Стенерсен, протягивая Нагелю альбом.
- Это дурной снимок, - сказала она, помолчав. - В жизни он куда лучше.
бородкой. Хотя он и сидел в непринужденной позе у стола, сразу бросалась в
глаза его отличная выправка; руку он держал на эфесе сабли; его слегка
поредевшие волосы были разделены на прямой пробор, и походил он скорее на
англичанина.
гораздо красивее. До замужества и я сама была в него немножко влюблена. Но
взгляните-ка на молодого человека рядом с ним. Это молодой теолог, он
недавно погиб. Его фамилия Карлсен. С тех пор прошло всего несколько дней.
Такая печальная история. Что вы? Да, да, это его мы хоронили позавчера.
щеками, с такими тонкими, плотно сжатыми губами, что казалось, они
начерчены на его лице. Глаза были большие, темные, а лоб необычно высокий
и чистый. Но грудь у юноши была впалая, а плечи узкие, словно у женщины.
этому лицу удивительно подходит теология и тонкие иссиня-бледные руки, и
хотел было сказать, что на лице юноши лежит печать обреченности, но
заметил, как поверенный Рейнерт, передвинув свой стул ближе к Дагни,
вступил с ней в оживленный разговор. Нагель промолчал, чтобы не мешать им,
и принялся перелистывать альбом.
слова, - сказал поверенный, - то разрешите мне рассказать вам один случай,
происшедший во время последнего визита императора, это подлинная история,
она мне сейчас как раз припомнилась...
лучше на это ответьте. Упрекая вас в том, что вы молчите, я хотела лишь
остановить вас. Вы, конечно, сидели и злились, я все видела. Нехорошо всех
передразнивать и насмехаться над всеми. Он, правда, позер, возится все
время со своим железным кольцом на мизинце, то поднимет руку и любуется
им, то его полирует. Впрочем, может быть, он делает это совершенно
машинально, задумавшись. Во всяком случае, он не так смешон, как вы его
изображали. Правда, он держится настолько высокомерно, что поделом ему! Но
ты, Гудрун, слишком уж откровенно хохотала. Боюсь, он заметил, что ты над
ним потешаешься.
виноват поверенный, - он так комично передразнивал Нагеля, что удержаться
от смеха было невозможно. А тон, которым он произнес: "Величье Гладстона
мне - мне - никогда не импонировало..."
Но скажи, заметила ли ты... Когда его перебили, он ни капельки не злился,
он глядел на нас скорей печально. Знаешь, меня даже начинает мучить
совесть, что мы сидим здесь и сплетничаем на его счет. Ну ладно,
расскажите-ка лучше про визит императора.
ничего секретного - вполне невинное происшествие с женщиной и букетом
цветов, - он говорил все громче и громче и в конце концов завладел
вниманием всего общества. Говорил он весьма обстоятельно, не упуская ни
малейшей подробности, и рассказ его длился бесконечно. Когда же он наконец
кончил, фрекен Андерсен спросила:
корабле?..
Играл ли он комедию или в самом деле чего-то испугался? Он тихо ответил,
что, возможно, и был неточен в каких-то деталях, но случай этот не
выдумал, а действительно пережил на Средиземном море...
его с улыбкой. - Но помните ли вы, что вы мне сказали в ответ на мое
восхищение? Вы сказали, что только однажды слышали нечто более прекрасное,
и было это во сне.
рассказываете. Мы все вас просим. Пожалуйста.
невозможно, в нем нет ни начала, ни конца, так, мелькнувший во сне
мимолетный образ. Нет, нет, словами этого не передать. Ведь всем знакомы
эти едва уловимые ощущения, которые пронзают нас насквозь и тут же
исчезают. Насколько этот сон был нелеп, можно судить хотя бы по тому, что
все происходило там в белом лесу, среди деревьев из чистого серебра...
его, но этот сон он рассказать не в состоянии, она должна ему поверить.
глупыми вопросами и ответами. Полная чепуха. И вдруг Дагни спросила:
например?
Что-нибудь невероятно прекрасное?
прочел. А то вы еще, того гляди, решите, что это моя выдумка.
оказался в центре внимания, охотно слушаете мою болтовню, и все это только
потому, что я приезжий.
не вернется мой муж. Это строжайше запрещено. Можете делать все, что
угодно, но только не уходите.
все это время о чем-то спорил со студентом, вдруг вскочил с непостижимой
легкостью, прямо взлетел, словно перышко, и захлопал в ладоши. А студент,
разминая пальцы, подошел к роялю и взял несколько аккордов.
Теперь вам придется потрудиться. Вот и отлично!
если общество не возражает против Шопена или, может быть, вальса Ланнера,
то пожалуйста...
- то хочется устроиться где-нибудь подальше от инструмента, уйти,
например, в соседнюю комнату и тихонько сидеть там рядом с тем, кого
любишь, рука в руке. Верно? Не знаю почему, но мне всегда рисовалась такая
сцена.
она не увидела на его лице иронического выражения и поэтому подхватила в
том же банальном тоне:
И чтобы на улице было темно и шел дождь.
ясном лице не могли не волновать. Она много смеялась, смеялась охотно над
любым пустяком, хотя зубы ее и не ослепляли белизной. Губы у нее были
по-детски пухлые и такие яркие, что сразу привлекали внимание. Но самым
удивительным в ней было, пожалуй, то, что всякий раз, когда она начинала
говорить, легкий румянец на миг заливал ее щеки.
адъюнкт-то все-таки сбежал. Впрочем, я не удивлена, на этого человека
никогда нельзя положиться, он всегда верен себе. Но я надеюсь, что хоть
вы, господин поверенный, пожелаете мне спокойной ночи, прежде чем уйти.
ход, он дурно чувствовал себя после выпивки, был бледен и хотел спать.
Назад он так и не вернулся. Услышав, что адъюнкт ушел, Нагель весь
преобразился. У него мелькнула мысль, что теперь он, пожалуй, отважится
предложить Дагни проводить ее вместо адъюнкта. И он тут же попросил ее об
этом, а глазами, позой, смиренно склоненной головой умолял не отказать
ему.
было уйти. В предвкушении этой прогулки по лесу он оживился еще больше,
поддерживая уже любой разговор; он сумел даже всех рассмешить и вообще
стал невероятно любезен. Он был так воодушевлен, так преисполнен счастья,
что тут же пообещал фру Стенерсен заняться ее садом - ведь он все же в
некотором роде специалист - и даже исследовать почву в той нижней его
части, где почему-то чахнут кусты красной смородины. Да, да, он-то уж
точно одолеет эту тлю, пожирающую листья, хотя бы с помощью заклинаний и
заговоров.
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Белогорский Евгений
Куликов Роман
Сертаков Виталий