Чтение 17–й страницы книги ~Мой отец

на коне. Да, он уже обречен, и Сталин скорее всего принял роковое для
наркома решение, но при чем же здесь летчик Чкалов? Ежов еще нарком НКВД,
а Чкалову уже предлагают занять пост, на который только собираются
назначить... Ежова. Словом, полная несуразица. Скорее всего, речь идет об
очередной легенде.

А решение в декабре 1938 года действительно состоялось. Официальное
решение. На самом деле Сталин принял его гораздо раньше...

Здесь, видимо, надо сделать отступление, а точнее, небольшой экскурс
в историю и рассказать о предшественниках моего отца. Относился он к ним
по-разному. Скажем, Берия, грузин по национальности, был убежден, что
ставить во главе карательных органов нерусских людей в принципе неверно. А
ведь так было с первых дней существования Советского государства.

- Это серьезная политическая ошибка, - говорил отец. - И еще большая
ошибка - назначение русских на подобные должности в национальных
республиках.

Впоследствии отец не раз доказывал, что неизменно находится на этой
позиции.

Дзержинский, Менжинский, Ягода были участниками революции,
пользовались доверием тогдашнего руководства партии и страны, но доверяли
ведь не только полякам... Почему же во главе ЧК - ГПУ - НКВД оказывались
именно эти люди? Объяснение простое: это была политика большевистской
власти. Начиная с Ленина, партия, грубо говоря, руками инородцев давила
основную массу людей. Давила политически. И это, убежден, не случайно...

Как-то у нас с отцом зашел разговор о Феликсе Дзержинском. Отец
высоко отзывался о первом председателе ВЧК, как хорошем организаторе. Уже
будучи тяжело больным, Дзержинский - отец этот факт подчеркивал особо -
сумел в условиях послевоенной разрухи наладить работу транспорта в такой
огромной стране. Другими словами, вне всяких сомнений, это была личность
неординарная, сильная. Вместе с тем отец рассказал мне об одном поразившем
его факте из биографии Феликса Эдмундовича. Огласке его никогда не
предавали и впоследствии.

- Дзержинский, - рассказывал отец, - был человеком порядочным, но
иногда такая внутренняя порядочность, любовь к близким толкали его на
необдуманные поступки. Его семья жила в эмиграции, и он решил ее
разыскать. В нормальных условиях это желание вполне объяснимо, но
Дзержинский уехал, когда решалась судьба молодого государства. Белый
террор, вооруженные заговоры, а он все бросил и уехал, не сказав ни слова
ни Ленину, ни членам ЦК, и отсутствовал два месяца. Случай
беспрецедентный! Как объяснить? Два месяца страна жила без председателя
Всероссийской ЧК. Попробовал бы сейчас кто-нибудь такой фортель
выкинуть...

О Вячеславе Менжинском, возглавлявшем ОГПУ с 1926 по 1934 год, отец
рассказывал, что это был очень больной человек, который мало занимался
непосредственными делами. Где-то читал, что Менжинский знал до прихода в
органы безопасности 12 языков и на новом месте еще несколько выучил. Мне
об этом слышать не приходилось, и вообще я сомневаюсь, что в тех условиях
это было возможно. Впрочем, дело не в этом. Каким бы образованным ни был
человек, сменивший Дзержинского на посту главы карательного ведомства,
оправдать это назначение невозможно: вновь во главе органов
государственной безопасности был поставлен инородец.

В 1934-1936 годах наркомом внутренних дел был Генрих Ягода.

Из официальных источников:

Генрих Ягода. Народный комиссар внутренних дел СССР с 1934 по 1936
год.

Родился в 1891 году в семье Григория Ягоды, мелкого ремесленника. По
некоторым данным, отец будущего палача был не часовым мастером, а
аптекарем. Ряд источников свидетельствуют, что настоящее имя отца наркома
- Гирш Филиппович Ягуда или Иегуда.

В РСДРП с 1907 года. Арестовывался за революционную деятельность, два
года находился в ссылке. В 1915 году был мобилизован в армию, где входил в
военную организацию большевиков. Активный участник Октябрьской революции в
Петрограде. После октября 1917 года работал в Высшей военной инспекции
РККА, участвовал в гражданской войне на Южном и Юго-Восточном фронтах. С
1919 года - член коллегии Наркомата внешней торговли, с 1920 года - член
Президиума ВЧК, с 1924 года - заместитель Председателя ОГПУ. Неоднократно
встречался с В. И. Лениным. Удостоверения об утверждении Генриха Ягоды
членом коллегии Наркомата внешней торговли и коллегии ВЧК подписаны лично
В.Ульяновым-Лениным.

На XVI съезде партии Генрих Ягода избирается кандидатом в лены ЦК
ВКП(б), на XVII съезде - членом Центрального Комиета. Был членом ЦИК.

Обвинялся в сотрудничестве с царской охранкой, но Сталин счел
представленные материалы неубедительными. Так как в свое время почти все
архивы были уничтожены, подтвердить обвинение не удалось, и Сталин
приказал "никогда к этому вопросу не возвращаться".

В декабре 1927 года в связи с десятилетием ВЧК - ГПУ - ОГПУ награжден
орденом Красного Знамени. Как говорилось в представлении в Президиум ЦИКа,
"одним из активных работников и ближайшим помощником т. Дзержинского по
созданию органов ВЧК-ОГПУ был т. Ягода Генрих Генрихович, проявивший в
самое трудное для страны время редкую энергию, распорядительность и
самоотверженность в деле борьбы с контрреволюцией. Одновременно в качестве
начальника Особого отдела т. Ягода имеет большие заслуги в деле
организации и поднятия боеспособности Красной Армии. Ввиду этого
Революционный Военный Совет ходатайствует о награждении т. Ягоды орденом
Красного Знамени".

Впоследствии Г. Ягоду награждали не раз, в том числе орденом Ленина
за участие в организации строительства Беломорско-Балтийского канала,
который строили в основном заключенные.

В ноябре 1935 года стал первым из наркомов внутренних дел, кому было
присвоено звание генерального комиссара госбезопасности. Ни Ф.
Дзержинский, ни 3. Менжинский, ни другие его предшественники специальных
званий не имели.

При Г. Ягоде и под его непосредственным руководством проходили
крупнейшие политические процессы, начавшиеся сразу же после убийства С. М.
Кирова.

25 сентября 1936 года, находясь на отдыхе в Сочи, Сталин
телеграфирует Кагановичу, Молотову и другим членам Политбюро: "Считаем
абсолютно необходимым и срочным делом (вместе со Сталиным отдыхал Жданов)
назначение т. Ежова на пост наркомвнутдел. Ягода явным образом оказался не
на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского
блока. ОГПУ опоздало в этом деле на 4 года. Об этом говорят все
партработники и большинство областных представителей НКВД".

С 27 сентября 1936 года Г. Ягода - народный комиссар почты и
телеграфа. 3 апреля 1937 года его освобождают от должности и выводят из
состава ЦИКа, его имя снимается с Высшей пограничной школы и других
учреждений и организаций. Начинается следствие по его делу.

На следствии и суде Г. Ягода признал, что участвовал в убийствах
Кирова, Горького, Менжинского, Куйбышева, М. А. Пешкова (?), покушении на
жизнь нового наркома внутренних дел Ежова, руководил правотроцкистским
блоком "с целью свержения Советской власти и восстановления в СССР
капитализма". Как ни странно, но иностранным шпионом Г. Ягода признать
себя отказался. Скорей всего, Сталин и Ежов на этом особенно не
настаивали.

15 марта 1938 года все 17 обвиняемых, в том числе первый нарком
внутренних дел РСФСР А. И. Рыков и Г. Г. Ягода, были расстреляны.

Все ближайшие родственники бывшего наркома в разные годы были
репрессированы. Удалось спастись лишь сыну Генриху, 1929 года рождения. Он
был осужден в 1949 году Особым совещанием при МГБ СССР и освобожден по
амнистии в 1953 году. Впоследствии получил инженерное образование и под
чужим именем вместе с семьей проживал на Украине.

Жена Ягоды - Ида Леонидовна, племянница Якова Свердлова, - была
арестована и погибла в заключении.

Думаю, что жена Ягоды племянницей Свердлова все же не была, как
принято считать. Во всяком случае, мне об этом слышать не приходилось.
Своей карьерой Ягода обязан явно не Свердлову. Дзержинский, Менжинский...
Вообще в органах безопасности с самого начала их существования было много
инородцев из поляков, так что выдвижение Ягоды понятно в какой-то степени.

Пишут нередко, что он был евреем. Возможно. Ни подтвердить, ни
опровергнуть я это не могу. У нас дома на эту тему никогда не говорили.

Ягоду я знал. Как и Ежов, он был очень приветлив с нами, всячески
обхаживал моего отца. Когда мы приезжали из Тбилиси в Москву, Ягода был
само радушие - предоставлял квартиру, машину. Словом, как и Ежов, очень
хотел числиться у отца в больших друзьях. Оба знали, что отец на хорошем
счету у Кирова и Орджоникидзе...

На том уровне не было секретом, что отец пользуется колоссальной
поддержкой Кирова и Орджоникидзе. Оба рассматривали моего отца как своего
ученика, и, скрывать не буду, это по их инициативе проходили все его
назначения в 20-30-е годы. Отец не без основания считался знатоком
грузинских проблем, а Орджоникидзе и Кирова связывало с Грузией,
Закавказьем многое. Так что ничего удивительного, что они следили за его
карьерой, нет.

От отца знаю, что на XVII съезде его ввели в состав ЦК (он не был
даже кандидатом в члены ЦК) по инициативе Сергея Мироновича Кирова и при
активной поддержке Серго Орджоникидзе. Видимо, они сумели убедить тогда
Сталина, потому что последнее слово было за ним...

Ягода был неглупым человеком и в силу должности столь же
информированным. Он прекрасно знал, кто поддерживает отца, и вполне мог
прогнозировать его дальнейшую карьеру. В таких случаях - а это был
общепринятый метод! - всячески подчеркивалось дружеское расположение, на
деле же накапливался материал на того или иного политического деятеля. И
Ягода не был здесь исключением. Людей специально арестовывали и выбивали