ошеломленным взглядом, видимо, отдавая должное моей сообразительности.
Валера лишь утомленно вздохнул.
растение для оранжереи, - я гордо подбоченилась, на законных основаниях
гордясь своими умственными способностями.
сундука и направился на выход. - По дороге водки подкупим.
заторопились на свежий воздух вслед за мужчинами. Однако Максим удивленно
обернулся в нашу сторону:
чеховских трех сестер.
дожидаться нашего возвращения. В случае безрезультатности археологических
раскопок в цветочном горшке, мы вернемся, и вы нам подбросите новую идею.
Но, учтите, в этом случае я уже не буду так великодушен и измерю силу тока в
местной электросети на добровольцах.
участок пола около печки. Под обрывками газет, черепками фаянсовой посуды и
прочим хламом, который покрывал деревянный настил равномерным слоем,
оказался лаз в погреб. За металлическое кольцо он откинул крышку люка, и из
подпола пахнуло мерзким смрадом.
фронта и покинуть место дислокации противника. Валера разгадал наш хитрый
ход. Он во вратарской стойке загородил дверной проем, принял нас в свои
объятия и подтащил к люку. Вниз вела хлипкая лестница.
никакого впечатления. Нас просто сбросили вниз: сначала Любашу, потом меня.
Лестница последней надеждой уплыла вверх, крышка люка захлопнулась. Что-то
тяжелое протащили по полу и водрузили над нашей темницей. Протопали две пары
ног, щелкнул выключатель и лучики света, проникавшие через щели между
досками, исчезли. Грохнула входная дверь, и мы остались в полной темноте и
гробовой тишине.
Пикник на зимней даче! Будем кутить, хватит сидеть монашкой! Приличные люди,
не сомневайся!.. - накалялась я утюгом. - Все из-за тебя!!!
со своей сумкой даже во время полета в подземное царство, я же свой ридикюль
выронила в пылу рукопашной схватки с Валерой.
Любаша.
Я опустошила почти половину коробочки, пока рассматривала в неверном свете
спичечного пламени наш застенок. Зрелище, явившееся нашему взору, было
малоутешительным.
ямой. Под ногами чавкало глинистое месиво, на котором валялись прогнившие
доски. На облицовку стен хозяева дачи пустили некондиционный кирпич, который
крошился под пальцами. В погребе ничего не было. Ни ящиков, ни бочек, ни
полок с запасами консервированных заготовок. Лишь в одном углу валялась
груда тряпья и издавала тошнотворно-приторный запах, рождавший неприятные
ассоциации с городскими свалками. Крышка люка находилась довольно высоко, и
я, как ни старалась, допрыгнуть до нее не смогла. Очень мешала узкая длинная
юбка.
порадовала я ее не без злорадства в голосе. - Как иначе я доберусь до люка?
сторону моей аргументации, и послушно опустилась на четвереньки.
оказались тщетными. Крышка не поддавалась. Я налегала на нее изо всех сил.
Любаша кряхтела внизу и молила придушенным голосом:
распрямилась, ворча что-то про слонов, про пользу диеты и про болезненные
ощущения в области поясницы.
удастся, - рассуждала я, напрягая мозги в поисках выхода из создавшегося
безвыходного положения. - Можно выпилить часть деревянного настила в том
месте, где сундука нет. Любаша, поищи что-нибудь подходящее для этой цели в
своей сумке.
выбор ключи от квартиры или пластмассовую расческу.
кропотливую работу с помощью бороздки ключа. В скором времени руки у меня
затекли, а пьедестал взмолился, что спина его находится уже в аварийном
состоянии и может случайно развалиться на куски.
скользкие доски, Любаша взгромоздилась на меня своими армейскими ботинками
на чудовищной платформе и зачем-то начала отплясывать чечетку. Я шипела ей,
чтобы она прекратила танцевать, сейчас не самое подходящее время для
веселья. Любаша отвечала сверху, что она и не думала плясать, а с
неподдельным энтузиазмом вносит посильную лепту в подготовку нашего побега
из темницы.
трудовой деятельности приходилось держать запрокинутой вверх, поэтому шея
болела немилосердно. Руки затекали, и мы подолгу отдыхали, восстанавливая
кровообращение. Темнота мешала ориентироваться, и результаты нашего
художественного выпиливания иногда куда-то исчезали. Несколько раз нам
приходилось начинать все с начала. Мы с Любашей пришли к выводу, что
плотницкие работы - это не женское дело.
удалось выпилить кусочек доски, величиной с половину ладони. Надежда на
скорое освобождение окрылила нас, ветер свободы уже щекотал ноздри, и звал
на новые подвиги. Но тут случилось непредвиденное. В момент особенно
энергичного телодвижения, связка ключей вырвалась из Любашиных рук и исчезла
в неизвестном направлении.
изучили рельеф земляного пола и пересчитали деревянные доски, прикрывавшие
его в некоторых местах. Кучу тряпья проверять не стали, уж больно она
отвратительно выглядела. Уныние охватило нас, и мы долго сидели, не в силах
пошевелить и пальцем. Однако, как говорится, надежда умирает последней.
покопайся в своих закромах, может быть, найдешь что-нибудь еще.
сумки-самобранки, и щедро предложила зубочистку, пилочку для ногтей или
шариковую ручку.
ноготь на указательном пальце. Соленый пот ел глаза, кирпичная пыль лезла в
нос и рот. От напряжения пальцы скрючились и болели в ободранных костяшках.
Свобода была уже близка, но металлическая часть маникюрного инструмента,
сделанного в Китае, сломалась и канула в глинистое месиво под ногами. Мы
спалили изрядное количество спичек, пытаясь разыскать орудие труда. Не нашли
и совсем опечалились.
добраться!..
продолговатый предмет.
сокамерницу и искусать ее в припадке бешенства.
в памяти номер телефона Скелета.
Лаврентия Палыча к ветеринару возили. Помнишь?
конец фразы я уже вовсю хлюпала носом, так мне было себя жалко.
голоса.
надежда и опора.
только могла.
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Куликов Роман
Сапковский Анджей