Фалько. Подземелье было хитрым, запутанным, заблудиться и истлеть, как
индейцу Джо, ничего не стоило. Но на свою беду попался лихим людям мирный
труженик аэропорта. Он шел и напевал песенку про то, что "летят самолеты -
сидят в них пилоты". И тут две страшные в мертвенном свете тени бросились
к нему, протягивая руки со скрюченными пальцами. Сердце заскакало в груди,
труженик понял, что по горизонтали от погибели не уйти, и попробовал
вспорхнуть по винтовой лесенке. Но он с непривычки чересчур испугался и
поэтому всякий раз соскальзывал вниз к ногам татей. Наконец, Освальд
поднял труженика за шиворот.
покажешь дядям, где тут выход.
попал, - утешил пленного дядя Витя. - Только веди себя примерно, не
расстраивай нас.
блужданий, в которых запутался даже Освальд, анти-Сусанин вышел к
крохотному окошку, явно предназначенному для кошаче-крысиного контингента.
оглушить труженика. Но дядя Витя подошел к замершему человеку с тыла и
возложил на его голову коробку спичек.
будущности - тогда полный ажур. Если рыпнешься, то уже не будешь такой
умный, - наплел дядя Витя.
стал древнеегипетской статуей. Агент и дядя Витя выползли через щель в
районе приаэрокосмической свалки.
Идите в сторону кладбища. Вон видите, труба крематория дымит? Это ваш
ориентир. А там по главной аллее до автобусной остановки. Ехать вам лучше,
как мне кажется, до парка народных увеселений. Надо добраться до
Бормоталовки, это такой холмик, где раньше всякие крикуны горло драли. В
том месте стоят заброшенные вагончики строителей. Располагайтесь как дома
и особенно не высовывайтесь. Вот вам небольшой заем. Живите скромно, по
средствам, приемов не устраивайте.
так помогли. Даже не знаю почему. Поэтому я вам должен всю правду
сказать... - и, не дожидаясь согласия слушать "правду", добавил: - Хотите
смейтесь надо мной, но я Горыныч Змей или что-то вроде этого.
Совсем плохой дядька, подумал он. Голова у него худая. - Только вы никому
не рассказывайте, какой вы герой, пусть это будет наша маленькая тайна.
сами прознают. Это не такой уж незаметный героизм. Я там в буфете вдруг
почувствовал целым своим организмом - захочу, и самолет, как муху,
проглочу. Только не хочу пока что самолет, мне бы пару сарделек. Я ведь
ничего специально не портил в буфете. Но когда эти тараканы с сачками
возникли - меня они ловить собрались - я сразу раскрутился и
распространился. Если большой, много силы взять можно. Я не зевал,
одел-обул себя в разную силу. В том большом мире тоже не сладко пришлось.
Кляксы-молнии меня атаковали, высушить хотели, и глыбы накатывались, чтоб
расплющить. Но дыхнул огнями, и усеялось поле дохлыми костями. Дворец
Кощея от злости накренился и пузырями аж покрылся. Есть от чего злиться.
Окаменелое его царство я на четверть прошел и на полморды ближе к
серебряному небу стал.
кармана таблетки. - Вот попробуйте средство. Оно кощеевы рати рассеивает.
А еще лучше, стараться о них не думать. Они сами по себе, вы сами. Нуль
контактов. А когда у вас в голове всякая чертовщина вертится, она, как бы,
жизненной силой наливается.
свойственно. А ваш совет таков. Подставься под кулак и считай, что
незабудки на рыле сами собой расцвели.
растаяла, как пломбир на солнце, не оставив ничего, кроме нескольких
потеков. Ночь в зале ожидания аэрокосмопорта, утром в кино - потешить глаз
лабудой.
советы юной изобретательнице, что ходит в мини на пол-ягодицы. Склепанный
изобретательницей робот смертельно ее ревнует к молодому космопланщику,
явившемуся с Юпитера (брехня, наши туда боятся летать). Робот
подкарауливает его где-то около ракеты, связывает и волокет, чтобы
положить под дюзы. Изобретательница откуда-то пронюхивает про это,
является к ракете, отвлекает робота разговором о любви. А в то время
космопланщик распутывает узлы и толкает наивного робота под реактивную
струю. Конец фильма, на заднем плане пятно: все, что осталось от робота.
На переднем целующиеся взасос космопланщик и изобретательница. Она
изобретает новые и новые поцелуи, ее губы движутся к... и т.д.
временем значительных костей праотцов. Под вечер сгонять на Дальние Пруды,
смыть прилипшую к коже городскую сутолоку. Вечером на танцы для тех, кому
за это и за то. Растрясти мусор в каком-нибудь веселом старичке из бывших
ответработников, а потом застращать его до рвоты выходками своих
пластиковых дружков. Робики, как правило, начинают познавать танцора, к
чему тот, естественно, не готов. Потом можно поноситься среди ночных
огней, которые кажется, дырявят тебя, вынося наружу запечатлевшуюся за
годы скуку. Заполночь вернуться в аэропорт, просквозить мимо сладко
зевающего Кожаного и его товарищей по банде.
оболочкам. Теперь она не нужна никому. Хотя добилась этого не совсем в
одиночку. На ней плащ-невидимка, делающий ее бесплотной, в нем гнездятся
два ее пажа, два змееныша. Но они родом из браслета, в нем начинается и
заканчивается ее бесплотность.
кавалеру, тот сломал одну ногу и вывихнул другую во время исполнения
рок'н'ролла. Немало раздосадованная отсутствием кульминации и развязки,
она вяло проезжала тихой улочкой в старом городе. Вдруг под шлем проникли
похожие на заявки повизгивания. Что-то приклеилось к ней и потянуло легко,
но настойчиво. Мелания развернулась и въехала под арку в проходной двор.
расцвечивала свой быт специфическим образом. Они окружили особу с пышной
голубоватой шевелюрой и полноценно развлекались за ее счет. Кто свинчивал
кольца с ее рук, сдергивал ожерелье с шеи, кто задирал ей юбку и шуровал
руками, кто поправлял ей прическу с помощью садовых ножниц, кто пытался
развеселить особу, делая забавные рожицы высунутым до подбородка языком.
Дама уже не пыталась визжать, а только, зажмурившись, слегка скулила. БИ с
нее давно сняли, и сейчас она была без оболочек, что устрица, которую
выскоблили из раковинки. Мелания может и объехала бы стороной неприглядную
сцену, где даму явно наказывали за ее беспечность, но тут нарисовалась
мораль. Должен же кто-то заступиться и за саму Меланию, когда ее вытряхнут
из последнего кокона. Поэтому она решила задержаться. Парни заметили
рокера, но не придали значения, в такую пору пытать счастья на улице может
только лихач, свой стервяк. Мелания выписала несколько плотных кругов, а
потом срезала вираж, и один из развлекающихся был сшиблен с каблуков. Но
шутками-прибаутками встретили страдания потерпевшего остальные. На
следующем заходе Мелания ухватила особенно веселящегося шпаненка за
воротник, протащила немного и отпустила. Тот закувыркался и, в конце
концов, ушибся о стену дома. Тут уже ребятам пришлось разбираться,
петрить, что к чему. "Это не Коль, у того шлем со звездой, и не Толяма,
тот в черном с перьями. Это не геноссе, а какой-то еврей. Дави его,
клопа". Но между словом и делом было расстояние. Узлы роллера слушались
Меланию, что свои пальцы. Она давно нашла с ним общий язык. Ребята
получили все, кто сапожком по коленной чашечке, кто кулачком по зубам, кто
колесом, кто бортом, кто ветровым стеклом. Поврежденные члены страдали, не
мстить уже хотелось, а ныть, ныть.
оставшейся здоровой ноге. Они слезливо обещали смешать обидчика с дерьмом,
но им было трудно поверить. Последним ушел, держась за разболевшийся
затылок, хулиган, ушибленный стеной. Дама с голубой головой, ныне похожей
на плохо остриженный куст, услышала воцарившуюся тишину и открыла глаза.
Однако увидела темную фигуру на роллере и решила бояться дальше. Фигура
сняла шлем, открыв тонкое и благообразное лицо, явно принадлежащее
приличной женщине. Дама, наконец, задышала. А потом оценила невроз,
развившийся у нее от пережитого, и предложила Мелании пожить у нее с
недельку. Так Мелания стала охранницей старых зажиточных дам. Через десять
дней она перешла к подружке первой дамы. Той мерещилось, что кто-то
ковыряется у нее в дверях и скребется в окно. У второй дамы имущества
хватало, поэтому ей вполне могло не мерещиться, а слышаться и видеться
наяву. Ее покойник-муж был первостатейным киберологом из каких-то
секретных кухонь, где готовили серьезные оболочки для борьбы с врагами.
Оставшиеся в наследство киберы лежали или ворочались под кроватью, ползали
по стенам, срывались с потолка на голову, все старались угодить - открыть
кран, накормить супом, потереть мочалкой спинку. Их задача была - сделать
жизнь приличного человека приятной. Поэтому их не интересовали моментные
Зыков Виталий
Семенова Мария
Свержин Владимир
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Березин Федор