Чтение 17–й страницы книги ~Колыбель для кошки~

Хотя и стар на вид.

А прозвище Боконон он получил очень просто. Так произносили
его имя - Джонсон - на островном диалекте английского языка.

Что же касается этого диалекта...

Диалект острова Сан-Лоренцо очень легко понять, но очень
трудно записать. Я сказал - легко понять, но это относится лично
ко мне. Другим кажется, что этот диалект непонятен, как язык
басков, так что, быть может, я понимаю его телепатически.

Филипп Касл в своей книге дает фонетический образец этого
диалекта и делает это отлично. Он выбрал для этого сан-
лоренцскую версию детской песенки: "ШалтайБолтай".

По-настоящему это бессмертное произведение звучиг так:

Шалтай-Болтай сидел на стене,

Шалтай-Болтай свалился во сне,

И вся королевская конница,

И вся королевская рать

Не может Шалтая, не может Болтая

собрать.

На сан-лоренцском диалекте, по утверждению Касла, эти строки
звучат так:

Саратая-Боротая сидера на сатене,

Саратая-Боротая сварирася во сене,

И кося короревская конниса,

И вся короревская рати

Не могозет Саратая, не могозет Боротая

соборати.

Вскоре после того, как Джонсон стал Бокононом, спасательную
шлюпку с его шхуны выбросило на берег. Впоследствии эту шлюпку
позолотили и сделали из нее кровать для самого главного
правителя острова.

"Есть легенда,- пишет Филипп Касл,- что золотая шлюпка снова
пустится в плавание, когда настанет конец света".

50. СЛАВНЫЙ КАРЛИК

Чтение биографии Боконона прервала жена Лоу Кросби, Хэзел.
Она остановилась в проходе около меня.

- Вы не поверите,- сказала она,- но я только что обнаружила у
нас в самолете еще двух хужеров.

- Вот это да!

- Они нe природные хужеры, но теперь они там живут. Они живут
в Индианаполисе.

- Интересно!

- Хотите с ними познакомиться?

- А по-вашему, это необходимо?

Вопрос ее удивил.

- Но они же из хужеров, как и вы!

- А как их фамилии?

- Фамилия женщины - Коннерс, а его фамилия Хониккер. Они брат
и сестра, и он карлик. И очень славный карлик.- Она подмигнула
мне:- Хитрая бестия этот малыш.

- А он уже зовет вас мамулей?

- Я чуть было не попросила его звать меня так.

А потом раздумала - не знаю, может, это будет невежливо, он
же карлик.

- Глупости!

51. 0'КЕЙ, МАМУЛЯ!

И я пошел в хвост самолета - знакомиться с Анжелой Хониккер
Коннерс и с Ньютоном Хониккером, членами моего _карасса_.

Анджела и была та обесцвеченная блондинка с лошадиной
физиономией, которую я заметил раньше.

Ньют был чрезвычайно миниатюрный молодой человек, но в нем не
было ничего странного. Очень складный, он казался Гулливером
среди бробдингнегов и, как видно, был столь же наблюдателен и
умен.

В руках у него был бокал шампанского, это входило в стоимость
билета. Бокал был для него как небольшой аквариум для
нормального человека, но он пил из него с элегантной
непринужденностью, будто бокал был сделан специально для него.

И у этого маленького негодяя в чемодане находился термос с
кристаллом _льда-девять_, как и у его некрасивой сестры, а под
ними - вода, божье творение - все Карибское море.

Хэзел с удовольствием перезнакомила всех хужеров и,
удовлетворенная, оставила нас в покое.

- Но помните,- сказала она, уходя,- теперь зовите меня
мамуля.

- 0'кэй, мамуля!

- 0'кэй, мамуля!- повторил Ньютон. Голосок у него был
довольно тонкий, как и полагалось при таком маленьком горлышке.
Но он как-то ухитрялся придать этому голоску вполне мужественное
звучание.

Анджела упорно обращалась с Ньютоном как с младенцем, и он ей
это милостиво прощал; я и представить себе не мог, что такое
маленькое существо может держаться с таким непринужденным
изяществом.

И Ньют и Анджела вспомнили меня, вспомнили мои письма и
предложили пересесть к ним, на пустовавшее третье кресло.

Анджела извинилась, что не ответила мне.

- Я не могла вспомнить ничего такого, что было бы интересно
прочесть в книжке. Конечно, можно было бы что-то придумать про
тот день, но я решила, что вам это не нужно. Вообще же, день был
как день - самый обыкновенный.

- А ваш брат написал мне отличное письмо.

Анджела удивилась:

- Ньют написал письмо? Как же Ньют мог что-либо вспомнить?-
Она обернулась к нему:- Душенька, но ведь ты ничего не помнишь
про тот день, правда? Ты был тогда совсем крошкой.

- Нет, помню,- мягко возразил он.

- Жаль, что я не видела этого письма.- Она сказала это таким
тоном, будто считала, что Ньют все еще был недостаточно
взрослым, чтобы непосредственно общаться с внешним миром. По
своей проклятой тупости Анджела не могла понять, что значит для
Ньюта его маленький рост.

- Душечка, ты должен был показать мне письмо,- упрекнула она
брата.

- Прости,- сказал Ньют,- я как-то не подумал.

- Должна вам откровенно признаться,- сказала мне Анджела,-
что доктор Брид не велел мне помогать вам в вашей работе. Он
сказал, что вы вовсе не намерены дать верный портрет нашего
отца.

По выражению ее лица я понял, что она мной недовольна.

Я успокоил ее как мог, сказав, что, по всей вероятности,
книжка все равно никогда не будет написана и что у меня нет
ясного представления, о чем там надо и о чем не надо писать.

- Но если вы когда-нибудь все же напишете эту книгу, вы
должны написать, что наш отец был святой, потому что это правда.

Я обещал, что постараюсь нарисовать именно такой образ, Я
спросил, летят ли они с Ньютом на семейную встречу с Фрэнком в
Сан-Лоренцо.

- Фрэнк собирается жениться,- сказала Анджела.- Мы едем
праздновать его обручение.

- Вот как? А кто же эта счастливая особа?

- Сейчас покажу,- сказала Анджела и достала из сумочки что-то
вроде складной гармошки из пластиката. В каждой складке гармошки
помещалась фотография. Анджела полистала фотографии, и я мельком
увидал малютку Ньюта на пляже мыса Код, доктора Феликса
Хониккера, получающего Нобелевскую премию, некрасивых девочек-
близнецов, дочек Анджелы, и наконец Фрэнка, пускающего
игрушечный самолет на веревочке.

И тут она показала мне фото девушки, на которой собирался
жениться Фрэнк. С таким же успехом она могла бы ударить меня
ногой в пах.

На фотографии красовалась Мона Эймонс Монзано - женщина,
которую я любил.

52. СОВСЕМ БЕЗБОЛЕЗНЕННО

Развернув свою пластикатную гармошку, Анджела не собиралась
ее складывать, пока не покажет все фотографии до единой.

- Тут все, кого я люблю,- заявила она.

Пришлось мне смотреть на тех, кого она любит. И все, кого она
поймала под плексиглас, поймала, как окаменелых жучков в янтарь,
все они были по большей части из нашего _карасса_. Ни единого