завтра, - так стало себя жалко! Жди тебя снова три года...
одной женщиной я не способен прожить целую жизнь вместе, не про меня такая
судьба. Вообще-то существовала одна женщина, с которой я мог, наверное,
вместе состариться и умереть в один день. Но так вышло, что она меня
бросила. Стариться будем теперь врозь. Остается вместе умереть.
Забавно все получилось. Приехал я к приятелю Толику Куранде на дачу.
Когда-то мы с ним вместе за сборную страны выступали, почти в одно время
вылетели. Парень он был замечательный - шестипудовый кусок доброго, веселого
и пьяного красавца мудака. На гражданке себя искать не стал, не напрягался,
сильно выпивал и все время врал и хвастал. Подобрала его крутая баба -
директорша промтоварной оптовой базы, лихая дамочка со звеняще-визжащим
именем Зина Зиброва. Взяла его на полное содержание, от всех обязанностей
освободила, а знакомым говорила, что держит для женского здоровья
собственного чемпиона.
мелкая, а ряшка у нее размером была, как у актера Депардье. Для своего
женского здоровья и, наверное, чтобы Толик, шальной Куранда, ее не бросил,
свое личико величиной с коровью морду Зина держала в холе и ласке, будто
любимое животное выхаживала и растила.
Толик раз пять не позвонил. Неудобно, да и на душе такая мерзкая желтая
гадость, как на зассанной кошками черной лестнице. Черт с ним, поеду! Вручу
подарок, выпью по-быстрому и отвалю. Как говорит мой друг карточный шулер
Иоська Кацап, пришел на поминки, быстро всех поздравил - и сразу же за
зеленый стол!
сильно - сломалась в машине к едренефене печка. Потом разыскивал их дачу,
огромное каменное сооружение, будто построенное из остатков сталинского
метро, - совсем стемнело. Продрог как бобик. Дождь со снегом хлещет, это
называется осадки - холодная грязь с неба, тьма и ужас. Вошел в дом,
озверелый от холода и досады, что приехал сюда, от злобы на себя, на
бросившую меня Марину, на Толика и хрупкую его подругу с крупнорогатой
молочной рожей - хочу всех убить!
посадочные билеты для чистых, а потом по блату и за взятки продали их только
нечистым. Стойбище индейцев-делаваров еврейской и кавказской
национальностей. Блатные, деловые, жуковатые, нужники, начальники, фирмачи,
славянские бандиты, платные телки - "зондерши", эмигранты, прибывшие из
Штатов за контрибуцией... Сказочный зверинец! Спектакль Ануя "Бал воров"!
весело, ну, расправил орелик крылья - понесло меня. Огляделся я с высоты
птичьего полета - вон она, у стены стоит - Лора! Смотрит на меня во все
глаза, и такое на лице ее восхищение и такой восторг встречи написаны, что я
даже засмеялся. По-моему, на меня никто никогда не смотрел вот так. Шагнул я
к ней, а она рванулась навстречу, будто я на танец ее приглашал. Спросила
быстро:
вокруг бушевали гоморроидальный содом, галдеж и безобразие. Но я уже летел,
подхватив ее на руки, и все вокруг отодвинулось, приглохло, размылось в
очертаниях. Не отпуская от себя, спросил ее:
упругий, нежный, дикий, вкус простой и вечный.
дама, возникла из гостевой толпы, похожей на кипящую помойку, и строго
сказала:
к гостям, все заждались...
молочно-товарным коровам ставят на морду тавро-клеймо-пробу - как там это
называется? Зиночка, зараза моя звонко-заливисто-звенящая. На твою морду
пробы негде ставить. Отстань.
спросила хозяйку:
посоветовал: - Ты лучше к Толику иди. А то он соскучится и уедет вместе со
мной.
покажу...
варом.
и пойдем наверх.
смешило, что мы будем носить студень, Я уже был пьяный. Я ходил по темному
подвалу, и куда бы я ни ступил, передо мной оказывалась Лора.
Студня нигде не было видно.
быстро раздевать. Она вяло сопротивлялась:
под юбку. Я всю ее видел в черноте, я обонял ее и осязал, как разобранное
пополам яблоко. Я был весь - в ней, как счастливый, беззаботный червячок в
сердцевине райского яблока.
подвального запаха пыли, духоты, а только свежий нежный запах зеленых лесных
яблок. Что-то гремело под ногами, чавкало и хлюпало, мы топтались на чем-то
податливо-мягком.
это, видимо, Зинулька, зловещая зануда, решила меня выкурить-высветить из
подвала. Я огляделся и увидел, что стою в огромном жестяном блюде - противне
со студнем. Весь этот студень от страсти я истоптал в тяжелый бульон, и
брызги его вперемешку с лохмотьями мяса заплескали и облепили мои шикарные
брюки до пояса. Наверное, слон, кончив соитие, заливает себя и подругу таким
количеством густой комковатой мясистой спермы с ломтиками лимона.
появляться там нельзя. Пошли отсюда через боковую дверь.
будет...
стаканчик, хлопнул, закусил огурцом и вернулся к огорченной подруге с важным
заявлением:
видный коммунист - а я был очень видный, отовсюду видный коммунист, - был
вне лона церкви...
бросился на колени и страстно сообщил:
Мережковский Дмитрий
Конюшевский Владислав
Суворов Виктор
Сертаков Виталий
Березин Федор
Херберт Фрэнк