Чтение 17–й страницы книги ~Козырной стрелок~

Удар!

Удар...

До синяков. До кровавых ссадин на костяшках пальцев. Синяки и ссадины
пройдут. А привычка бить в полную силу, не заботясь о собственных болевых
ощущениях, останется. И пригодится.

И еще, если бить часто и долго, рука привыкнет к боли, на костях нарастут
специфические, снижающие чувствительность мозоли, и рука уже не будет
приостанавливать удар, куда бы он ни был направлен.

Удар!

- Отставить.

Иван Иванович стер с кулаков кровь.

- Спарринг с манекеном!

- Ладно...

- Что?!

- Есть!

Манекен был не простой. Манекен был с начинкой. В теле манекена были
спрятаны динамометры, которые фиксировали силу удара.

- К бою!

Удар!

- Сильнее! Удар...

- Я сказал - сильнее! Как можно сильнее.

- Но я и так...

Удар.

- Ой, мамочки. Больно-о-о...

Продемонстрированная сила удара едва дотягивала до второго юношеского
разряда по боксу.

- Сильнее можете?

- Нет. Мне больно.

- М-м-м, - застонал инструктор. - Достал ты меня, Иванов! Вконец достал!
- и с досады что было сил врезал манекену в челюсть. Стрелка динамометра
дернулась вправо до упора. До ограничивающего ее ход штырька.

- Свободен!

- Совсем свободен?

- На двадцать минут свободен.

- А что через двадцать минут?

- Спарринг через двадцать минут. С живым противником спарринг. Со мной
спарринг...

Глава 13

Вначале был бег. Сумасшедший бег по сильно пересеченной заборами,
огородными грядками и канавами местности. Капитан Борец уходил от возможной
погони напролом. Но хоть и напролом, все равно зигзагами. Как заяц, за
которым гонится лиса. Прямая траектория была, конечно, короче, но в конце ее
беглеца могла ждать засада.

За час бега капитан одолел двенадцать километров. Передохнул пять минут и
пробежал еще десять. В общей сложности через двадцать два километра он вышел
на дорогу и проголосовал машину.

В городе он был меньше чем через четверть часа. Еще через пятнадцать
минут он звонил в дверь одного своего близкого, в смысле географического
расположения, приятеля. - Ты откуда? - сильно удивился тот.

- От верблюда. У тебя деньги есть?

- Что ты! Зарплату опять задержали...

- Я не о зарплате. Я о больших деньгах.

- Откуда у меня большие, если даже маленьких нет.

- Я же не так просто прошу.

- А как?

- Под выгодные тебе проценты. Под пять... Ну ладно, под восемь процентов.
В месяц.

- Ну если совсем немного...

- Немного не надо. Надо все, что есть.

- Сколько?

- Я же сказал - все, что есть. Не сомневайся - отдам. Я даже, если не
захочу, - отдам. Ты же знаешь, где я работаю. Мне, если ты с жалобой на
командование выйдешь, за невыплаченный долг погоны снимут. Ну давай, давай,
выручай.

- Ладно. Раз такое дело... Раз такое дело и под десять процентов.

- Под восемь. Я сказал - под восемь.

- Под восемь не могу. Сам под девять взял.

- Жлоб ты, Паша!

- Жлоб тот, кто в трудную минуту другу отказывает. А я нет Я иду ему
навстречу. Впрочем, я совершенно не настаиваю...

- Ладно. Под десять, так под десять. Тащи сюда свои бабки. Друг ушел в
соседнюю комнату и вернулся буквально через минуту.

- Двадцать тысяч сотенными бумажками. Можешь не пересчитывать. Пиши
расписку. И гони какой-нибудь документ.

- А одной расписки мало?

- Мало! С распиской мне за тобой бегать придется. А с документом - тебе
за мной. Чувствуешь разницу?

Капитан вытащил красную книжечку пропуска. Который теперь ему был
абсолютно не нужен.

- Пропуск сойдет?

- А как же ты на работу?..

- А мне не надо на работу. Я в отпуске. Как раз на месяц. А через месяц
мы проведем обратный размен. Идет?

- Ну-ка дай пропуск.

На пропуске была фотография капитана Борца, были печать, штамп и подписи.
И было продление до конца следующего года.

- Ладно. Сойдет. Пиши расписку...

Получив столь необходимую ему наличность, капитан залег в берлогу. Ну,
или нырнул на дно. Или... Нет, не в смысле, что капитан Борец собирался
зарываться в оставленную зверьем нору, чтобы переждать лихое время. Он
вообще никуда не собирался зарываться. Житье в охотничьих заимках в далеких
сибирских урманах не входило в его планы. Тем более он прекрасно знал, что
даже самая большая тайга не спрячет человека надежней самого небольшого
города. В тайге человек неизбежно идет к человеку. За хлебом идет, за солью,
за боеприпасами. В городе теряется среди народа.

Что и требовалось Борцу.

Ему требовалось исчезнуть из поля зрения людей, которые Должны были его
разыскивать. Ненадолго исчезнуть. Пока не уляжется шумиха вокруг
происшествия, в котором он принимал непосредственное участие. Вернее
сказать, в котором он был одной из ключевых фигур.

Неделя, другая, третья, и у его преследователей неизбежно появятся другие
заботы. И тогда он, Борец, сможет выбраться из своего убежища на Божий
свет...

Берлога, в которую залег капитан Борец, была достаточно комфортна и
состояла из двух комнат, кухни и совмещенных ванной и туалета. И стоила сто
баксов. Плюс еще тридцатник за то, что у квартиросъемщика не спросили
паспорт, фамилию и род занятий. Просто взяли деньги и дали ключи.

Первое, что сделал капитан, когда залег в двухкомнатную "хрущевку", -
отправился спать. Он знал, что разбираться в ситуации по горячим следам -
бессмысленно и опасно. "Разбор полетов" не терпит суеты. Вначале надо
успокоиться и лишь потом анализировать ситуацию.

Капитан спал десять часов. Но не выспался. Потому что все эти десять
часов его мучили кошмары, очень напоминающие недавнюю реальность. Он от
кого-то убегал, за ним кто-то гнался. Тот, кто гнался, - догонял. Тот, кто
убегал, - никак не мог убежать.

Проснувшись, капитан сходил в ближайший магазин и купил две бутылки
водки. Которые одну за другой выпил.

День и следующую ночь капитан спал хорошо. У него болел желудок, его
тошнило, несколько раз вырвало, но зато кошмары больше не посещали.

На третий день капитан решил отследить местоположение своего
непосредственного начальника Петра Семеновича. Чтобы разузнать, как там
сложились дела на даче после его, Борца, первого звонка. Он спустился на
улицу и с телефона-автомата набрал прямой, мимо приемной, номер. Телефон
молчал. Набрал еще раз. Тот же результат. Капитан позвонил в приемную. И,
изменив голос, спросил:

- Петра Семеновича можно услышать? Долгая, непонятная пауза. И вместо
типичного - "А кто его спрашивает?" нетипичное:

- Его нет.

- А если я позже перезвоню?

- Не перезванивайте. Его не будет. Он умер.

- Что?! Как умер?

- Извините, больше я вам ничего сообщить не могу. Похороны состоятся
завтра в двенадцать часов в...

- Погоди про похороны, - сказал Борец своим, хорошо знакомым собеседнику,
голосом.

- Кто это?

- Я это. Капитан Борец.

- Ты?!

- Я. Скажи, от чего умер генерал?

- Он застрелился.