл¬ный. Он
посмотрел на цену и глазам не поверил. Контрабас стоил два рубля! Он
переспросил у продавщицы. Она подтвердила: "Да, два..." И тот из "Кукурузы"
сказал, что если все так, то он купит сейчас этот контрабас, уйдет и больше
его продавщица не увидит. Парень был честный и боялся - не ошибка ли это?
Не игра ли воображения? Продавщица сказала: "Сейчас посмотрю". Порылась в
бумажках и говорит: "Да, два рубля. Если вам не правится, зайдите за
прилавок" (за кулисы, так сказать, этого театра). Там у нее еще два
контрабаса стоят. Парень все же не поверил. Вернулся в ансамбль, разыскал
кого-то из скрипачей и говорит; "Идемте кто-нибудь со мной. Может,
контрабас бракованный". И те пошли с ним в самый лютый холод. Лязгали
зубами, но пошли. Пришли. Смотрят, крутят - все правильно: контрабас
отличный. "А еще есть?" "Есть" - говорит продавщица и показывает еще два
контрабаса. Ну' один, правда, похуже, фанерный, а другой традиционный,
долбл¬ный. "Берем два контрабаса",- сказали музыканты. Она им недрогнувшей
рукой выписала, а когда те уже держали в руках, один поинтересовался:
"Почему все-таки четыре рубля пара?" Она им сказала:
- Привезли контрабасы. Стоили 380 рублей. Десять лет их никто не брал: в
Благовещенске они не нужны никому оказались. Стали снижать цены, снижать,
снижать... Переоценка ценностей. И вот последняя цена - два рубля.
- Они заплатили четыре рубля и ушли. Вот тебе и
кукуруза!
- Контрабас не изменился. Как был так и есть, а вот цена
на него упала до двух рублей. А какая истинная цена контрабаса? 380 рублей
или 4 рубля пара? Оказалось, цена-то относительна. Относительность цены!
Цена-то возникает от потребности, то есть от желания, то есть опять
срабатывал "закон случайности", основной закон жизни.
- Повычисляли, сколько стоит работа, налоги, прибыль.
Назначили цену - 380 рублей. В Благовещенске никто не брал. И в
Благовещенске в тот момент контрабасы стоили четыре рубля пара. Ансамбль
"Кукуруза" и сейчас на них играет. Потому что ансамблю "Кукуруза" эти
контрабасы были позарез. Вот и все. Над этим стоило подумать.
- Я и начал было думать по-прежнему, логически, но, к
счастью, мне помешала живая случайность, которая вошла ко мне в дом вместе
с Тоней, которая к тому времени уже поступила в киноинститут, где дают
дипломы. Диплома у нее еще не было, но роли она уже имела право получать.
Считалось, что она уже прикоснулась к изучению искусства. Как будто
искусство родилось от изучения, а не наоборот. Как-то все уже и забыли, что
сначала было искусство, а потом началось его изучение. Потому что изучают
то, что есть, чего нет - не изучишь. Значит, то, что есть, появляется
раньше, чем то, что изучают.
- И вот однажды появилась Тоня, а с ней внесли арфу.
- Не сердитесь на нее,- сказал просочившийся вслед за ней Ефим
Палихмахтер.- Это ее выдумка, а не моя. Простите ей.
- Ну-ка, ну-ка,- сказал я, обрадованный тем, что Тоня, оказывается, вообще
в состоянии выдумывать.
- И Тоня, зардевшаяся от волнения, начала петь какую-то
известную песню, вернее то, что считалось песней в те времена, ну там
обычное: что ты мне звонишь... я тебе звоню... что ты мне не позвонила...
или я тебе не позвонил... В общем - ты ушла, и я ушел, и оба мы ушли... В
этом роде. То есть то, что сейчас на эстраде считается музыкальным
авангардом, который больше всего похож на тираж и ширпотреб. Я сначала так
и воспринял. А в чем же новинка? Новинка-то в чем? Выдумка? Чужое
выдумывать нельзя. Выдумать можно только свое. А потом заметил, что
выдумка-то не в песне, а в аккомпанементе. Она играла на арфе не так, как
положено, вернее не так, как общепринято: не перебирала струны пальцами, а
играла на арфе, как на гитаре, и как сегодня - "чесом". Играть на арфе
"чесом" - этого я еще не слышал. Я тут же подумал: "А почему бы нет?" Ведь
это и на гитаре не так давно было новинкой. Но я тут же подумал - а
перспективна ли эта новинка? Для новой цивилизации, по крайней мере. Или
этой новинкой тоже можно будет воспользоваться? А как проверишь?
Будущего-то мы не знаем. По крайней мере, в области психологии или, как
раньше говорили, в области душевной жизни. Как проверишь?
- Тоня,- сказал я,- один мальчик притащил домой черепаху, маленькую. А
когда его спросили, зачем он это сделал, мальчик ответил: "Говорят,
черепахи живут 200 лет. Я хочу проверить".
- Тоня засмеялась. Как человек, честное слово. А как
проверишь, сколько лет живет черепаха, если человек столько лет не живет?
Другие проверят и либо подтвердят, либо опровергнут. Вот на это дьяволы,
которые заперлись на воровство, и рассчитывают. Рассчитывают, что человек
проверить не может. Что проверяют долгосрочные прогнозы другие люди, у
которых будут свои желания. И им, может быть, наплевать на то, сколько лет
прожила данная черепашка.
- И тут я впервые подумал, что похоже, что в этом пункте
магазинных дьяволов, в этом пункте прокол. В чем прокол - я тогда еще не
знал, но почувствовал.

- Это ни хрена себе! Я поставил перед собой задачку -
переменить цивилизацию! Да еще при помощи искусства! Ни хрена себе!
- А вы заметили, какая в этом году неестественная,
нереальная зима? А-а. Вот то-то! Все время кажется, что она вот-вот
кончится. а она не кончается. Уже пасха прошла - май скоро, а вс¬ холодные
ветры с Арктики. Это надо же - словами уговорить переменить цивилизацию!
Опомнитесь! Иначе худо будет! На кого это действует? Уговоры... уговоры...
- Вот вчера, выступает комментатор Зорин по телевизору и
рассказывает:
- Ну, что это такое? Что это такое? Приезжал министр иностранных дел Шульц
и уже сговорились о потеплении. Даже Рейган хлопал в ладошки и говорил:
"Дело стало налаживаться". И вдруг министр обороны Уайнбергер выступает по
радио и опять нас несет, как будто ничего достигнуто не было. И Зорин
предупреждает:
- Это не пропаганда. Это на самом деле в администрации у Рейгана борьба
началась. И Уайнбергер, представитель совсем других сил -
военно-промышленного комплекса,- действует пока что пропагандой, надеется
нашу пропаганду переговорить, или перепропагандить. А представляет совсем
другие мощные силы - военно-промышленный комплекс.
- Комплексы, комплексы... Го-осподи, ни у кого еще не
хватает пороху сказать попросту - доходы берегут. Военнопромышлен-ные
доходы.