собственным правилам в этот момент достигло небывалой остроты. Он представил
себе, как Малахов звонит Ирине, и пробормотал короткое ругательство. Ирина,
конечно, будет убита горем, но что-то подсказывало Глебу, что она не
перестанет надеяться и ждать до тех пор, пока собственными глазами не увидит
его тело. Не чьи-то обгорелые кости и фрагменты черепной коробки, а именно
тело, которое можно опознать. Ничего подобного ей, конечно, не покажут,
просто не смогут показать, но если тот, кто взорвал самолет, метил в
Слепого, он должен успокоиться. Неужели все-таки случилась утечка
информации? Или все это - ужасное совпадение? В совпадения Глеб верил, но не
до такой степени. Более вероятным ему казалось то, что некто весьма
осведомленный и решительный, узнав о потенциальной угрозе своему налаженному
бизнесу, решил перестраховаться и раздавить опасность в зародыше. Это
наводило на очень неприятные размышления: получалось, что кто-то, занимающий
очень высокий пост либо в ФСБ, либо в самом Кремле, работал на чеченцев.
Кто-то, могущественный настолько, что был осведомлен о планах первого лица
государства и имел возможность препятствовать выполнению этих планов. Кто-то
очень крупный и заинтересованный в том, чтобы бандитская Ичкерия продолжала
существовать под боком у Москвы как плацдарм для международного терроризма и
торговли наркотиками. Кто-то, кому очень хорошо заплатили.
уговаривать себя не делать глупостей. Все-таки источник заразы был где-то
здесь, в этих горах, уже полтора столетия собиравших с российской армии
богатую дань убитыми и искалеченными. Где-то здесь, тяжело ухая, днем и
ночью работал печатный станок, десятками выбрасывая из своей железной утробы
фальшивые деньги. Купленный на эти деньги московский чиновник мог подождать.
Уничтожать его сейчас было бесполезно: купили одного - купят и другого. Уж
что-что, а продаваться российские чиновники умеют легко и сладострастно, и
равных им в этом умении надо еще поискать.
- рискуя сломать себе шею на темных горных тропах. Где-то очень далеко
стреляли из пулемета, взахлеб строчили автоматы. Не будь горный воздух таким
чистым, Глеб ни за что не услышал бы звуков этой отдаленной перестрелки.
Потом в той стороне, но уже гораздо ближе, один за другим глухо ахнули два
взрыва, а примерно через полчаса Глеб увидел на восточном краю горизонта
розоватое зарево, которое можно было принять за рассвет, если бы не дым.
Здесь, на малой высоте, воздух был холодным и свежим, и Глеб дышал полной
грудью.
наливаться жемчужно-серым сиянием, в ноздри Слепому ударил незабываемый и
отвратительный запах гари. Это была не печная копоть, не дым костра и даже
не то, чем пахнет на пепелище. В этом запахе смешались воедино кисловатый
дух раскаленного металла, резкая вонь горелой резины и краски, удушливый дым
тлеющих тряпок, тяжелый аромат пролитой солярки и отвратительный, вызывающий
тошноту сладковатый запах подгоревшего мяса. За поворотом тропы обнаружился
горелый, тяжело завалившийся на бок бронетранспортер, из открытых настежь
люков которого все еще поднимался ленивый дымок, казавшийся в предутреннем
полумраке совсем белым. Глеб дотронулся ладонью до закопченной брони. Железо
было теплым, словно машина пару часов простояла на ласковом апрельском
солнце. Чуть дальше на обочине валялись останки развороченного прямым
попаданием из гранатомета командирского УАЗика. Глеб наклонился, вглядываясь
в дорогу, и увидел у себя под ногами россыпь стреляных гильз. На минуту ему
даже показалось, что он не успел совсем чуть-чуть и что перестрелка, которую
он слышал совсем недавно, происходила гораздо ближе, чем ему показалось, а
именно здесь, на этом самом месте. Впрочем, это была ерунда: колонны
передвигаются днем, а в этих машинах уже сгорело все, что могло гореть, и
даже железо почти успело остыть. Нет, бой происходил гораздо раньше. Просто
здесь были такие места. ?Надо привыкать?, - сказал себе Глеб и двинулся
дальше, борясь со странным ощущением сдвига во времени. Ему казалось, что он
помолодел почти на двадцать лет и что вокруг него не отроги Кавказского
хребта, а предгорья Гиндукуша.
заметили и пальнули ему вслед из автомата. Куда попала пуля, Глеб не видел,
но сразу же упал и полз до тех пор, пока блокпост не скрылся из виду. Это
оказалось неожиданно легко: тело ничего не забыло, а сообщение о
взорвавшемся в воздухе самолете окончательно убедило Глеба в том, что он
поступил правильно, решив действовать на свой страх и риск.
Теперь оно было заметно издалека по высокому султану густого черного дыма, а
подойдя поближе, Глеб увидел и огонь. Горела, судя по всему, нефть. Огромные
цистерны уже выгорели дотла, и теперь их закопченные туши торчали среди
догорающих обломков перегонной установки на фоне бьющего из открытой
скважины огненного фонтана. На сырой земле Сиверов без труда нашел следы
колес тяжелого армейского грузовика и отпечатки подошв, оставленные
солдатскими сапогами. Глядя на эти отпечатки, он подумал о том, что через
какой-нибудь месяц большинство солдат переобуется в кроссовки, как когда-то
делал это он сам в Афганистане.
вперед, в долину, и увидел внизу россыпь белых домиков, заборы и голые ветви
фруктовых деревьев. Между строениями тут и там виднелись брезентовые крыши
тентованных грузовиков и пятнистые туши бронетранспортеров, отсюда похожих
на натуралистично выполненные детские игрушки. На окраине селения ровными
рядами стояли брезентовые десятиместные палатки, из жестяных труб лениво
струился дымок. Между палатками бродили крошечные фигурки, разрисованные
камуфляжными пятнами, и поднимающееся солнце тусклыми вспышками играло на
автоматных стволах.
вертолетов, и он на всякий случай нырнул в дым, чтобы ненароком не
схлопотать пулю. Когда вертолеты ушли в сторону гор, он начал спускаться по
пологому склону, держа курс прямиком на окраину селения и стараясь идти под
прикрытием жидкой, еще не успевшей покрыться листвой ?зеленки?. Этот спуск
напоминал попытку удержать в одной руке два арбуза: голые кусты и
низкорослые деревца прятали Глеба от взглядов часовых, которых вокруг
наверняка было полным-полно, но они же закрывали обзор, мешая наблюдать за
тем, что происходило внизу. Кроме того, Слепой был почти на сто процентов
уверен, что ?зеленка? заминирована - если не вся, то, по крайней мере,
петлявшие по ней тропинки. Ему уже давно не приходилось разгуливать по
минному полю, и потому Глеб ступал с удвоенной осторожностью, обшаривая
взглядом путаницу мокрых ветвей, прошлогодней травы и камней в поисках
усиков и растяжек.
одного из домов затормозил крытый ?Урал?, и вокруг него сразу же засуетились
люди, что-то выгружая. Это ?что-то? имело вид продолговатых ящиков из
светлого металла, весело блестевшего на солнце, и Глебу потребовалось
некоторое время, чтобы догадаться, что именно он наблюдает. ?Урал? привез
свежую партию цинковых гробов - вероятно, на этом участке ожидалась
активизация боевых действий. Глеб покачал головой: местные божедомы совсем
потеряли совесть. Такие вещи принято делать ночью, под покровом темноты,
потому что они не лучшим образом воздействуют на боевой дух войск и наводят
на разные неприятные раздумья. С другой стороны, для него лично все пока что
складывалось на редкость удачно: смерть снова прошла стороной, он
благополучно добрался до места и сразу же, без труда и расспросов, нашел то,
что искал.
отыскав местечко посуше, стал устраиваться на дневку. Заявляться в деревню
среди бела дня не стоило: его форма вряд ли была способна защитить его в
расположении воинской части, где полно патрулей и все друг друга знают в
лицо и по фамилии. Кроме того, теперь он точно знал, с чего начинать, и не
было никакого смысла рисковать, разгуливая днем по деревенским улицам.
все-таки существовало кое-что, ради чего стоило рискнуть и спуститься вниз.
Он непременно рискнул бы, если бы точно знал, что где-то там, внизу, его
поджидает чашечка крепкого, умело заваренного кофе. Честно говоря, бутерброд
тоже очень не помешал бы. Большой такой бутерброд, увесистый.., килограмма
на полтора.
все равно было не на что, кроме густого переплетения голых веток, сквозь
которое проглядывало на удивление ясное небо. Через минуту он уже спал,
набираясь сил перед ночной вылазкой.
Глава 6
на дворе давно стемнело, а чудом уцелевшие ходики на стене в кухне
показывали начало двенадцатого ночи. В штукатурке чуть правее мирно тикавших
ходиков зиял оставленный влетевшим в окно снарядным осколком рваный шрам, но
часы продолжали как ни в чем не бывало отсчитывать часы и минуты. Одна
гирька куда-то запропастилась, и изобретательный Гуняев подвесил на ее место
трофейную ?лимонку?, скрупулезно уравновесив самодельную гирю с настоящей
при помощи нескольких дополнительных грузиков, роль которых играли ржавые
гайки и автоматные патроны.
нижний край корпуса ходиков. Заметив это, белобрысый медлительный Лыков
лениво встал со своего места и, тяжело ступая, подошел к стене, на которой
висели часы. Он осторожно подтянул гирьку, предусмотрительно взявшись за
цепочку, чтобы, упаси бог, ненароком не выдернуть из гранаты чеку.
сноровисто вскрывал банку с тушенкой при помощи штык-ножа.
пламя, и нехотя перебрал прислоненные к ее горячему боку выломанные из
забора доски, выбирая те, которые уже успели более или менее просохнуть. Для
Ильин Андрей
Сертаков Виталий
Самойлова Елена
Доценко Виктор
Круз Андрей
Громыко Ольга