редкими волосами на голом круглом черепе.
ладони. - Очень рад знакомству.
Крой. На нее падает большее подозрение, потому что она главврач. Правда,
она женщина... Но кто сказал, что Морт обязательно должен быть мужчиной?
Надо ей серьезно заняться. Даже если она не Морт, то как администратор
клиники должна знать, кто он. Второй подозреваемый - Руфиэл Браст.
Внешне очень подходит под образ Морта: серьезный, сухой, напряженный.
Что он там говорил про очаги инфекции? Вполне вероятно, что он находит
подопытных для своих экспериментов в злачных местах. Смертных берет с
фабрики, а вечных - из ночных клубов. Опаивает их какой-нибудь дрянью...
Ну, если не он сам, то его подручные. Обязательно проследить за ним! Кто
следующий? Смат Чуз... С виду добродушен, но это, разумеется, не снимает
с него подозрения. Носит маску весельчака, однако сразу чувствуется, что
это напускное. В сущности - темная лошадка. Придется с ним повозиться.
Наконец, Игор Бойд... Оставлю его напоследок хотя бы потому, что мне
неприятно подозревать его. И все же... надо подумать над тем, почему
Главный поручил это задание именно мне. Ясно, что он знает о нашем с
Игором давнем знакомстве. И если он послал сюда именно меня, это может
означать одно из двух: либо он рассчитывает на то, что я использую
доктора Бойда как хороший контакт в поисках доктора Морта, либо у него
есть сведения, что Бойд и Морт - одно лицо, и он хочет это проверить.
Альтернатива...
разговоры умолкли. Директор, стоя в центре зала, произносил речь:
инспектора и выдающегося писателя, если позволите, без пяти минут живого
классика, автора нашумевшего романа "Смерть на цыпочках", удостоенного
престижной премии "Золотой тюлень".
сторону, я благодарно кивал головой и приветственно помахивал рукой.
экзотическое, - продолжил Директор. - Надеюсь, ему придется по вкусу.
вкатили в комнату тележку с длинным двухметровым блюдом под крышкой. По
своей форме оно напоминало саркофаг, и у меня появились нехорошие
предчувствия.
вытянули шеи, каждому не терпелось поскорее увидеть нечто
экстравагантное. Когда пар рассеялся, послышались возбужденные вздохи:
на тележке в эмалированном блюде лежала запеченная в кляре красивая
молодая женщина с ожерельем из укропа на шее. В плотной хлебной корке
она напоминала закутанную в холст египетскую мумию. Ее смуглое точеное
лицо с узкими бровями и тонкими губами было копией царицы Неффертити.
номером, а возле блюда-саркофага возник повар в высоком белом колпаке, с
протянутыми в мою сторону широким ножом и длинной вилкой. В меня
выжидающе вперились несколько десятков глаз.
происходящее - не более чем шутка. Директор, приплясывая от нетерпения,
красноречивыми жестами приглашал меня к тележке. Я медленно подошел,
стараясь улыбаться.
жидкостью. Я обильно полил тело девушки, пожалев только лицо. От соуса
почему-то пахло керосином. Повар протянул мне нож с вилкой.
последний момент не воткнул его в девушку, а задержал в миллиметре от
тела, лишь слегка царапнув ножом тонкую поджаристую корку... Тем
неожиданнее было для меня то, что случилось в следующий момент: мне в
лицо ударила тонкая, но сильная струя крови - я брезгливо отпрянул, но в
ту же секунду понял по кислому привкусу на губах, что это клюквенный
сок. Как бы то ни было, весь мой белый воротничок был заляпан алыми
крапинами. Девушка тем временем резко открыла глаза, и из них ударили в
потолок два идеально прямых красных лазерных луча. Публика облегченно
зааплодировала, радуясь, очевидно, тому, что не придется в угоду
Директору приобщаться к каннибализму.
позы, медленно поднялась над саркофагом. Это было очень реально: я
видел, как с боков ее вытянутого струной тела падают капли "соуса". Она
поднималась все выше и выше, и все, кто был в зале, завороженно следили
за ней... На какую-то долю секунды мне даже почудилось, что зрители не
провожают, а поднимают ее своими пристальными взглядами. В трех метрах
от пола она на секунду замерла и так же медленно развернула тело в
вертикальное положение. Исходящие из ее глаз тонкие лучи несколько раз
пробежали, скрещиваясь и расходясь, по головам гостей и потухли. Она
быстро опустилась на тележку, и я с удивлением увидел, что она непрочно
на ней стоит, ее ноги подрагивают, кляр на них крошится и осыпается в
блюдо, к запаху хлеба и керосина примешивается запах пота... Волшебство
изчезло, передо мной была обычная фокусница.
рукоплескания, а затем повернулась ко мне и поманила меня длинным
хрустящим пальцем. Я подошел - она гибко склонилась надо мной, плавным
движением поднесла руку к моим губам и щелкнула пальцами. Я
непроизвольно открыл рот, и она ловко вытянула из него метровую змею.
Отвратная гадина с мелкими черными глазками мерзко зашипела мне в
лицо... Девушка взяла змею за хвост, раскрутила и бросила вверх - под
потолком она превратилась в веревку и безвольно упала в руку своей
повелительницы. Присмотревшись, я увидел, что это не простая веревка, а
бикфордов шнур.
помахала, пританцовывая, передо мной. На моих глазах пятна клюквенного
сока исчезли с моего пластрона.
открывая рта.
успел я опомниться от такого поворота событий, чревовещательница
протянула мне кончик веревки: "Подуй!" Чтобы было понятно зрителям, что
от меня требуется, она мило надула щеки, запрокинула голову и выдула из
себя в потолок сноп ослепительных искр. Я дунул на шнур, и из моей
груди, обжигая горло, с гулом вырвалось наружу синее пламя. Однако, для
фокусов - слишком реально!
сцену. Лишь только она на ней очутилась, ее объяло пламя. Свет погас, и
темнота озарилась стремительными огненными языками, с низким отрывистым
шорохом слетающими с ее мечущегося в судорожном огненном танце тела.
Пламя разгоралось с каждой секундой все сильнее, и внезапно девушка
глухо взорвалась ослепительной вспышкой. Вновь зажегся свет - на ней
теперь было легкое серебристое бикини, а от неровной подгорелой корки не
осталось и следа. Я не сводил с нее глаз: ее восхитительная фигура
притягивала внимание лучше всяких трюков!
ноги, на ней был черный факирский плащ и высокий котелок. Изящным
движением кисти она достала из воздуха волшебную палочку и поманила ей
меня к себе. Я повиновался как под гипнозом. Когда я поднялся на сцену,
там уже стояла круглая деревянная колода с воткнутым в нее обоюдоострым
мечом, сталь которого отливала благородной синевой. Откуда это все
взялось, я не заметил.
возможностью объясниться с ней, пока я стоял спиной к зрителям.
раскрывая рта.
колени и положил голову набок. Краем глаза я заметил, что колода была
пользованой: в некоторых местах из ее рубленых ран высовывались волосы и
засохшие кусочки кожи с бурыми вкраплениями свернувшейся крови. Сверху
послышался короткий тонкий свист, возле самого уха раздался глухой удар
стали об дерево, перед глазами у меня завертелись огни, и я больно
ударился затылком об пол...
лицом к осиротевшему туловищу. Мне хотелось пожалеть свое тело, но его
уродливая обезглавленность отчего-то не вызывала во мне сострадания.
Прямо перед моим носом встали слегка потертые туфли на высоких каблуках,
Флинт Эрик
Посняков Андрей
Максимов Альберт
Дальский Алекс
Маркеев Олег
Никитин Юрий