шартреза, который Гэтсби достал из потайного шкафчика в стене.
оценивал каждую вещь в зависимости от того, какое выражение появлялось при
взгляде на эту вещь в любимых глазах. А иногда он вдруг озирался по
сторонам с таким растерянным видом, как будто перед ошеломляющим фактом ее
присутствия все вещи вообще утратили реальность. Один раз он споткнулся и
чуть было не упал с лестницы.
прибора матового золота. Дэзи с наслаждением взяла в руки щетку и стала
приглаживать волосы, а Гэтсби сел в кресло, прикрыл глаза рукой и тихо
засмеялся.
Сколько ни стараюсь.
После замешательства, после нерассуждающей радости настала очередь
сокрушительного изумления от того, что она здесь. Он так долго об этом
мечтал, так подробно все пережил в мыслях, столько времени ждал, словно бы
стиснув зубы в неимоверном, предельном напряжении. И теперь в нем отказала
пружина, как в часах, у которых перекрутили завод.
шкафа, в которых висели его бесчисленные костюмы, халаты, галстуки, а на
полках высились штабеля уложенных дюжинами сорочек.
Весной и осенью я получаю оттуда все, что нужно к сезону.
сорочки плотного шелка, льняного полотна, тончайшей фланели, развертываясь
на лету, заваливали стол многоцветным хаосом. Видя наше восхищение, он
схватил новую стопку, и пышный ворох на столе стал еще разрастаться -
сорочки в клетку, в полоску, в крапинку, цвета лаванды, коралловые,
салатные, нежно-оранжевые, с монограммами, вышитыми темно-синим шелком. У
Дэзи вдруг вырвался сдавленный стон, и, уронив голову на сорочки, она
разрыдалась.
глушили ее голос - Мне так грустно, ведь я никогда... никогда не видала
таких красивых сорочек.
гидроплан и цветники - но тем временем опять полил дождь, и, стоя все
втроем у окна, мы глядели на рифленую воду пролива.
сказал Гэтсби. - У вас там на причале всю ночь светится зеленый огонек.
додумыванием сказанного. Может быть, его вдруг поразила мысль, что зеленый
огонек теперь навсегда утратил для него свое колоссальное значение.
Раньше, когда Дэзи была так невероятно далеко, ему чудилось, что этот
огонек горит где-то совсем рядом с ней, чуть ли не касается ее. Он смотрел
на него, как на звездочку, мерцающую в соседстве с луной. Теперь это был
просто зеленый фонарь на причале. Одним талисманом стало меньше.
предметами, привлекавшими мое внимание в полутьме. На глаза мне попалась
увеличенная фотография пожилого мужчины в фуражке яхтсмена, висевшая над
письменным столом.
лет восемнадцать, - тоже в фуражке яхтсмена на задорно вскинутой голове.
рассказывали, что носили чуб. И про яхту тоже не рассказывали.
газетных вырезок - тут все про вас.
попросить, чтобы он показал нам свою коллекцию рубинов, но тут зазвонил
телефон, и Гэтсби взял трубку.
небольших городках... Он, надеюсь, понимает, что такое небольшой городок?
Ну, если Детройт по его представлениям - небольшой городок, то нам с ним
вообще говорить не о чем.
морем клубились пушистые, золотисто-розовые облака.
- Поймать бы такое розовое облако, посадить вас туда и толкнуть - плывите
себе.
в комнате они еще острей чувствовали себя наедине друг с другом.
Клипспрингера поиграть нам на рояле.
немного облезлого смущенного молодого человека с реденькими светлыми
волосами и в черепаховых очках. Сейчас он был вполне прилично одет в
спортивного типа рубашку с отложным воротничком, теннисные туфли и
холщовые брюки неопределенного оттенка.
это я раньше спал. А потом я встал...
Правда ведь" вы играете, Юинг, старина?
почти не играю. Я совсем разучи...
яркий свет, в серые окна исчезли.
Дэзи закурить - спичка дрожала у него в пальцах; он сел рядом с ней на
диван в противоположном углу, освещенном лишь отблесками люстры из холла в
натертом до глянца паркете.
жалобным взглядом стал искать в темноте Гэтсби.
Играйте!
Днем и ночью,
Днем и ночью,
Жизнь забавами полна...
За окном разбушевался ветер, и где-то над проливом глухо урчал гром.
Уэст-Эгг уже светился всеми огнями. Нью-йоркская электричка сквозь дождь и
туман мчала жителей пригородов домой с работы. Наступал переломный час
людского существования, и воздух был заряжен беспокойством.
Наживают богачи денег полные мешки.
Между прочим,
Между прочим...
Когда я подошел, чтобы проститься, я увидел у Гэтсби на лице прежнее
выражение растерянности - как будто в нем зашевелилось сомнение в полноте
обретенного счастья. Почти пять лет! Были, вероятно, сегодня минуты, когда
живая Дэзи в чем-то не дотянула до Дэзи его мечтаний, - и дело тут было не
в ней, а в огромной жизненной силе созданного им образа. Этот образ был
лучше ее, лучше всего на свете. Он творил его с подлинной страстью
художника, все время что-то к нему прибавляя, украшая его каждым ярким
перышком, попадавшимся под руку. Никакая ощутимая, реальная прелесть не
может сравниться с тем, что способен накопить человек в глубинах своей
фантазии.
она что-то сказала ему на ухо, повернулся к ней порывистым, взволнованным
движением. Мне кажется, ее голос особенно притягивал его своей
переменчивой,. лихорадочной теплотой. Тут уж воображение ничего не могло
преувеличить - бессмертная песнь звучала в этом голосе.
протянула мне руку, но для Гэтсби я уже не существовал. Я еще раз
посмотрел на них, и они в ответ посмотрели на меня, но это был рассеянный,
невидящий взгляд - они жили сейчас только своей жизнью. Я вышел из комнаты
и под дождем спустился с мраморной лестницы, оставив их вдвоем.
ГЛАВА VI
В один из этих дней к Гэтсби заявился какой-то молодой, жаждущий славы
репортер из Нью-Йорка и спросил, не желает ли он высказаться.
фамилию Гэтсби у себя в редакции, в беседе, которую он то ли не совсем
понял, то ли не хотел разглашать. И в первый же свой свободный день он с
похвальной предприимчивостью устремился "на разведку".
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Березин Федор
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Роллинс Джеймс