тобой. Самообман... Скажи, тебе действительно хочется дослушать эту
длинную и бездарную мелодраму?
молодым гением, врачом будущего и так далее, в том же духе. Причем, скажу
тебе честно, считали не зря! Но как-то раз, уже на первом году моей
самостоятельной практики, случилось то, чего не могло не случиться. Я как
раз отбывал 36-часовое врачебное дежурство - знаешь, такое бывает у
молодых медиков: им специально устраивают проверки на прочность. Короче
говоря, "чтоб служба медом не казалась..." Ну и, как ты уже догадалась,
все эти тридцать шесть часов я провел "под кайфом", да еще и спирт
хлестал, словно лошадь - воду... А когда я проснулся, мне рассказали...
Именно рассказали, сам я не помню ничего, хотя участвовал во всех этих
событиях и, возможно, даже и не совершил ошибок... - Он перевел дыхание: -
В общем, на ближайшем заводе произошел взрыв, и к нам в больницу привезли
свыше сотни пострадавших. Тридцать человек из них погибли. По официальной
версии из-за того, что я назначил им неправильную дозу болеутоляющего.
Возможно, конечно, что они умерли от последствий взрыва... Впрочем, одно
другому не мешает. Я оказался в положении стрелочника, который во всем
виноват. Я и был виноват, наверное...
разговаривает сам с собой, и этот вопрос он, наверное, воспринял как
прозвучавший изнутри.
остался и я. По крайней мере, среди изгоев я сам себя изгоем не чувствую.
А приличного назначения мне бы все равно не получить...
словно сбрасывая оцепенение.
когда ты узнала все это, позволишь ли ты мне сделать вот эту инъекцию?
укола. Торопясь, врач поднес к коже старинный игольчатый шприц. Пальцы его
слегка дрожали.
Слушай...
или острый запах чужой плоти предупреждали ее об опасности.
раньше всех заметил, как из квадрата вентиляционного хода под потолком
бесшумно опустилась на жгутах щупалец громадная туша, бесформенная и
вместе с тем сохраняющая какое-то жуткое изящество. Дикий страх чуть не
швырнул его с воплем к выходу, но инстинкт самосохранения сработал
безошибочно, пригвоздив к месту и сковав ужасом готовую заорать глотку.
Лишь высокий, беспомощный писк срывался с его закушенных губ, но он,
должно быть, оказался неслышим для чудовища, воспринимавшего звуки в ином
регистре.
сквозь клеенчатый занавес проступил силуэт взметнувшейся на дыбы твари, он
стоял к занавесу спиной. Затем пленка раздалась в стороны звездчатым
отверстием, пропуская рванувшегося вперед Чужого; страшные клыки впились
Клеменсу в голову, щупальца охватили плечи... А мгновение спустя из
продавленного виска хлынула кровь - и лицо врача стало мертвым еще до
того, как на нем проявилось удивление. И Чужой вздернул вверх и перебросил
через стенку блока уже лишь тело Клеменса, а не его самого.
пронесся по всему госпиталю, расшвыривая по сторонам свое содержимое,
словно бомба - осколки.
просвистевшего в воздухе щупальца и поднялась уже по другую сторону блока
- но второе щупальце слепым взмахом подсекло ее под колени, снова сбивая с
ног.
безнадежно пронеслось у нее в голове. Чужой был уже рядом.
тогда у нее в руках было оружие и весь контакт занимал доли секунды.
Успеешь выстрелить - живи дальше, не успеешь... А теперь ей явно не
успеть. Да и нечем "успевать": руки ее пусты.
ней, Рипли подумала, что вряд ли вообще кто-либо в мире видел то, что
сейчас наблюдает она. Слишком уж мгновенно обычно проходит атака.
ей в ночных кошмарах, распахнулась многозубая пасть - с клыков капала
вязкая слюна... Рипли отшатнулась, бледнея, отчетливо поняв, что это -
последнее, что она видит в жизни.
раскрылись еще шире - что-то зашевелилось в темных глубинах пасти. Язык?
Рипли почему-то представилось, что язык Чужого будет похож на змеиный:
тонкое раздвоенное жало, трепещущее от вожделения близкой добычи.
Она уже видела это - матка Чужих пыталась достать ее, Рипли, засевшую
внутри тяжелого погрузчика...
влево-вправо, едва не касаясь щеки Рипли. Женщине лишь нечеловеческим
усилием удавалось сдерживать крик.
пасть (маленькие, но смертельно острые клыки, тоже омываемые слюной) и
бусинки глаз впились в Рипли с неумолимой, завораживающей злобой...
визг - далекий предтеча скрежещущего крика, издаваемого большим монстром.
А потом...
исчезла в ней. И Чужой с явной неохотой попятился, развернулся - и через
мгновение его щупальца уже заструились в направлении потолочного люка.
исчезает в отверстии над ее головой, унося с собой тело Клеменса.
из каждого люка, из каждого колодца вентиляции может грозить опасность.
Рипли бежала почти наугад: Клеменс ведь так и не сказал ей, где должно
проходить это общее собрание. Теперь уже и не скажет... Одна надежда, что
все помещения этого класса должны находиться примерно в одном месте, на
одном уровне. В крайнем случае - на соседних. И тогда, если найти путь к
столовой...
ней лишь однажды...
оценку событиям, чтобы лишить почвы возникающие слухи. - Эндрюс выдержал
паузу. - Факты таковы. Как вы уже знаете, сегодня после обеда заключенный
Мэрфи погиб в 18-й шахте. Следствием было установлено, что гибель
произошла исключительно из-за собственной неосторожности самого Мэрфи. Он
слишком приблизился к воздухозаборнику вентиляторной системы и был всосан
туда.
Приходилось рисковать, учитывая то, что кто-нибудь мог и прослышать о
подлинном направлении воздушного потока. Только бы Клеменс не вздумал
развязать язык!
по технике безопасности имел место совсем недавно. Кроме того, все вы,
включая Мэрфи, проработали в наших условиях не один год и знают, куда
можно соваться, а куда нет. Мне бы не хотелось, чтобы вслед за первым
ротозейством еще кто-нибудь...
на столик перед собой какую-то раскрытую книжку. Чтение не являлось
насущной потребностью на Ярости, просто как иначе избавиться от
директорского занудства?..
же демонстративно, как она была открыта. При этом он заметил, что текст
был повернут вверх ногами. Впрочем, прервать чтение ему надлежало в любом
случае - действительно ли заключенный читал или только притворялся.
перегнул палку, пытаясь придать собранию рутинную форму.
находившийся в очень странном, почти невменяемом состоянии. Рядом с ним
была лужа крови. Причем, судя по всему, кровь принадлежала не ему, хотя
Василенко Иван
Посняков Андрей
Семенова Мария
Суворов Виктор
Конан-Дойль Артур
Лукин Евгений