колготки и утерла несколько раз нос и слюни, подошла их
очередь идти к врачу.
врач. С порога Марина начала объяснять, почему привела
постороннего ребенка, к тому же и прописанного в другом
районе.
пробормотала Мариша.
мало. Уплетал он за обе щеки, но при этом изрядную толику
пищи размазывал по всей квартире. И Марише приходилось потом
тратить драгоценное время на то, чтобы отскребать кашу,
кисель и т. д. от стен, ковров, пола, мебели и часов.
упитанным. Может, вас еще что-то тревожит?
всему телу, - принялась вдохновенно придумывать Мариша,
наконец сообразив, что может появиться шанс положить Севу на
обследование в какую-нибудь клинику.
заглянуть в горло. Сева при ви де опасности заревел так, что
стекла задрожали, а сам, покраснев, в самом деле начал
задыхаться.
спросила врач, закончив прослушивать Севу. - В карте что-то
ничего не отмечено.
он ночью вовсе не задохнулся. Хрипит, понимаете ли, просто
a%`$f% замирает. И кашляет.
сказала врач. - Но вы ведь не согласитесь. А между тем у
вашего ребенка...
Сегодня положите?
настроении. Места в больнице нашлись, и она сразу из
поликлиники отвезла ребенка прямо туда, пообещав вещи
завезти позднее.
вернется их бабушка и возьмет дело в свои руки.
Роман и жизнерадостно сообщил, что к нему нагрянули
родственники из деревни в количестве шести голов и что жить
он переезжает к ней. Во всяком случае, до тех пор, пока они
не уедут. Мариша тихо взвыла и проковыляла на кухню, где
плюхнулась на стул у стола, заставленного пустыми
кастрюлями. Как и следовало ожидать, после появления Романа
от обеда, который она приготовила на три дня, ничего не
осталось. Мариша нашла немного каши, не доеденной Севой, и
принялась с грустью ее глотать, поражаясь между делом, как
такую гадость вообще можно брать в рот.
был явно межгород. Решив, что, верно, прорывается к ним
Севкина бабушка, Мариша поспешно схватила трубку. Но вместо
ожидаемого родного голоса услышала голос тоже родной, но
вовсе не теткин.
труда признала свою подругу - Аню, а ведь ей полагалось быть
за тридевять земель отсюда...
поинтересовалась Анна. - Я помню, ты тоже собиралась ехать.
такое!
так - мелочи жизни, а главное, что мне самой тоже явно
грозит смерть. Немедленно приезжай. Я тут сижу в огромном
четырехэтажном доме совсем одна и держу оборону.
эту картину.
прорыдала Аня. - Мне очень страшно, Ты моя последняя
надежда.
беде не бросала. К тому же о Лене теперь вполне мог
позаботиться Роман. А если не сможет, то и поделом ей, нужно
было думать, за кого замуж выходить. Виза у Мариши была
действительна еще три недели, деньги на билет тоже были, а
стало быть, ей ничего не мешало отправиться в путь. А то,
что ехать необходимо, Мариша поняла сразу, как только Аня
/`.('-%a+ первую фразу. У Мариши было какое-то чутье на
всевозможные приключения и интриги.
беглеца с обмороженными ногами и выбитыми зубами. Ноги
теперь были обуты в крепкую белорусскую обувь, зубы вставил
знакомый дантист, а самое главное - в кармане лежал
загранпаспорт на имя Андрея Ивановича Сливко. Именно так
звали его попутчика. Не задумываясь, мужчина взял себе его
фамилию, а потом как-то незаметно и сам поверил в то, что он
и есть тот самый Сливко.
рвался к ней.
город притягивал к себе новоявленного Сливко словно магнит.
С самого детства он мечтал жить там, любоваться знаменитой
корридой, ласкать горячих испанок так часто, как ему этого
захочется, и спать в Тени апельсиновых деревьев. Сливко
чуял, что сможет здорово поживиться на не обложенных еще
данью испанских просторах. Дань, разумеется, собирать будет
он. Но до этого было еще далеко. Пока что необходимо просто
добраться до Испании.
вышла в аэропорту из самолета и хмуро огляделась по
сторонам. Германия ей не понравилась с первых же шагов. Все
здесь было выверено с точностью до микрона, все службы
функционировали с отвратительной пунктуальностью, и во всем
чувствовалась идеальная упорядоченность. Уже после пяти
минут пребывания на германской земле у Мариши стало сводить
судорогой челюсти от безуспешных попыток сдержать зевоту.
что держись, Германия!
якобы потерявшегося чемодана. Потом, когда он нашелся, на
его боку таинственным образом появилось неприличное немецкое
слово, написанное маркером. За это безобразие администрации
пришлось раскошелиться и выплатить Марише две сотни марок:
ей удалось уверить, что это дело рук немецкой стороны, так
как российские хулиганы не настолько образованны, чтобы
ругаться по-немецки. Администрация была в таком шоке, что
даже не обратила внимания на маркер, выпавший из Маришиной
сумки.
пригорода на такси. Таксист попался на редкость покладистый
и доверчивый, а потому согласился подождать пассажирку за
квартал от Аниного дома. Он даже не поинтересовался, зачем
Мариша тащит с собой чемодан, если собирается всего лишь
разменять крупную купюру в ближайшей лавочке.
Воспользовавшись запасным выходом, Мариша оказалась как раз
на той улочке, где жила Аня, и без труда добралась до нее.
четырехэтажный дом с мансардой окружал сад, где копошились
несколько человек, энергично перелопачивавшие землю.
Выглядели они как-то странно. То есть где-нибудь в центре
города под крышей ресторанчика они бы не привлекли к себе
.a.!.#. внимания. Но в осеннем саду их светлые куртки и
кашемировые свитера никак не желали гармонировать с
лопатами, облепленными комьями земли, и дырявыми ведрами,
которыми эти люди вычерпывали воду из небольшого мутного
водоема.
чемодан. Она почти дошла до дверей, когда ее окликнул
высокий парень с тусклыми рыжеватыми волосами и глазами
навыкате.
не могут найти себе лучшего развлечения, чем копаться в
осенней грязи. Поэтому продолжала свой путь, не
оборачиваясь. Но парень не отступал.
Буджолд Лоис
Круз Андрей
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Майер Стефани