отсюда. Как ты теперь будешь меня защищать?
меня исчерпан.
следующую пятилетку?
помог взобраться на борт вертолета "МИ-8".
обстоит с моей техникой?
недоразумение началось из-за различия во мнениях - кому надо покинуть
вертушку на высоте двести метров.
полковник еще с минуту словесно пачкал всех участников недавнего
"прогулочного" полета, а потом уточнил: - Ты, надо полагать, уцелел, а как
остальные?
Лету. Летопись сомнительных свершений Филиппа Николаевича подошла к концу.
Зато со мной украденная дочка мэра. Операция по спасению заложницы успешно
завершена.
действительно, самое доброе дело на его счету. Без него Гуняков и
Сердоболько против нас не сдюжат. Устрою-ка я им "стрелку". Теперь дай
сюда Плотицина.
поле у развилки двух дорог, шоссе и грунтовки, ведущей на озеро Долгое.
была не в одном лишь желании накинуть удавку на мэра. Дамочка Беленкова,
оказывается, всю кашу и заварила.
хотела помочь своему папе-мэру, которого третировала номенклатурная
городская верхушка. Думала, что папаша твердой рукой остановит панику,
восстановит порядок в Свердловске-37 и снискает любовь горожан. Она
поделилась с двумя своими друзьями, Степой Нееловым и Леной Тарховой. А
также с известным английским шутником Джейсоном Хоком. (Тот и должен был
объявить в конце концов, что юморнул.) Первый сразу использовал идею в
своем замечательном романе, вторая передала свежую мысль своему братцу,
гуняковскому заединщику. И пошло-поехало. Идея, использованная аморальными
мозгами, разрядила свой отрицательный потенциал. И глупому ежику понятно,
что Елена Тархова, как сотрудник редакционно-издательского комплекса,
быстро прознала, что за книжицу накатал Неелов, это и свело его жизнь к
проигрышу. Тарховская кодла, естественно, стала приглядывать за
первоисточником идеи, Аннушкой, и, конечно же, не позволила ей звякнуть
Хоку и отменить шутку. Короче, девица Беленкова начала выдавать себя за
другого человека, мадам Тархову, используя при этом цвет ее волос и даже
речевые обороты. Анна пыталась дернуть в Свердловск, чтобы оттуда
связаться с Хоком, но тут Филипп Тархов изъял ее из обращения...
Едва мы сели - правда, не заглушив мотор - как на поле выехало три джипа.
Вороненые стволы я сразу засек. Однако джипы вежливо остановились метрах в
пятидесяти от нас. Кажется, это те самые участники переговорного процесса,
которых высвистал полковник.
из машин жирную афишу Сердоболько. А за другим стеклом еще одну важную
персону. Уж не ряха ли Гунякова маячит? Вдобавок я заметил снайперскую
винтовку, которая смотрела прямо на мой котелок.
- Что-то у меня на земле голова чешется. Вон стекляшка оптического прицела
сверкает.
улететь только при явной угрозе, - кратко отозвался обычно словоохотливый
Плотицын. Первой жертвой такой исполнительности, кажется, станет мой труп.
поскольку мозги в заднице? - обиделся я на старого знакомого.
вертушка тоже присела, переведя мотор на холостые обороты.
отправишься со мной на переговоры. Как товарищ, лучше других разбирающийся
в местной обстановке, - велел полковник. Хочешь не хочешь, а слушаться
надо.
джипами. Тут я впервые познакомился с Гуняковым.
Юхновского заказника. Что поделать, авария. У самого еле-еле душа в теле,
- скромно отозвался я.
трибуне, где надо черное называть белым, а горькое сладким. Тархов и трое
его подручных так хотели покончить со мной, что просто перестарались. Еще
на вашей общей совести Неелов и Цокотухин. И Крутихин едва не стал пускать
пузыри благодаря вам. Тархов-то перед смертью раскаялся и все рассказал
мне. Вдобавок он девушку умыкнул... Эй, Аня, покажи личико, только
ненадолго.
уловили.
поинтересовался Трофимов.
бздения и ненависти. Я услышал, как щелкнул некий курок и приметил, как
прижались пальцы гуняковских холуев к спусковым крючкам.
авиационным пулеметом. Сколько у вас тут народа? Пятнадцать голов. Может,
звякнешь по радиотелефону в похоронный магазин и закажешь пятнадцать штук
дорогих белых гробов? С грошиками-то у вас сейчас полный порядок.
группу из Екатеринбурга, многое бы она тут сумела накопать, когда все
потенциальные свидетели, поджав хвосты, в панике чешут из города?
Показаний одной лишь Анны явно недостаточно будет. Остановить же сейчас
панику и массовый отвал не под силу даже десятку Кашпировских - очумевшее
народонаселение просто сметет их. Тем не менее в отсутствии энергетически
мощного Тархова воля гуняковской кодлы явно ослабела.
произнес Сердоболько. Ты и так ухватил все перевозки в свои руки.
точнее, половину.
неуловимое движение, по этому сигналу "Ка-22" подпрыгнул и завис в
воздухе, сдувая чепчики со всех собравшихся внизу. Из кабины действительно
показался мощный ствол.
возмущаться Гуняков. - Мы же оплачиваем перевозку граждан на новое место
жительства. Между прочим, по вздутым ценам и, кстати, эти деньги текут к
тебе.
качестве большого одолжения, - отозвался повеселевший Трофимов.
физиономиях начальников было выписано почти что физическое страдание, а
также нерешительность. Наконец бывший секретарь горкома через силу
выдавил.
случае это обязательно поможет. - Трофимов покончил с деловым партнером и
обратился ко мне. - А ты дрейфил, Леня. Учитывая твой могучий вклад,
увеличим твой пай до десяти процентов... Помогла тебе все-таки футболка со
Шварцнеггером.
наконец, соображать и прикидывать.
хапнутой недвижимости... это, должно быть, миллиарда четыре или пять. Нет,
поскромничал. Все десять, если учитывать заводы и лаборатории. Значит,
лично я смогу заработать вплоть до миллиарда.
грабителями на одну широкую доску! Впрочем, моя моральная чистота продана
отнюдь не за дешево. Кроме того, в случае моего отказа все бабки
достанутся акулам. Некоторые из них потратят капиталец именно на то, чтобы
организовать новую бучу и грабануть кого-нибудь на еще более серьезную
сумму. Они будут расходовать эти бабки на укрепление своего "авторитета",
на хоромы в районе Лазурного Берега и Пальма-ди-Майорка, на красивых
мулаток с задиками-шоколадками, на яхты размером с приличный теплоход. Я
же зафигачу денежки в производство дешевого пива и вкусного борща, я
оснащу протезами всех, у кого отсутствуют ноги, руки и половые
принадлежности, я куплю каждому дураку по электронному мозгу, я... В
общем, не стоит отказываться.