должна была войти в канал.
футов! - продолжал я. - Приготовить все торпедные аппараты! Опустить
перископ! Обе машины стоп! Режим тишины! - Я сделал знак Джону. -
Передайте по радио, что я требую абсолютной тишины. Понимаете, абсолютной!
смешались и любопытство и жалость, понял, что именно он думает сейчас обо
мне. Но командир есть командир, и лодкой пока командую я.
молчание. Казалось, можно слышать поскрипывание твердого песка на дне под
"Форелью".
постах. Никто еще не ел после объявления тревоги. По моему приказанию Джон
распорядился, чтобы всем были розданы сандвичи, и мы снова стали ждать...
окаменели на своих местах. Они, конечно, не сомневались, что я схожу с
ума, и чем дальше, тем больше, особенно после того, как целых шесть часов
продержал экипаж на боевых постах, требуя от всех абсолютного молчания.
длительного вынужденного бездействия, я решил зайти в отсек Биссета и
переговорить с ним.
услышал его шепот:
Джон. Первый думает то же самое... Вот ты сидишь тут и слушаешь, слушаешь
- часов, наверно, восемь подряд, как у кита в животе... урчит. Разве это
не сумасшествие - заставлять нас...
не успела сползти насмешливая гримаса - она-то и послужила последней
каплей для моих и без того до предела натянутых нервов. Элтон раскрыл было
рот, но не успел ничего сказать: потеряв самообладание, я изо всех сил
ударил его ребром ладони по шее. Варварский удар, его редко применяют даже
в уличных драках... Элтон обмяк, словно тряпичная кукла, и тяжело
опустился на пол.
поглощен своим делом.
потом торопливо заговорил:
прислушался. Да, те же самые! Я бросился на центральный пост.
двинулась вперед, и в то же мгновение с нами произошло что-то
невообразимое: стрелка кренометра словно взбесилась, нос "Форели"
поднялся, лодка накренилась, и мы с Джоном повалились друг на друга.
Заметив, как рулевой горизонтальщик Дэвис безуспешно пытается выправить
лодку, я понял, что нас подхватил прилив и что, следовательно, об атаке
нечего и думать.
хотя это означало, что враг тем временем спокойно пройдет мимо нас. По
крайней мере, я хоть, взгляну на него...
толчею волн.
как дикая лошадь.
обтекаемой формы. АПЛI уверенно направлялась в гавань острова Двух кривых
дюн.
чтобы продумать дальнейшие действия. - Боевую тревогу отменить.
овладевать страх. Да, я был напуган едким видом боевой рубки АПЛI! Не без
труда мне удалось взять себя в руки.
нового плана атаки, из двух возможных: или идти в надводном положении,
рискуя быть обнаруженным и тогда почти наверняка потопленным АПЛI
(маневрировать мне было негде), или двигаться на перископной глубине,
используя для ориентировки скалу Саймона и холм с тремя вершинами. Я еще
раз взглянул на карту и невольно поежился: один неправильно понятый или
недостаточно быстро выполненный приказ, и "Форель" окажется зажатой между
отмелями и страшными рифами. Нет, я поведу лодку в надводном положении.
Как только "Форель" войдет в гавань, АПЛI получит почти в упор торпедный
залп. "Ну что ж, решено!" - мрачно подумал я и, отбросив циркуль,
рассмеялся. Подняв глаза, я увидел, что Джон удивленно смотрит на меня. Я
не заметил, как он вошел. Наверно, он воспринял мой смех как еще одно
подтверждение того, что командир окончательно спятил.
суток. Отдохни хоть немного. Я дам курс на Саймонстаун, если ты скажешь
мне, где мы сейчас находимся.
центральный пост.
машины вперед. Скорость - шесть узлов.
качнулась, но на двадцати она выровнялась.
градусов был виден трехглавый холм.
зрелище. Огромные волны, вздымаемые сильным юго-западным ветром, яростно
бились на барах, словно оскаленные клыки, сторожившие вход в канал. Вокруг
них пенилась вода.
слева, справа и спереди, сэр, - сухо доложил Джон.
распорядился: - Рулевой, курс три-два-ноль!
толчка, который означал бы наш конец. Но толчка не последовало. У всех,
находившихся на центральном посту, нервы были напряжены до предела.
спокойных участков моря и понял, что надо снова менять направление лодки.
отразилось растущее беспокойство, охватившее каждого, кто находился на
борту "Форели" и понимал, какие виражи и зигзаги делает она. - Сэр... -
обратился он ко мне, делая шаг вперед.
его сомнения относительно моего рассудка".
прильнул к окулярам. Все, кто был рядом, не сводили с него глаз, и все
заметили, как побелело его лицо. После того как он дважды обвел перископ
по кругу, я тронул его за плечо, и он отошел от прибора с видом человека,
потрясенного виденным.
как лодка вздрогнула, словно ее толкнул кто-то невидимый. "Форель"
накренилась и замерла на месте. Тщательно обозревая в перископ море, я
понял, что произошло. В канал из боковой протоки стекала огромная масса
воды, накапливавшейся там лишь во время большого прилива. Наше положение
было хотя и серьезным, но не безнадежным.
потом словно прыгнула к поверхности. После всех пережитых нами
неприятностей я уже почти спокойно выслушал доклад, что у нас повреждены
горизонтальные рули.
на то, что нас не обнаружат до того, пока мы не нанесем удара. Взошла
луна, и, если на АПЛI окажется внимательный вахтенный, нас ничто не
Шилова Юлия
Акунин Борис
Сертаков Виталий
Березин Федор
Березин Федор
Афанасьев Роман