Константинович Негода даже предложил назвать этот феномен эффектом
Заманского и..." "Простите - перебил его Юрий. - К сведению присутствующих.
Как сказал мне сегодня утром по телефону профессор Негода, диссертация Марка
Семёновича рекомендована к защите на докторском совете, чтобы дать ему
возможность получить сразу степень доктора технических наук без кандидатской
степени прежде всего за эффект Заманского. Продолжайте, пожалуйста..." "Да
я, собственно..." - Заманский развёл руками и вытер со лба обильный пот. "У
вас вопрос?" - зав ректору.
на совести Юрия Ефремовича и его утренних телефонных собеседников, если они
вообще существовали, учитывая разницу во времени между Комсомольском и
Ленинградом. Таких докторов в нашей стране сроду не было, и, смею надеяться,
никогда не будет. Наша наука так низко ещё не опустилась. Впрочем, я о
другом. Марк Семёнович, вы отдаёте себе отчёт о своём положении в нашем
институте?" "Вопрос не по существу, Петр Николаевич," - зав с детской
улыбкой. "Ничего. За неимением другого существа вопроса, займёмся пока этим.
Для пользы дела и докладчика. Вы отбыли пятилетний срок старшего
преподавателя и не защитились за этот период, так? Если вы в течение года не
защититесь, я вас понижу до ассистента, обещаю при всех. Подождите
петушиться! Уволитесь? Отлично. Но квартиру вы получили от института, а
потому должны будете её освободить более достойному преподавателю. Нам не
нужны позорящие наш вуз фантазёры. Так вот, я лично займусь этим вопросом,
но квартира за вами не останется, я вам это обещаю при всех, включая вашего
покровителя. У меня десяток специалистов без квартир, мыкаются в общежитии.
А вам пусть даст квартиру тот, кому нужны ваши закритические области, пузо и
интегралы на букву гэ. Вам всё понятно?" "Ещё бы..." "Вот и отлично. Из всей
же этой галиматьи, - ректор брезгливо обвёл ладонью красочно и любовно
вырисованные плакаты, - я советую попробовать сделать толковую статью в
"Технику-молодёжи." А вас я бы пристегнул к тематике Алексея Павловича. Ему
как раз нужны люди. Если он через год лично попросит меня оставить вас на
работе в прежней должности, то я вас, возможно, оставлю. Если же не
справитесь и с его темой - вот вам порог! Идёт?" "Я... подумаю, Пётр
Николаевич..." "Вот это другой разговор. Вам сколько лет? Сорок? Нельзя же
до конца жизни быть ребёнком!"
вы сказали, Юрий Ефремович? Повторите!" - Он медленно пошёл в сторону Юрия.
У зава перекошенное от страха лицо, старик зыркает глазами, словно
прикидывая куда можно улизнуть в случае чего. Бурятов громко прыскает в
грязный платок и икает. Юрий встаёт и идёт навстречу своему врагу.
студентов, а не в своём служебном кабинете, наедине, вести подобную беседу с
преподавателем вуза. Только подонок может, пользуясь незнанием учёным
гражданских законов, угрожать, что вышвырнет его семью на улицу - без
решения горсуда. Тем более, достоверно зная, что ведомственной площади у
института нет и никогда не было. Только подонок может "пристегнуть" учёного
к заведомо чуждой ему и, на мой взгляд, абсолютно бесперспективной теме
заведомого недоброжелателя. Только подонок, не прочитав даже и автореферата
диссертации, может рекомендовать свернуть её в статью популярного журнала.
Вы согласны со мной, Пётр Николаевич? Если да, то я вам советую сесть на
своё место, не мешать заседанию кафедры. И не махать у меня перед глазами
своими кулачищами. Когда вы это делаете, вы становитесь до смешного похожим
на ветряную мельницу, а это скорее не по вашей части. Вы у Марка Семёновича,
насколько я знаю, не стажировались." "Я ему только советовал... Все
слышали!" "Я тоже слышал ваши советы. Мы никого здесь не судим, Пётр
Николаевич. Мы не занимаемся ни положением Марка Семёновича в нашем
институте, ни, тем более, его правом на горисполкомовскую квартиру. Не время
и не место. Мы на предзащите диссертации. И обсуждаем здесь только научное
исследование. Я внимательно ознакомился с идеей сохранения энергии ветра
впрок..."
вдруг, едва не лопаясь, Бурятов. - Ему Заманский блядь подложил, специально
переселённую к себе домой впрок из общежития... Да или нет? Что глазки
забегали? Да или нет? А?!" "Заткнись ты, скотина!" - кто-то из студентов.
"Уберите хоть студентов!" - секретать истерично заву. "Все это знают! -
разрывается Бурятов. - Как она перед ним в кубовой голыми сиськами трясла!..
Все это видели. Её за это чуть из комсомола не выгнали! Вот Заманский её
сразу у себя дома впрок и поселил, чтобы Хадаса соблазнить и чтобы тот на
предзащите... Все видели, как Савельева с Хадасом в общественном бассейне
при всех чуть не еблись голые! И это все знают. И все молчат. Почему? Не
хотят иметь дело с хамом! Вот он тут при нас даже ректора института обхамил!
Тебе, Юрий Ефремович не в вузе, тебе бы в вытрезвителе работать, людям руки
крутить, падла!"
действительно позволяете, Юрий Ефремович? В вузе!.." "Вот тут вы совершенно
правы, Пётр Николаевич, - спокойно говорит Юрий, направляясь к побледневшему
как мел сразу остывшему Бурятову. Тот испуганно таращит слезящиеся голубые
глаза с красными белками. - Вы правы... Такое нельзя себе позволить даже в
вузе. Нигде нельзя себе позволить не дать по морде..." Бурятов обречённо и
безропотно принимает тяжелый удар кулаком в нос, достаёт тот же грязный
носовой платок и привычно закидывает голову, унимая кровь.
пятнадцать суток!.. Я тебя на полтора года упеку, идиот..."
стариком, что-то быстро говорит высоким плачущим голосом, размазывая по лицу
сопли, обильные слёзы и кровь.
Тут же ещё я вас жду!.." Он оборачивается и тотчас отлетает, садясь у стены,
от оглушающего удара кулаком по губам. Разъяренная и красивая Инга Савельева
ждёт, когда он поднимется. Бурятов цепляется за стену, не сводя с Инги
полных ужаса глаз, разгибается, громко чмокая разбитым ртом, и выплёвывает
зуб, в изумлении глядя на него на ладони. "Погодите-ка, Алексей Павлович, я
же только начала!.." - Инга размахивается, но её сзади охватывает не совсем
прилично Юрий и оттаскивает к ошеломлённым всем происходящим возбуждённым
студентам. Она яростно вырывается, пытаясь укусить Юрия за руку, шипит и
фыркает, но он не сдаётся, с трудом справляясь с неожиданно очень сильной
девушкой. Наконец, её хватают за руки подруги, и тут как раз появляется
милиция.
несчастному окровавленному Бурятову. "Опять вы безобразничаете, Алексей
Павлович, - говорит лейтенант. - На этот раз уж точно я вам десять суток..."
"Позвольте, - вмешивается ошарашенный ректор. - Я член бюро горкома партии,
ректор института профессор Хвостов. И я свидетельствую, что доцент Бурятов
сам был зверски избит прямо на заседании кафедры сначала доцентом Хадасом, а
потом в коридоре студенткой Савельевой..." "Ничего не понимаю, - теряется
лейтенант. - Рукоприкладство в вузе, это же... Но... позвольте, товарищ
ректор, Бурятов же у вас пьян! И потом мы его хорошо знаем. Он у нас вечно
по всем ресторанам драки затевает. Не может такого быть, чтобы трезвый
доцент, тем более вот эта студентка, Инга Савельева... Она у нас лучшая
дружинница... Чтобы они просто так избили ни за что известного пьяницу и
дебошира. Мы, конечно всех троих задержим, но такого быть не может, чтоб
Алексей Павлович был не виноват..."
набросился сначала Хадас, а потом эта... больше не студентка, ибо хулиганкам
и развратницам делать в моём институте нечего..." "Сейчас ты у меня и сам
получишь, - огрызается Инга, вырываясь в драку уже с ректором. - Импотент
сраный!.." "А ну-ка помолчи, Савельева, - грозит растерявшийся лейтенант. -
Докричишься... Как не стыдно! Активная дружинница, убийцу недавно
задержала... Мы тебя к грамоте представили, а ты тут ведёшь себя, как
уголовный элемент, понимаешь..."
по-арестантски за спиной. - Юрий Ефремович, стройся - за мной! С милым рай и
в КПЗ! Сидеть так хоть за дело, правда? Вон он, результат - у Бурятова в
кулаке..." "Никуда вы их не уведёте, - вступает староста Саша. - Мы все тут
свидетели. Бурятов с Хвостовым их спровоцировали. Имей в виду, Матвеич,
уведёшь Ингу, ни один из нас на дежурство не выйдет, понял? Ты меня
знаешь..." "Тогда пускай доцент один идёт как задержанный, а Бурятов, как
пострадавший..." "Тогда и я, как задержанная! Это я ему зуб выбила! Жалко
только, что не дали остальные выкрошить!.." "Ладно, пошли, кто хотите, в
отделение. Там разберёмся. И вы, товарищ Хвостов. Кто ещё свидетель? Вы?" -
Вулкановичу. "Я?.. Чего вдруг? Нет, нет... Я тут не при чём. Ничего не
слышал, ничего не видел. Меня от ваших драк, Бога ради, увольте. Молодые не
поделили девушку? Отлично, но я-то при чём? Мои девушки уже носки внукам
вяжут, товарищ лейтенант." "Жидовская морда, - почти вслух произносит сквозь
зубы Хвостов. - Ты у меня попомнишь..." Замогильский подобострастно кивает и
открывает перед ректором дверь на лестницу. 4.
одночасье. Юрий щурился на это весеннее безобразное великолепие с крыльца
отделения милиции, а потом зашагал прямо через улицу по колено в мессиве, в
своих полных талой воды суконных ботах, к ожидавшием в волнении Ольге и
Марку Заманским. За ним на крыльце появились хохочущие студенты, все как
один в резиновых сапожках. Они подхватили на руки Ингу и триумфально
перенесли её к тротуару, где она с хохотом повисла на шее Юрия. Потом на
крыльце милиции появились Хвостов и Бурятов. Последний был уже в пластырях,
с раздутой синей физиономией. Он что-то горячо шепелявил ректору. Тот
морщился от перегара и быстро ушёл, не заметив протянутую руку.
"От-пус-ти-ли! - кричал Юрий. - Да здравствует свобода! Немедленно к вам и -
водки! У вас есть водка? А то я куплю... Надо же, первый случай в
милицейской практике - трезвые пьяного зашибли!" "А ректор? - тревожно
спросила Ольга. - Неужели сдался?" "А куда ему деться? Студенты в один голос
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Конан-Дойль Артур
Перумов Ник
Прозоров Александр
Куликов Роман